— Пап, это не то, о чём ты подумал…

Она понимает, что это всего лишь предлог, чтобы убедиться. Помощь Евгению Петровичу не нужна. Он поговорить со мной хочет. Без дочери.

— Мирочка, мы сейчас сдвинем бревно одно с Ваней и вернёмся! — кивает ей тесть и поднимается, показывая мне, чтобы шёл в сторону сарайчика — там соседи точно ничего не услышат.

— Пап, это фиктивный брак, чтобы Вольский оставил меня в покое.

Евгений Петрович кивает, но мы всё равно отходим с ним в сторону забора у покосившегося сарайчика. Он смотрит на меня выжидающим взглядом, не оставляя выбора. Я должен заговорить первым.

— Мира права. Так будет проще нам обоим. Я не хочу связывать себя серьёзными отношениями с кем-то, а ей нужно избавиться от бывшего мужа. Мои родители постоянно твердят, что я должен двигаться дальше, а если они узнают, что я женился…

— Женитесь, а жить порознь будете?

Об этом я не успел подумать. Всё произошло стремительно быстро. Я сам от себя не ожидал, что решусь на такое. Жить вместе — это пытка, ведь я буду постоянно ощущать этот запах и желание прижать к себе. Но и потерять Миру я не могу. Я не хочу, чтобы этот гад, Вольский, ходил вокруг неё.

— Мы об этом пока не подумали… — честно признаюсь я.

— А вот всё обдумайте! Вань, Мира не сестра Лены… Они неродные друг другу. Мира никогда не станет такой, какой была Лена. Ты не сможешь заменить ей ушедшую жену, — принимается читать морали Евгений Петрович.

— Понимаю. Я не хочу никого заменять…

— Я был бы рад, если бы ты смог полюбить мою девочку, но заменять Лену… Это в корне звучит неправильно. Я надеюсь, что вы всё хорошо взвесите, ведь брак есть брак, хоть и фиктивный. Вы будете нести ответственность друг за друга. Ты думал, что случится, если ты вдруг полюбишь другую женщину и решишь развестись? Или моя девочка захочет связать свою жизнь с другим?

Меня пробирает от мысли о том, что она может влюбиться в кого-то… Я ухожу с головой в отрицание. Тесть прав — мне следует всё хорошенько обдумать. Смогу ли я отпустить её, если узнаю, что в её жизни появился другой мужчина?

— Я подумаю обо всём ещё, но я не уверен, что изменю своё решение.

Евгений Петрович кивает и смотрит на обеспокоенную Миру.

— Пошли! Ей нельзя волноваться. Вот только я одно скажу тебе: ты хороший мужик, Ваня, но если Мирку обидишь, я тебе это с рук не спущу!

— Я защитить её хочу, а не обидеть. И так уже обидел из-за недопонимания. Хочу искупить свою вину и окружить её заботой.

Евгений Петрович долго смотрит мне в глаза, а затем хитро улыбается.

— Ты уже влюбился, просто ещё не принимаешь это…

Тесть уходит, а я ещё несколько секунд стою, пытаясь обдумать его слова. Он это серьёзно сейчас? С чего он взял такое? Я не влюбился в Миру, просто… Или всё не так просто, как мне кажется? Возникает ощущение, что сейчас мозг разлетится на мельчайшие атомы от мыслей, которые принимаются распирать его в эту секунду.

С отцом мы поговорили хорошо. Он даже принял наше с Иваном решение и сказал, что будет только рад, если мы станем опорой друг для друга. Его хитрые взгляды мне были непонятны. Отец ведь не думает, что мы хотим жить вместе и стать настоящей семьёй?! Это всего лишь для галочки. Но с чего вдруг внутри становится как-то пусто от мысли, что Иван может найти другую, что он ищет во мне замену Лене, а не просто проявляет заботу?!

Куча мыслей не даёт нормально уснуть, поэтому я поднимаюсь на ноги и иду на кухню. Грею чайник, с ухмылкой глядя на часы: «2:40». Обычно я так долго не задерживалась, а тут что-то закружили мысли в таком хороводе, от которого нервная система отказывается отдыхать. Я пытаюсь расслабиться, но ничего не выходит. Смотрю в окно — город спит. Тусклый свет фонарей освещает улицы, но людей во дворе нет. В квартирах кое-где включён свет, но всё-таки многие уже спят.

Допив напиток, я встаю на ноги, вздыхаю и иду в постель. Замечаю, что телефон светится и улыбаюсь. Я ещё не видела, кто «напомнил о себе», но, кажется, знаю.

Иван: «Не спится… Надеюсь, что я тебя не разбудил и ты прочтёшь это сообщение завтра. Я ни о чём не жалею. Только рад, что мы приняли такое решение».

Губы трогает улыбка, и мне становится тепло, как у костра… Но я ведь говорила себе, что больше ни в кого и никогда не влюблюсь. В конце концов, зачем Ивану нужен мой ребёнок… Ребёнок, отцом которого может оказаться Илья?! Я вздыхаю, ложусь в кроватку и набираю ответное сообщение.

Я: «Не поверишь, но я не сплю… Только что допила цикорий… Вещь та ещё, но полезная».

Не знаю, что ему ещё можно написать. Врать я так и не научилась… А говорить, что я тоже не жалею, пока не готова. Я не знаю сама, что чувствую. Пытаюсь расслабиться, но ничего не выходит. Мысли напрягают даже тело.

Пока я думаю о словах Ивана и перечитываю его сообщение несколько раз, он присылает новое. Кажется, мы перешли на новый уровень отношений. Общение в сети. Как у подростков. Негромко смеюсь и смотрю, что он написал.

Иван: «Просто слишком много эмоций… Я до сих пор не верю… Мы же ещё несколько дней назад общались натянуто».

И правда… Вот и я потому не верю. Если в наших отношениях такая серьёзная амплитуда колебаний, может ли выйти что-то хорошее из фиктивного брака? Если только заключим его для галочки и даже общаться не будем.

Я думаю, написать ли Ивану просьбу о разговоре с Ильёй, но пока не могу сформулировать всё. Боязно мне даже предполагать, что этот назойливый мужчина может оказаться тем самым донором. Впрочем, он ведь молодой и уверенный в себе, точно младше меня. Зачем ему обрекать себя, отдавая наследство неизвестному ребёнку?! У него ещё своя жизнь легко сложится, семья будет… Если только у него правильная ориентация…

Иван опережает меня, присылая новое сообщение, и я сразу же открываю его.

Иван: «Давай, закрывай глаза и засыпай! Тебе нужно много отдыхать! Спокойной ночи!».

Такая забота… Я улыбаюсь уголками губ и растворяюсь в этом пожелании. Отвечаю Ивану, желая и ему приятных сновидений, и наконец-таки расслабляюсь. Мысли отпускают меня, а царство Морфея затягивает.

На работу я еду слегка разбитая, потому что всё ещё хочется спать. Звонок будильника вырвал из какого-то волшебного сна. Я не помню, что именно мне снилось, но мне было хорошо…

— Добрый день, Мирослава Евгеньевна! — приветствует меня Вика.

— Добрый день! — киваю я и смотрю на неё, пытаясь понять, могла ли она подписать документы для Артура.

Вроде бы никаких отношений между ними не было, хотя… Я могла просто не знать всех его любовниц, сама ведь была такой, пусть он и предлагал жениться.

Я иду к себе и замираю у двери в Валин кабинет. Она разговаривает с кем-то на эмоциях. До меня доносятся только обрывки фраз, но их достаточно для того, чтобы начать думать не то и не о том… Или как раз мои предположения верны?

— Я на такое не подписывалась. Вы говорили, что никто не узнает… Ничего не нормально!

Мне не нравится стоять и подслушивать как вор, но внутри разливается неприятное ощущение. Я чувствую себя преданной человеком, которого не подпускала близко к себе, но неосознанно считала другом.

Захожу к себе и сажусь в кресло. Не могу взять в толк, как теперь вести себя дальше. Как вывести Валю на чистую воду и заставить признаться. Она заходит минут через десять, расстроенная, но ничего не говорит, просто кладёт передо мной документы, которые мы должны перевести для одного из клиентов. Там все договора на аренду за последний год, которые ему внезапно заклинило перебросить на другую компанию.

Валя молчит. Тишина между нами нарастает и давит. Я не могу подобрать слова, чтобы начать разговор. Она тоже просто перебирает бумаги и поглядывает в мою сторону. Меня подташнивает, поэтому я встаю на ноги, чтобы открыть окно. Приближаюсь к нему, и в эту секунду с губ слетает вопрос:

— Валь, у тебя что-то было с Артуром?