Я быстро стала искать, хоть какие-то подходящие тапки. Но как назло мужских тапок у меня не было. В мой тридцать восьмой, его нога точно не влезет. Тогда остаются Наташкины пушистики. У нее нога больше и шире. Ему должно подойти.

— Извините, у меня тут не замок и не дворец, — зайдя на кухню, сказала я и протянула ему пушистые тапочки с мордой зайчика.

Он посмотрел на меня с большим недоумением.

— Надевай! А я пока вытру ваши грязные следы. — По всей видимости, на улице пошлее дождь, так как грязюка — свежайшая и если я сейчас же не отмою, моему паркету — гаплык!

Когда я вернулась с тряпкой в руках на кухню, то мой шеф надел Наткины пушистики и ходил по кухне взад-вперед. Его красивый смокинг и деловой взгляд настоящего бизнесмена, никак не сочетался с домашними плюшевыми тапками розового цвета.

— Да хватит драить свои полы! — крикнул он, а затем присел за стол.

Я отставила швабру и по его взгляду поняла, что произошло что-то серьезное. Включив чайник, я сделала нам кофе и села напротив него. Оглядевшись, я поняла, что на моей кухне не так уж и уютно: засохший цветок на подоконнике, не допитый вчерашний кофе, не вымытая тарелка в раковине. Моя обычная атмосфера. Гостей я не ждала. Да еще таких важных.

— Может, это обычное похищение. Ну как невест похищают? Свадьба все-таки…

— Нет. Ее телефон отключен. Уже прошло два часа. — Он отодвинул чашку с кофе сторону. Его лицо стало еще грустнее. Кажется я не дооценивала до конца всю ситуацию. Мне тоже стало тревожно.

— Набери еще раз!

— Я уже раз сто набирал.

— Еще! — прикрикнула я.

Он достал свой Айфон последнее модели и набрал ее номер и положил его на стол. Высветилось: «Любимая», а затем женский голос проговорил, что абонент не доступен.

Я проснулась окончательно. В своей обычной ночнушке в горошек, а он — в розовых тапочках. Мы так по-домашнему выглядели. Я так радовалось, что он вот, рядом со мной, пускай грустит. Но это было большое счастье видеть его здесь, у себя дома. Рядом!

— Хорошо, давай сейчас соберемся и поедем в ресторан. Сообщим в полицию…

— Я уже звонил подполковнику Варламову. Он сейчас в Москве ничего толком не может сказать, прилетит только завтра утром. А если без связей обращусь в полицию — они скорей всего меня пошлют. Заявление принимают, только после трех дней. Я сойду с ума за этот срок.

Второй час ночи я собиралась ехать обратно в ресторан, где у моей сестры проходила свадьба. Владимир ждал меня в машине. Когда я вышла на улицу, то действительно лил дождь, как из ведра.

Через пол часа мы были на месте. Сначала нас не хотели впускать. Когда Владимир показал молодому охраннику пятитысячные купюры, тут сразу изменил свое решение.

— Мне нужно просмотреть камеры видеонаблюдения за последние три часа, — напористо сказал Владимир, когда мы шагали по просторному светлому коридору.

— Я не имею права, вам ничего показывать! — возражал он.

— Значит, сядешь, вместе с тем, кто ее похитил. — Владимир отвечал резко. По нему было видно, что он слишком напряжен.

Все же мы получили доступ к камерам. Охранник провел нас в маленькую комнатушку, где витал аромат грязных носков и дешевого мужского одеколона. В комнате стояло несколько маленьких телевизоров и два больших. На всех экранах отображалось происходящее, именно в тех местах, где и установлены камеры.

Нам показали запись. Вот они танцуют медленный танец. Волнительно он кружит ее в танце. Ангелина обхватывает его плечи, Владимир подхватывает ее изящное тело, легко прогибает… Ах, как красиво! А вот гости выплясывают под Стаса Костюшкина — тоже неплохо. Моя мама пляшет, словно ей тридцать лет, а не мне. А вот Ангелина встает со своего места, берет телефон и уходит.

— Куда она идет? — раздалась очередная реплика Владимира.

— На улицу, — сонно отвечает охранник.

Теперь все свое внимание мы обратили на маленькие телевизоры, в которых показывалось, что происходит на улице.

Черно-белый экран. Ничего толком не рассмотреть. Но было видно, как Ангелина стоит у входа, придерживая шлейф свадебного платья. Словно кого-то ждет.

Вот из-за поворота подъезжает машина. Не приметная, обычная, не иномарка. Чем-то похожая на советскую Ладу. Номеров не видно. Ангелина садится в нее и уезжает.

Тут Владимир стукнул по столу кулаком и вышел из душной комнаты. Я побежала за ним.

— Она вернется. Обязательно вернется, — кричала ему я вдогонку.

Глава 29

Наступило утро. От Ангелины ни ответа, ни привета. Телефон ее был также недоступен.

Ближе к восьми утра подъехала полиция и стала все осматривать, и всех допрашивать. Владимир сидел никакой. Выглядел он поникшим и жутко расстроенным.

Мне тоже постоянно задавали вопросы, но я толком ничего не могла рассказать. Во-первых, очень хотелось спать. Во-вторых, я рано ушла со свадьбы и ничего не знаю. Я даже предположить не могла, куда она могла поехать.

— Все же она сама села в машину. Вряд ли это похищение, — вынес свой вердикт упитанный полицейский на вид лет сорока, который и производил опрос. Я посмотрела на его погоны и поняла, что перед нами стоит капитан. Представился он, как Никита Преснов — следователь районной прокуратуры. Такой себе чернявый крепыш, грубый, не бритый — ничего особенного.

— Он ее заставил, вынудил! Она не могла сама вот так взять и уехать…, — доказывал ему Владимир. Скорей всего он никак не мог поверить в версию нашего нового знакомого, которого дернули ни свет, ни заря, чтобы он искал жену очень крутого бизнесмена.

— Может, вы еще знаете, кто? — обратился к нему следователь.

Я наблюдала за всей этой картиной и понимала, что напряжение растет.

— Хорошо, нам нужно поговорить еще с ее родителями. Может они что-то скажут, — пошел на уступки Преснов.

Я знала, что для мамы с папой будет удар, если этот хам скажет, что Ангелина пропала. Но выхода не было. Я поехала со следователем к нам домой, чтобы в случае чего хоть как-то успокоить маму.

Как я и предполагала, для нее это слишком волнующая новость.

Как только она увидела нас на пороге, сразу поняла, что-то случилось.

— Мам, тут такое дело, ты только не волнуйся, — я старалась подобрать нужные слова.

Я и неприятный мне Преснов, прошли в дом, и он тут же задал ей вопрос, который подверг маму в шок.

— Вы знаете, что ваша дочь пропала?

— Как пропала? — переспросила она, а затем не удержалась и рухнула на пол, потеряв сознание.

Тут же бросилась к ней. Пульс медленно, но прощупывался.

— Скорее скорую помощь! — обратилась я к следователю, так как в доме никого больше не было.

Дальнейшие события происходили, как в каком-то жутком сне. Маму увезли в больницу. Она слишком резко отреагировала. У нее случился инфаркт. Я без конца наматывала круги под реанимацией и никак не могла прийти в себя. Время то бесконечно тянулось, то шло слишком быстро. Словно какая-то отдельная гибкая субстанция. Голова кружилась, я совершенно не могла ни о чем думать.

Пришла в себя я лишь, когда приехал отец и Владимир, а из реанимации вышел врач и сообщил, что маме ничего не угрожает. Я на радостях принялась обнимать мужа своей сестры. Папа с недоумением посмотрел на меня.

Наконец-то я посмотрела на часы, время близилось к вечеру. Вот и день прошел. А поиски, так и не сдвинулись. Стало только хуже.

В дом родителей я попала только на следующий день. Уставшая, злая, растрепанная. Я понимала, что сейчас в наш дом пришла беда и с ней нужно справиться. Быть сильной. Как хорошо, что маме стало легче, и ее перевели в обычную палату. Я переоделась, взяла кое-что из нужных ей вещей снова направилась в больницу.

Этот Преснов, который совершенно не внушал мне доверия, уже успел опросить маму. Я стояла возле ее палаты и видела, как он выходит.

Какой же неприятный тип! Владимир говорит, что он профессионал. Но мне он так не нравился. Просто не могла выносить его компанию, но приходилось.