Я прикрыл рот рукой, чтобы не расплакаться у неё на глазах.
“Не могу поверить, что она это говорит”, - промелькнуло в моей голове.
Меня охватил озноб.
- Ладно, ладно, - проговорил я, давясь от слёз. - Я и близко не подойду к сараю. Обещаю. И не буду задавать вопросов. Никаких вопросов о твоей работе.
Мать внимательно посмотрела мне прямо в глаза.
- Ты обещаешь?
- Клянусь, - сказал я.
Но мог ли я исполнить это обещание? Я решил во что бы то ни стало выпытать её тайны. Я выведу её на чистую воду!
Что это за секреты, ради которых она готова выгнать из дому родного сына? Я узнаю правду. Я лёг спать поздно, в начале двенадцатого, и долго не мог уснуть. Я был оскорблён в своих лучших чувствах. Я испытывал боль, страх и злость - и всё это вперемешку. Желая успокоиться, я снял трубку телефона, стоявшего на прикроватной тумбе, и набрал номер Эла.
- Да. - Его голос прозвучал тускло и невнятно.
Похоже, он уже спал.
- Я тебя разбудил?
- Ничего страшного, - зевнул Эл. -Что произошло? У тебя какой-то странный голос.
Я рассказал ему о предложении матери.
-Не могу заснуть, - прошептал я. - Каждый раз, когда я закрываю глаза, мне мерещится какая-нибудь жуткая сцена. Например, передо мной возникает мать в белом халате с беззащитным маленьким животным в одной руке и с огромным шприцем в другой. Она делает укол, заставляя крошечное существо мучиться и страдать. У меня в ушах до сих пор звучат стоны этого бедняги.
- Но твоя мать ветеринар, - напомнил мне Эл. - Она всё время делает уколы животным. Такая уж у неё работа.
Я посмотрел на скользившие по потолку тени и возразил:
- Но это совсем другое. Она не объясняет мне, что делает. Что это за эксперименты, если их приходится скрывать от собственного сына?
- Не знаю, - отозвался Эл. - Но всем известно, что твоя мать и мухи не обидит. Она ни за что не станет мучить живое существо. Это просто невозможно.
- Эл, она потеряла работу в ветеринарной клинике. Может, это случилось оттого, что она делала что-то не так.
- Мы ничего об этом не знаем, - возразил он.
Я понимал, что он говорит это, чтобы меня успокоить. Но моё беспокойство лишь усиливалось. Наконец я повесил трубку, позволив другу опять погрузиться в сон. Потом я закрыл глаза и тоже заснул - правда, ненадолго. Меня разбудил низкий рокочущий звук, проникший через открытое окно моей комнаты. Я посмотрел на светящиеся стрелки часов, встроенные в электронный радиоприёмник. Без четверти два. Потирая глаза, я подошёл к окну и посмотрел на лес. Между деревьями передвигались яркие огни. Я подавил зевок и посмотрел перед собой более пристально. Огоньки медленно передвигались взад-вперёд, как привидения. Это была жуткая сцена.
Меня охватил озноб. В этом лесу нет дорог, хотя его нельзя назвать густым. И там нет никаких домов на протяжении по меньшей мере мили. Так что же это за огоньки?
“Надо разбудить маму”, - подумал я.
И отвернулся от окна. Нет. Я передумал.
Решил, что не буду её будить. Я вообще не хотел её видеть, тем более разговаривать с ней. Но я должен был узнать, откуда взялись огоньки в лесу. Я натянул джинсы и рубашку, в которой ходил вчера. Через пару секунд я уже открыл дверь кухни и вышел из дома.
Облака скользили по небу, заслоняя серебристый диск луны. Порывистый ветер пригибал траву то в одну сторону, то в другую.
“Как волны океана”, - подумал я.
Ветер был тёплый, но у меня по спине пробежал холод. Я осторожно закрыл за собой дверь, прислушиваясь к мягкому щелчку, свидетельствующему о том, что замок захлопнулся. Потом я направился к лесу напрямик через лужайку. Я стал искать огоньки или хотя бы освещённые стволы деревьев, но ничего такого не обнаружил. Рокочущий звук тоже прекратился.
-Странно, - пробормотал я.
Я остановился на полпути между домом и лесом и прислушался. Тишина. Полная тишина. Если не считать тихого, низкого стона. Я повернулся. Этот стон доносился до меня со стороны сарая.
Снова этот чёртов сарай. Я должен поглядеть, что там внутри. Сейчас мне предоставилась прекрасная возможность это сделать. Дверь была заперта на висячий замок. Но я знал, где мать хранила ключ. Потихоньку пробравшись на кухню, я достал ключ из маленькой чашки, в которой папа держал в своё время леденцы. Потом я вновь выскользнул из дома. Когда я подошёл к сараю, у меня мурашки побежали по коже. Я услышал изнутри звуки, издаваемые животными: стоны, тихие крики, подвывания. У меня возникло ощущение, что эти несчастные существа умоляют меня спасти их.
- Я иду, - прошептал я.
Но тут послышался вообще другой звук, заставивший меня отшатнуться от двери. Это было глухое, но грозное рычание. Оно сопровождалось топотом ног. Кто-то мчался прямо на меня. Я был так испуган, что окаменел. В какой-то момент я увидел выскочившее из-за угла сарая существо, показавшееся мне громадным. Оно передвигалось большими прыжками. Дело закончилось тем, что оно запрыгнуло на мои плечи. И повалило на землю.
Часть II
- Джорджия! - крикнул я. - Отвянь! Отцепись от меня!
Собака катала меня по земле, лихорадочно виляя хвостом и облизывая моё лицо. Её горячее дыхание обжигало мои щёки. Я смеялся, как сумасшедший, и это мешало мне высвободиться.
- Джорджия, перестань! - взмолился я. - Ты соскучилась в одиночестве? В этом всё дело?
Наконец я оттолкнул собаку, сел и стал вытирать щёки, обильно покрытые слюной Джорджии. В какое-то мгновение на меня упал сноп света.
Повернувшись к окну, я увидел, что на кухне зажглась лампа. Задняя дверь дома распахнулась, и мать высунула из неё голову. Она всматривалась во двор, придерживая рукой халат. Она была без очков.
- Леон? - позвала меня она неуверенно; это был голос не вполне проснувшейся женщины. - Что ты делаешь на улице посреди ночи?
- Я увидел огоньки, - пояснил я. - В лесу. И ещё я услышал какие-то странные звуки. Вот я и решил посмотреть, в чём дело.
Мать провела рукой по лбу. Её волосы разлохматились и торчали в разные стороны.
- Наверное, это тебе приснилось, - высказала она предположение мрачно и недовольно.
- Нет. Всё происходило реально, - настаивал я. - Огоньки двигались между деревьями, а звуки…
- Иди домой, - прервала меня она. Пристально поглядев на меня, мать спросила: - А ты уверен, что не пытался проникнуть в сарай?
- Нет, - соврал я, крепко сжимая в кулаке ключ от сарая.
Взгляд матери стал холодным и враждебным. Мне показалось, что её глаза пронзают меня насквозь.
- Иди домой, - повторила она. - Я не желаю слушать россказни об огоньках в лесу и прочему бреду. Сыта ими по горло.
Вздохнув, я заковылял к дому. Было ясно, что говорить с ней бесполезно.
Когда мать поднялась наверх, я потихоньку положил ключ на место. Я выглянул в окно кухни и увидел зловещие очертания сарая. Оттуда до сих пор доносились жалобные стоны.
Вдруг меня осенило. Я понял, где следует искать ответы на мучительные вопросы, отравлявшие мне жизнь. Ветеринарная клиника. Я решил сходить на работу к мистеру Карпентеру завтра после школы, не откладывая дела в долгий ящик. Хотя в последнее время они с матерью не общаются, это не значит, что я не могу с ним побеседовать. Доктор Карпентер скажет мне правду о матери.
Я знаю, что он это сделает.
***
На следующий день я кое-как дождался конца занятий. Я наскоро собрал портфель и, решительно продравшись через толпу школьников, выбежал на улицу. Ветеринарная клиника находилась в двух милях от школы. Мне надо было успеть туда, пока мистер Карпентер не ушёл домой. Ветеринарка находилась на противоположном краю леса. Её приёмный покой помещался в большом квадратном здании, окружённом многочисленными маленькими строениями, число которых постоянно росло. На территории ветеринарки было много палат, филиалов, лабораторий и процедурных помещений. Изнутри приёмная ветеринарки больше походила на отель, нежели на клинику. Длинные коридоры разбегались во все стороны. Массивные деревянные двери открывались и закрывались с громким скрипом. Стены были окрашены светло-зелёной масляной краской. С потолка холла, обставленного старинными кожаными креслами и диванами, свисала большая хрустальная люстра со множеством лампочек. Поскольку обстановка ничем не напоминала ветеринарную больницу, было странно слышать в этих стенах лай и стоны четвероногих пациентов. Мне довелось пару раз побывать в операционных, когда я приходил сюда к маме. Они сияли чистотой.
