Это было справедливо, но ехидный тон Меррилл выдавал некоторое раздражение.

Гвин кивком приняла список и покинула начальницу.

Ей нужно было собрать несколько томов, и более половины из них содержали гораздо больше восьми тысяч страниц, о которых они с Азриэлем договорились. Эта маленькая метка сделки вдруг стала не такой уж забавной… Гвин придется что-то придумать.

Вместо этого она послушно занялась другими делами, время от времени возвращаясь мыслями к перспективе обучения Дейрдре. Ей нужно было убедиться, что та будет в курсе всех “предпочтений” Меррилл.

Дейрдре была нежной девушкой, и если Гвин была склонна к тревожности, то Дейрдре была склонна к слезам.

Жрица была уверена, что после всего, через что ей пришлось пройти, она могла бы написать целую книгу о том, как обращаться с Меррилл. Дейрдре ждал сюрприз…

Гвин, ты не можешь контролировать поступки Меррилл и реакцию Дейрдре… напомнила ей Кэтрин.

Верно. Но это не значит, что я не могу подготовить Дейрдре ко всему, что может подкинуть ей судьба в виде Меррилл.

Подготовка была лучшим оружием против обстоятельств, на которые она не могла повлиять.

Остаток вечера прошел достаточно легко. Гвин покинула библиотеку к началу вечерней службы и выскользнула пораньше, чтобы подготовиться к ужину.

Жреческая мантия была не к месту, да и испачканное рвотой платье с церемонии мэйтов точно не было подходящим вариантом… Вместо этого Гвин выбрала свитер и леггинсы, которые носила в Доме у реки, и провела расческой по волосам. Она подумала о том, чтобы надеть кулон с розой…

Но решила не делать этого.

В последнее время она все чаще забывала его надевать. Часто он просто лежал в ящике тумбочки. А когда она надевала его, ее пальцы уже не так часто трогали шею, чтобы найти его. Носовой платок Азриэля, похоже, стал достойной заменой (после стирки, конечно же). Ночью лоскуток ткани лежал под подушкой, а днем — в кармане.

Поднимаясь по лестнице, Гвин почувствовала, что устала, но не так сильно, как прошлой ночью. Заживление шло медленно, но верно. К следующей неделе она надеялась быть в подходящем состоянии для тренировки. У них был всего месяц, чтобы подготовиться к заданию в Весеннем Дворе, и хотя Рисанд и Фейра уверяли, что задание не требует особой нагрузки, она не хотела задерживать Азриэля. Ей нужно было как можно скорее вернуться к тренировкам.

Но какими будут тренировки с Азриэлем после сегодняшней ночи?

Горячими…

— Кэтрин, успокойся, — пробормотала Гвин.

Ей пришлось побороть легкую усмешку при этой мысли. Это новая фантазия, которую можно взять с собой в купальни…

Чем дальше она продвигалась по коридору, тем громче становились голоса, и тем сильнее разгоралась ее паника. Она чувствовала, как кирпич за кирпичиком начинают складываться тревожные мысли, грозящие утопить ее.

Здесь так много людей…

Гвин, ты всех их знаешь.

И они такие шумные…

Они всегда были шумными. Ты никогда не возражала.

Это семья моего мэйта…

А еще они твои друзья, Гвин.

Они мои друзья только потому, что они его друзья и друзья Несты…

Может, сейчас так и есть. Но ты им нравишься.

Я должна вернуться…

Ты — скала, о которую разбивается прибой.

Гвин остановился перед концом коридора, в нескольких шагах от столовой и наполнявшего ее смеха. “Ничто не может сломить меня”.

Даже ужин…

— Можно было не язвить, — проворчала жрица. Затем она подтолкнула себя и вошла в столовую.

К ее облегчению, время не остановилось, и никто, казалось, не обратил особого внимания на ее появление. Гвин ровно дышала и начала перечислять всех находившихся в комнате. Она должна была разрушить эту медленно воздвигающуюся стену. Кирпичик за кирпичиком.

Вот Морриган и Эмери в конце стола. Дальше Фейра и Неста у тележки с напитками. Амрен и Кассиан у статуи с вазой. А Рисанд и Азриэль стоят у портретов.

Видишь, Гвин? Ты знаешь всех и все в этой комнате!

Не надо меня опекать, Кэтрин.

Она успешно прекратила возводить свою стену. Теперь ей оставалось только разрушить то немногое, что она создала.

Глубоко вздохнув, Гвин направилась к Несте и Фейре.

Оставшиеся кирпичи были отброшены, когда сестры Арчерон встретили ее взгляд яркими улыбками.

После того, как сестры выразили свои сожаления о том, что Элейн не смогла присутствовать, все направились к столу. Очевидно, Элейн все еще отсутствовала из-за своего визита к Люсьену. Они решили отправиться в Рассветный Двор на отдых.

Для Гвин эта новость была небольшим облегчением. Ведь если даже самые отчужденные мэйты могут найти какую-то радость в своих отношениях, то, возможно, они с Азриэлем все равно смогут остаться друзьями, если он будет не в восторге от их связи.

В конце концов, исходя из результатов ее исследований, только мужчины могут сойти с ума из-за отказа мэйта. Так что Гвин могла не бояться такого исхода для себя, и редко появляющийся в Ночном Дворе Люсьен был доказательством того, что так бывает не всегда.

Гвин заняла свое место, слева от нее расположилась Неста — она сидела рядом с Кассианом, а Эмери и Морриган — в самом дальнем конце стола. Справа от нее была Амрен, рядом с которой села Фейра. Напротив Фейры сидел Рисанд, а прямо напротив Гвин… Азриэль.

По какой-то причине она не могла заставить себя посмотреть на Поющего с Тенями. Или на кого-либо еще за столом, если уж на то пошло. Да, ее волнение немного рассеялось, и это действительно был не первый её ужин со всеми этими людьми, но все же… все, что она могла сделать, это уставиться в свою тарелку. В ту самую тарелку, которая заставила ее подпрыгнуть на месте, когда на ней внезапно появилась еда.

Это смешно. Она уже обедала здесь раньше. Она знала, на что способен Дом. Нервы начинали сдавать…

Под столом она почувствовала, как кто-то толкнул ее ногу.

Азриэль.

Наконец она подняла голову и встретилась с ним взглядом. Поющий с Тенями приподнял одну бровь, поддевая вилкой еду на своей тарелке.

Его нога оставалась у ее лодыжки, ожидая ее ответа. Чтобы подтвердить, что с ней все в порядке.

Гвин легко провела по его ноге и, заставив себя поднять ложку, криво улыбнулась. Поющий с Тенями кивнул и приступил к еде.

— Сначала он ударил по лодыжке меня, — пробормотала Амрен.

Гвин взглянула на женщину краем глаза. Она говорила достаточно тихо, чтобы никто не услышал, но Гвин все равно сильно покраснела.

— В этом нет ничего такого, — продолжала она. — Не знаю, насколько ты это контролируешь, но можешь перестать краснеть.

— Хотела бы я это контролировать, — вздохнула Гвин, зачерпывая немного картофеля. —Это бы значительно облегчило общение.

— Общение переоценивают.

Гвин улыбнулась, не зная, что ответить. Для кого-то, может, общение и было чем-то переоцененным, но раньше Гвин была хороша в нем. Постепенно ей удавалось вернуть свои навыки, и рядом с Нестой, Эмери, Кассианом и Азриэлем она была прежней.

Но с теми, кого она едва знала, ей было трудно найти слова.

— Я прочитала отчет Азриэля, — беззаботно сказала Амрен.

Гвин отпила глоток вина.

— Там сказано, что ты объездила иллирийца.

И тут она поперхнулась.

Гвин смутно осознавала, что разговоры вокруг нее замедлились и затихли, пока она откашливалась от вина. Она бросила взгляд на ухмыляющуюся Амрен.

Под столом раздался знакомый толчок, и Гвин махнула рукой в сторону Азриэля, окончательно восстановив дыхание. Остальные разговоры возобновили свой легкий ритм.

— Я имела в виду, что ты держалась за иллирийца, когда он взмыл в небо…

— Нет, это… это выражение отлично подходит. Я поняла, что ты имела в виду.

Амрен коротко рассмеялась. — Конечно, поняла… Как тебе это удалось это сделать и не упасть?

Вино начало действовать, согревая ее кровь и снимая часть паники. — Это было легко, когда я смогла обхватить его ногами…, — замялась она, поняв, как это звучит со стороны. Затем она фыркнула. — На самом деле нет способа рассказать тебе эту историю так, чтобы она не звучала как какая-нибудь развратная книжка.