Столько вопросов в голове, а ответа нет ни одного. Валя приближается к нашему столику, и Вольский встаёт на ноги.

— Подумай над моим предложением вернуть наши отношения, Мира, — говорит Вольский, кладёт на столешницу деньги за свой кофе, который должны будут принести, и уходит.

Валя плюхается на стул, на котором он сидел, и смотрит на меня.

— Ты вся бледная. Может, попросить воды? — спрашивает она.

Всё, на что меня хватает в эту секунду — отрицательно покачать головой.

Шашлычки румянятся, и по двору разносится аппетитный аромат жареного мяса. Я был бы, наверное, счастлив оказаться тут, если бы не эта новость, которая выбила весь кислород из лёгких. Мира сестра Лены. Пусть и неродная. Она её сестра. Так странно осознавать, сколько ниточек связывает нас с ней… Я бы даже не удивился, если бы узнал, что она вынашивает моего ребёнка. Порой судьба та ещё шутница…

Смотрю перед собой и думаю обо всём этом, но из размышлений вытягивает голос тестя:

— Иван, снимать пора уже, а то совсем высохнут!

Я киваю и несу шампуры на тарелку. Мы собрали под навесом раскладной столик, который всегда доставали в такие вот моменты. Снимаю шашлык с шампуров и нанизываю на них мясо. Тесть в это время сидит на своём любимом кресле в тенёчке и нарезает овощи на тарелку.

— Жаль, что Мира моя с ночевкой отказалась оставаться, а то бы вы познакомились, — говорит тесть, а я покашливаю, потому что поперхнулся слюной.

— Какая она? Ваша Мира? — решаю на всякий случай уточнить, хоть и маловероятен тот факт, что это другая женщина.

— Она добрая! Красивая! Копия моей мамы в молодости.

Я вспоминаю фотографии матери тестя, которые мне частенько показывала Лена. А ведь и правда они похожи… Теперь у меня не остаётся сомнений: это та самая Мира, и я конкретно попал, потому что рано или поздно мы с ней должны будем поговорить обо всём.

— Она замужем? — спрашиваю я и прикусываю язык.

Идиот! Вот только о её семейном положении и стоило спрашивать в этот момент! Баран просто! Тесть ведь подумает, что я уже свататься решил к его дочке.

— Нет, Мирочка в разводе. Муж ей попался так себе. Я бы ему хребтину переломил, если честно.

— Вот как даже… — я отношу новую партию шашлыков готовиться, расставляю шампуры на мангале, вытираю руки салфеткой и возвращаюсь к столу.

— Он моей девочке изменил с её младшей сестрой. Мира потеряла ребёнка тогда. Как раз произошло это пять лет назад, почти, когда и Леночка нас покинула. Может быть, они там вместе с ребёночком.

Я вспоминаю свой сон, в котором Лена просила меня двигаться дальше. Да не бывает таких совпадений ведь… Или бывают?

После слов тестя мне многое становится понятным. Мирослава относится к мужчинам потребительски из-за предательства одного жалкого представителя нашего пола. Я согласен с тестем — я бы такому хребтину переломил и отправил его стать вечным овощем, чтобы больше никому жизнь не сломал. А вот сестра Миры… В голове не укладывается, как можно поступать таким образом с близкими людьми?! Она ведь сестру предала, довела до выкидыша… Передёргиваю плечами, вспомнив её ухмылку и уверенный голос: — Мира не может иметь детей. Хорошо, что я не ведусь на слова едва знакомых мне выскочек и не стал пытаться выводить Мирославу на чистую воду.

— Евгений Петрович, я рад, что вы нашли свою дочь, но есть ещё кое-что. Пообещайте, что пока не станете вмешиваться? — смотрю я на тестя.

— Ты это о чём, Вань? — он откусывает хлеб, вытирая с уголков рта крошки.

— Видите ли… Мне кажется, что я знаком с вашей дочерью… Родионова Мирослава Евгеньевна руководитель фирмы, которая не так давно перешла мне за долги её бывшего владельца. Она ваша дочь. Верно?

Тесть замирает на пару секунд, а затем принимается кивать. Он удивлён, ничего не скажешь. Я тоже. Но я и не сомневался после того, как почувствовал её запах в доме, от которого у меня даже ноги подкашиваться начали. А ещё я ощутил, что соскучился и хотел бы с ней встретиться, но теперь я тем более не могу позволить себе сделать этого, когда знаю правду, а она нет. Мне будет стыдно, словно я обманываю её.

Наверное.

— Вот это круглая Земля! Лена всегда так говорила, что находишь там, где не ждёшь. Надеюсь, ты мою дочку не обидел? — щурится Евгений Петрович и отправляет в рот кусочек мяса.

— Как сказать… Была у нас парочка споров поначалу, но всё быстро уладилось, как мне показалось, — веду я плечом.

— Она хорошая девочка, и ей сильно не повезло в жизни. Не обижай её, Ваня! — грозится на меня тесть, а я в эту секунду вдруг ощущаю желание поехать в город и встретиться с Мирославой.

Раньше я считал, что она просто гордячка, а теперь понимаю, почему у неё такой взгляд: она не стерва, она человек, потерянный в этой жизни точно так же, как и я сам.

И мы почти родственные души, как бы смешно и одновременно грустно это не звучало.

Поверить не могу, что в фирме есть кто-то способный поставить подножку. В глубине души я надеялась, что мои работники не такие, но когда Валя сказала… Больно стало. И в первую очередь я подумала на неё, но мне чертовски не хотелось бы, чтобы она оказалась предательницей…

Покоя не даёт и мысль о том, как Вольский узнал, что я нахожусь именно в этом кафе?! Почему пришёл сюда? И может ли он на самом деле оказаться отцом моего ребёнка? Я прекрасно знаю, что за деньги может сотвориться любой беспредел, и чертовски не хочу сесть в лужу. Я не готова делить своё Сокровище с бывшим мужем. Я хочу оставить его в прошлом и шагнуть вперёд. Не догадалась сразу спросить у него про особое условие донора, ведь тогда многое могло бы решиться… А теперь вот мучаюсь, ища ответы на эти вопросы.

За ночь не удалось толком поспать из-за мыслей, копошащихся в голове. И вот теперь я сижу перед монитором и ищу местоположение могилы своей названной сестры. Не знаю, почему хочу пойти туда, но нахожу место, отмечаю у себя на карте в телефоне и собираюсь. Жаль, что она покинула этот мир. Мне чертовски жаль отца и Ивана… Наверняка Лена была хорошая женщина, если до сих пор её комната стоит нетронутой, а они всё ещё скорбят по ней.

По пути на кладбище я покупаю цветы. Живые. Я не была там уже полгода… Полгода пыталась держать себя в руках и не ехать к своему неродившемуся ребёнку, но теперь не сдержалась. Я не видела малыша — гроб отдали закрытым. Назвали только пол: девочка. Вольская Ева Борисовна. Я захлёбываюсь накатившей горечью и облизываю сухие губы.

Подъезжаю к кладбищу, оставляю машину на парковке и иду. Такая горькая случайность: Лена похоронена на том же кладбище, где и моя малышка. И могилы находятся недалеко друг от друга. Просто фортуна сыграла злую шутку, или теперь с моей малышкой названная сестра? Слеза катится по щеке.

Я медленно двигаюсь вперёд. Приближаюсь к оградке, где покоится моя малышка, и с губ срывается рыдание. Меня потряхивает, но я открываю калитку и вхожу. Слёзы обжигают щёки, и я смотрю затуманенным взглядом на надгробие, медленно переводя его на памятник своего ангелочка. Кладу цветы на столик и приближаюсь к могилке.

— Привет! — шепчу я. — Мама пришла увидеться с тобой. Возможно, ты видишь меня с небес, моё маленькое солнышко! Я принесла тебе новую игрушку. Не знаю, кого бы ты любила сильнее: зайчиков или медвежат…

Я усаживаю рядом с памятником плюшевого медведя, которого купила пару месяцев назад, но всё не решалась сюда приехать. Провожу подушечками пальцев по раскалённому от палящего солнца надгробию, касаясь выпуклых букв имени, и делаю глубокий вдох. Я думала, что будет легче, но нет… Боль никуда не ушла, просто на ней нарос толстый пласт других мыслей, а она как фитилёк, всё ещё находится внутри, готовая разгореться в пожар.

Шмыгаю носом и поднимаюсь на ноги. Я не планировала оставаться тут надолго. И просто не смогу вынести давление морального пресса на меня. Первое время я практически жила тут… С утра до ночи сидела около могилы, читала ей сказки, пела колыбельные… Снова накатывает тяжесть, я беру цветы и выхожу. Не оборачиваюсь, чтобы не началась истерика.