Мы с Элом шли по двору и наслаждались прохладным, ясным весенним днём, вдыхая свежий, пахучий воздух. Над деревьями проплывали курчавые облака.

- Хочу извиниться за мать, - заговорил я после затянувшейся паузы. - Она очень изменилась с тех пор, как ушла с работы. Когда она возилась с животными в ветеринарной клинике, это была совсем другая женщина. Признаться, я из-за неё весь извёлся.

- Может, тебе позвонить папе? - предложил Эл. - Не помешало бы с ним посоветоваться.

- Я уже звонил ему, - сообщил я другу. - Но он сказал, что я должен потерпеть. Потерять работу - это тебе не фунт изюму, и она должна привыкнуть к своему новому положению.

- Звучит разумно, - проговорил Эл.

Это действительно звучало разумно, но мне было как-то не по себе.

- Мне хотелось бы, чтобы папа был тут, - признался я. - Мне его очень недостаёт. Телефон, электронная почта - это всё не то.

Мой папа переехал в Чикаго шесть лет назад, после того как они с матерью развелись. Они предоставили мне самому выбрать, с кем остаться, - и я предпочёл маму.

- Многие ребята считают, что я сделал неправильный выбор, - продолжал я. - Но всё дело в том, что я просто не смог бы жить в городе. Вдали от леса я схожу с ума.

- А мне нравятся большие города, - сказал Эл, смотря куда-то вдаль. - Если бы у меня была такая возможность, я перебрался бы в Чикаго, не задумываясь.

Я проследил за направлением его взгляда и увидел большую чёрную птицу, перелетавшую с ветки на ветку.

Она резко, почти лихорадочно махала крыльями, колотя ими по своему телу. С верхушки дерева поднялась ещё одна птица и закружилась над нами. Потом, изменив направление, исчезла из виду. И вдруг она вернулась. Птицы вели себя очень странно. Будто они пребывали в растерянности и готовы были впасть в панику. Лесное эхо отозвалось на пронзительный крик ещё одной птицы, слетевшей с ветки, после чего над лесом поднялась целая стая пернатых. Чёрная туча существ, бьющих крыльями с такой силой, что лес огласился рокотом, напоминавшим громовые раскаты. Я невольно вздрогнул.

- Что это? - произнёс я вслух.

Из лесной чащи вылетали всё новые и новые птицы. Сотни птиц. Они кружились над нами и заслоняли солнце.

Лес погружался в темноту. Эл схватил меня за руку.

- Господи! Да что это такое? - проговорил он громко и испуганно.

- Не знаю, - отозвался я, смотря на чёрную тучу, кружившую над лесом. - Никогда не видел, чтобы птицы так себя вели.

Между тем пернатое облако издавало оглушительный шум. Птицы галдели, каркали и свиристели. Опускались и опять взмывали ввысь. И кружили, крича всё громче с каждой минутой. Тем не менее я услышал треск ветки за своей спиной. Я повернулся и увидел, что к нам подошла мать. Запрокинув голову, она стала глядеть на небо через очки с тонкими стёклами. Когда она начала поправлять сбившиеся на глаза волосы, я заметил, что у неё трясутся руки.

- Они чем-то обеспокоены, - констатировала мать. - Тут происходит что-то неладное, Леон. Не ходи в лес. Не ходи туда сегодня.

- Но… Но мне надо, - отозвался я. - Моё задание…

Мать посмотрела на кружащее чёрное облако, оглашавшее окрестности громкими криками, и мягко произнесла:

- Обычно птицы так себя не ведут. Раз они настолько встревожены, значит, поблизости творится что-то из ряда вон выходящее. Тут дело нечисто.

С этими словами она вдруг ринулась бежать со всех ног по направлению к дому.

- Мама! - крикнул я ей во след. - Мама, ты куда? Вернись!

Но она даже не обернулась. Вскоре её фигура скрылась за деревьями.

- Куда это она? - спросил Эл, пряча лицо в руках.

- Не знаю, - ответил я, прижимаясь к нему вплотную.

Мы глядели на чёрную тучу круживших над нами птиц. Их резкие, лихорадочные крики эхом отдавались в моей голове. Я заткнул уши пальцами, чтобы заглушить шум, - и вдруг крики прекратились.

Теперь птицы кружили в жутковатой тишине. Хлопанье их крыльев замедлилось. Птицы пошли на снижение и вскоре будто бы растворились среди густых, раскидистых древесных крон.

Небо опять прояснилось, и солнце засияло над нами. И я с наслаждением услышал лёгкий, привычный шорох ветра, играющего в ветвях. Эл повалился на траву.

- Кошмар какой-то, -бормотал он.- Эти птицы-они показались мне такими злыми. Я подумал, что они вот-вот нападут на нас. Но вместо этого они вдруг исчезли.

- Никогда в жизни не видел ничего такого, - признался я, прислушиваясь к неровному биению своего сердца. - Думаю, мать права. Что-то растревожило их. Но что именно?

Я сложил ладони рупором и крикнул:

- Мама! Где ты?

Ответа не было. Эл поднялся на ноги.

- Ты собираешься фотать? -спросил он. -Думаешь, это не опасно?

Я посмотрел на небо. Солнце ярко сияло.

Вокруг не было видно ни одной птицы.

- Всё нормально, - заверил его я.

Джорджия, моя любимая собака, выбежала из-за угла дома. Она увидела нас и энергично замахала хвостом.

Потом подбежала ко мне. Джорджия знает, что я её лучший друг. Я обхватил её за шею, и мы начали возиться на траве.

- Мы возьмём с собой Джорджию? - спросил Эл с мольбой в голосе.

Я кивнул.

- Да. Я ни за что не пойду в лес без неё. Мы с Джорджией бродили вместе по лесу ещё когда она была щенком.

Эл двинулся вперёд по направлению к лесу, и я последовал за ним.

Фотоаппарат, болтавшийся на ремне, бил меня по груди.

- Я должен сдать задание не позднее чем через две недели, - вздохнул я. - А у меня до сих пор нет ни одной приличной фотки.

Моё задание было про флору и фауну побережья озера Люкер. Я уже сделал фото некоторых растений. Теперь надо было заснять представителей мира животных. Поначалу мне казалось, что сделать это будет нетрудно. Но хотя всю последнюю неделю я ходил на озеро каждый вечер, животные мне там практически не встречались. Эл шёл к лесу. Мы с Джорджией нагнали его на краю леса. Мой друг поднял голову и посмотрел на небо над деревьями.

- Как ты думаешь, что это было? - спросил он. - Может, их спугнуло какое-то большое животное?

- Не знаю, - ответил я. - Но почему моя мама…

Я осёкся, услышав вой. Это был высокий и надсадный крик. Так кричит животное, испытывающее нестерпимую боль. Джорджия вскинула голову, выгнула спину и яростно залаяла.

Неведомое животное вновь завыло. Я начал углубляться в лес, внимательно прислушиваясь в надежде обнаружить источник звука. И опять раздался вой, похожий на последний стон умирающего.

Но, как выяснилось, этот звук доносился не из леса. Я резко повернулся.

- Гляди! - воскликнул я, указывая на сарай во дворе. - Звук идёт оттуда!

Наш сарай бревенчатый, обшитый досками, с покатой крышей. Он стоит на полпути между домом и лесом.

Величиной с гараж для одного авто, сарай оснащён тяжёлой деревянной дверью с висячим амбарным замком.

- Кто там может быть? - пожал плечами Эл. - Неужели в вашем сарае заперто какое-то животное?

- Не знаю, - растерянно признался я. - Мать не разрешает мне приближаться к нему.

Эл стал пристально рассматривать сарай. Вой наконец затих.

- Леон, ты на меня, пожалуйста, не обижайся, но… но вокруг твоего дома создалась какая-то жуткая атмосфера.

Я засмеялся.

- Что твоя мать там делает? - допытывался Эл, продолжая глядеть на сарай.

Я вздохнул.

- Кажется, она проводит там какие-то исследования. Когда я спрашиваю её об этом, она становится немного странной, поэтому я ни в чём не уверен. На прошлой неделе я попытался зайти туда, но оказалось, что мать держит дверь на запоре.

Нагнувшись, я потрепал Джорджию по загривку. Мы пошли по лесу по утоптанной тропе, петлявшей между высокими деревьями.

- Почему твоя мать оставила работу в ветеринарной клинике? - продолжал допытываться Эл. - Её уволили?

- Не знаю, - ответил я, отводя рукой ветку, преграждавшую мне путь. - Она мне не сказала. В последнее время она вообще почти не разговаривает со мной. Не знаю, что и думать.