— С чего ты взяла? — состроил он честное-пречестное выражение лица.

Тогда я взяла чек из кафе "Диана" и сунула ему прямо в нос.

— А вот улики как раз наводят на такую мысль! В чеке все те же позиции, что и у нас на столе, и время заказа подходящее! Что ты скажешь на это, м?

Он выхватил у меня из руки чек и разорвал его на части.

— Какая же ты все-таки душная, Адова, — буркнув, закатил глаза и резкими движениями закатал по локоть рукава рубашки. — Я сказал, что раздобуду для тебя все, а о том, как я это сделаю, речи не шло, — произнес он как ни в чем не бывало и развел руками. — Я проявил смекалку ради того, чтобы ты не осталась голодной. И что в итоге? Вместо слов благодарности ты начала искать какие-то там улики...

— Спасибо, конечно, но что бы ты делал со своей смекалкой, не будь у тебя денег? — покачала головой, после чего с превеликим удовольствием начала трапезничать.

— Я бы делал все то же самое, только не имея при этом денег, — хвастливо заявил он, своровав с моей тарелки один из бутербродов и слопав его в один укус.

Я оттаяла.

Настроение было подозрительно прекрасным, еда — тающей во рту, поэтому мне не хотелось продолжать "душить" его упреками. Он и впрямь старался угодить мне. В кои-то веки...

— Вкусно, скажи же?

— Безумно! — протянул Ярослав с набитым ртом, прикрывая веки от удовольствия. — "Диана" не подкачала.

Мимо проходящие куклы расписные и вешалки театральные косились на наш столик. Точнее на мои салаты, украшенные петрушкой, и на то, с каким удовольствием я облизывала кончики своих пальцев, по которым стекало маслице со шпротов.

Ну еще бы!

Ведь они были вынуждены давиться роллами с лососем и крабом, а я довольствовалась селедочкой и шпротами, запивая все русским витаминным коктейлем.

— Надо было и себе заказать, чтобы не подворовывать у меня, — пожурила я Яра, когда он снова потянулся к моей тарелке.

— Что-то не подумал.

— В следующий раз включай соображалку на полную мощь.

— Хорошо, я постараюсь, — улыбнулся он косо, гоняя пустой бокал по поверхности стола. — Просто не каждый день девушка ставит меня в затруднительное положение. В тот момент я мог думать только о тебе, а о себе забыл напрочь.

Его проникновенный взгляд застыл на моем лице. Я ахнула беззвучно. Рука, в которой я держала вилку, тоже застыла, так и не дойдя до моего полураскрытого рта.

Не пойму...

То ли это проснувшийся в нем голод заставил его сказать такие слова вслух, то ли Ярослав начал потихоньку подкатывать ко мне свои "пасхальные".

И если его голод я еще как-то могла попытаться утолить, то к "Пасхе" я была не готова совсем.

Недолго думая, я приподнялась с дивана и через весь стол потянулась к нему. Поднесла вилку к его рту, решив поухаживать за ним. Ярослав сначала изумленно изогнул бровь домиком, а затем, не сводя с меня глаз, отведал с моей вилки салатик.

— Знаешь, а ведь с твоих рук значительно вкусней, — гипнотизировал меня.

— Ешь молча, — вякнула я смущенно, лицезрев озорную улыбку Чеширского котика.

Через несколько минут я скормила ему всю тарелку, не обращая внимание на косые взгляды двух подвыпивших матрешек, сидящих за соседним столиком.

Голод был утолен. Все остались довольными.

— Можно тебя кое о чем спросить? — поспешила я с вопросом, пока его щеки не треснули от улыбки.

— Попробуй, — пожал Яр плечами.

— Ответь честно, почему ты расстался со своей девушкой?

— С которой из...

— Ну, допустим, с самой последней.

Ярослав расслабленно откинулся на спинку небольшого мягкого диванчика и раскинул на ней свои руки.

Он все еще улыбался. Складывалось впечатление, будто ему было плевать на ту девушку, кем бы они ни являлась.

А так уже неинтересно было. Я же своим вопросом хотела как минимум стереть с его лица подозрительную улыбочку, а как максимум — залезть ему под шкуру.

— Она бросила меня, — ответил он, не скрывая пофигизма.

— Твоя мать руку к этому приложила?

— Нет. Она была не в курсе всех моих последних отношений.

— Тогда в чем причина? — удивилась я.

— В том, что я не смог отправиться с ней в Италию.

В этот момент к столику подошел официант, убрал со стола всю посуду и наполнил бокалы водой. Как только паренек оставил нас, я поставила локоть на стол, подперла кулаком щеку и начала внимательно слушать Ярослава. Пять секунд слушала, десять, пятнадцать, а слушать было нечего.

— Что? — нахмурился он.

— Ну-у-у-у-у, я жду продолжения твоей душещипательной истории расставания.

— Какого еще продолжения? Что ты хочешь услышать?

— Здесь же явно должно быть логическое продолжение. Твоя девушка бросила тебя, потому что ты не смог поехать с ней в Италию из-за того, — задумалась я, глянув на потолок и прикусив изнутри щеку. — Из-за того, что ты изменил ей за день до вылета? Или, к примеру, ты обозвал ее жирной, когда она дефилировала перед тобой в одном нижнем белье...

Ярослав моргнул, раздулся как жаба, а затем сдулся и рассмеялся в голос.

Он сделал глоток воды и опустил взгляд на первый этаж, засмотревшись на танцующую на танцполе толпу.

— Если бы... Я не смог поехать с ней, потому что у меня закончился срок действия загранпаспорта, — ответил он так, словно стыдился этого.

— И всё-ё-ё-ё?? — выпала я в осадок.

— Представь себе, — кивнул он.

Я ядовито фыркнула, представив себе образ этой девушки.

Наверняка, она была лакированной моделью или капризной блогершей с амбициями, привыкшей считать себя пупом земли. Таким причин для расставания искать даже не нужно было.

Подарил цветы не в цвет твоего настроения — мы расстаемся!

Отправил сообщение без смайликов — все! Мы расстаемся!

Не удержался и случайно испортил воздух, когда нежились под одеялом — ты не уважаешь меня как личность, мы расстаемся!

Знаю я таких...

Волосы бы все повыдирала этой сушке бараночной!

— Ну а ты? — внезапно Ярослав переключился с себя на меня, так некстати воспользовавшись заминкой. — Какие у тебя отношения с... как там его... с Антоном, кажется? Насколько у вас все серьезно?

Приплыли... Сушите весла...

— Нет у меня никакого Антона, — честно призналась, сгорая со стыда.

— А кто же тогда был у тебя в квартире?

— Когда? — опешив, я схватила со стола салфетку, чтобы хоть чем-то занять свои трясущиеся ручонки.

— Когда мы уезжали. В окне я видел человека.

Я ужасно запаниковала. Заерзала на месте, как уж на сковороде, и начала размахивать у лица меню.

— Уф, здесь так жарко! Тебе так не кажется? — хотела перевести разговор в другое русло, но не тут-то было.

Лицо Ярослава приняло самое серьезнейшее выражение, которое я когда-либо видела у него. Он грудью навалился на край стола и требовательно по слогам произнес:

— Кто это был, Настя? У тебя все-таки есть мужчина или...

— Да какая тебе разница? — выпалила я, перебивая его, но совсем неубедительно.

— Для меня разница есть! Иначе не спрашивал бы, — напирал он уже не по-детски.

Теребя в руках салфетку, я не заметила как разорвала ее на ошметки.

Мозги в кисель превратились. Голова совершенно не работала, а перед глазами стояло личико Маруськи.

— Извини, мне нужно срочно в туалет! — не придумала я ничего иного, кроме как прихватить с собой свой телефон и сбежать от Ярослава по лестнице на первый этаж.

Пробившись через густую толпу танцующих, я оказалась у бара, а затем по указателям нашла туалет. Прежде чем распахнуть дверь, я обернулась. Хвоста за мной не было, поскольку Ярослав остался стоять на балкончике.

Прошмыгнув в свободную кабинку, я заперлась, опустила крышку унитаза, уселась на нее и набрала номер своей лучшей подруги, мысленно моля ее о том, чтобы она нашла на меня минутку и ответила на звонок.