Офицер достает из кармана плитку шоколада и протягивает юноше, поглаживая при этом его по голове.
Юноша (по-козлиному тряся головой). Не надо… Не надо, не надо, не на-а-адо…
Курт распаковывает шоколад и буквально пихает юноше в рот дольки. Тот судорожно глотает. Немцы смеются.
Юноша в изнеможении опускается на колени и бьется головой об пол. Курт аплодирует, солдаты просто умирают со смеху.
Курт (брезгливо). Уберите! Ему не место среди людей.
Солдаты уволакивают юношу, который не перестает истошно кричать.
Курт, грациозно развернувшись, гордо удаляется.
Узники облегченно вздыхают, начинают садиться. Украинский мальчик молниеносно встает на четвереньки и принимается ползать по полу, собирая крошки шоколада и живо запихивая их в рот.
Старушка (плача). Зачем я дожила до старости?
Януш (приободряющее). Ну-ну!
Старушка. Почему это случилось с нами?!
Януш. Не знаю…
Старушка (гордо). Я презираю немцев как нацию!
Каролина. Тише!
Старушка (зло). Они – исчадие ада!
Януш (спокойно). Обыкновенные. Как все.
Старушка (украинскому мальчику). Не ползай у меня под ногами!
Украинский мальчик (не обращая внимания). Цэ ландрын! Добре! (Глядя на старушку). Глодна як вилк?
Старушка надменно подняла вверх голову.
Януш. Я слышала, что вы жили когда-то во Львове?
Старушка. Да! У нас с мужем был свой особняк. Пока его не разорили красноармейцы. Теперь Львов под немцами. (Горестно.) Когда же это кончится?!
Януш. Есть начало. Стало быть, есть и конец.
Старушка. Успокоила, пани, ничего не скажешь. А вы хорошо выглядите. Как вам это удается?
Януш. Я, конечно, польщена, но вы преувеличиваете.
Старушка. Нет-нет, что вы, что вы! Я знаю, что говорю.
Януш (грустно). Спасибо.
Старушка (всплакнув). А я высохла…
Януш (подхватив). И стала сладкая, как изюм!
Старушка (на одной ноте). Неужели я заслужила весь этот кошмар? (Страстно.) Наверное, мы разбудили дьявола! Поэтому солнце погасло! (Глаза зажигаются безумным огнем). Я буду молиться, чтобы всех немцев сожрала какая-нибудь страшная болезнь, чтоб они корчились в муках и умирали все до одного и не возрождались! (Горячо). От аномалий необходимо избавляться. Уничтожать. Только так. (Встает на колени).
Януш (поспешно). Не надо! Что вы, что вы…
Януш заботливо помогает старушке сесть.
Януш. Они обыкновенные. (Вздыхает). Видимо мы все долго заставляли их чувствовать себя в чем-то ущемленными. И, как всегда, нужен кто-то плохой, чтоб почувствовать себя хорошим. (Смотрит на старушку). Они делают так, потому что думают, что так будет лучше всем.
Старушка. Матка боска, да вы, пани, помешались? Что значит – «думают, что будет лучше»?
Януш (пожимает плечами). Вы же, когда кастрировали своих котов-любимцев, тоже делали это из добрых побуждений?
Старушка (изумленно). Как можно сравнивать! Люди и коты… И что? Кот должен тащиться на улицу за усладой, чтоб наплодилось потом множество беспризорных ублюдков, снующих то здесь, то там? Ни то, ни се! Как людям с этими разносчиками заразы жить? Да и коту же лучше! Один раз отмучается, зато потом счастлив на века.
Януш. Это он вам сам так сказал?
Старушка. Кто? Кот?! (Замирает на мгновение.) Издеваетесь, милейшая? Да если каждого спрашивать… Да и коты, слава богу, разговаривать не умеют.
Януш (тихо). Слава богу!
Старушка. И откуда вы знаете про моих котов? Вы подозрительная особа!
Марыля с деланной непринужденностью начинает напевать мелодию фортепианной пьесы Бетховена «Ярость по поводу утерянного гроша».
Старушка с нескрываемым изумлением смотрит на нее.
Марыля (поспешно). Слышите? Стреляют!
Все прислушиваются.
Каролина (плача). Стены сейчас на нас повалятся! Не хочу-у… (Всхлипывает.) Конец!
Януш (спокойно). Если есть то, у чего есть конец, значит, есть то, у чего конца нет.
Слышен взрыв. Крики. Стрельба.
Затемнение.
Занавес.
Картина одиннадцатая.
На край сцены выбегает Рихард. Он без фуражки.
Рихард Вингерт. Марыля! Марыля!
Марыля выбегает и кидается ему на шею. Он страстно целует ее.
Марыля. Что-то взорвалось… Мы все побежали... Каролину убили. Наша пани Янина стала перевязывать ее, но было уже поздно.
Рихард Вингерт целует Марыле руки.
