– Как поднимешь мне ставку, так сразу и поменяю, – огрызнулся Генка, возясь с аккумулятором.

– За завтрашнюю статью получишь премию и вместе поедем Мерседес покупать. Ты какой предпочитаешь? Трёхсотый? А может шестисотый? – в тон ему ответил Ванька.

Здесь, на улице, после работы, они были прежними закадычными друзьями. Таков был у них договор.

– Тебе помочь? – уже серьёзно спросил приятель.

– Да нет, сейчас заведётся. Конечно, надо бы заменить машину, но хочется с ипотекой побыстрее рассчитаться, – Геннадий сел за руль и включил зажигание. Машина словно поперхнулась, выбросила облачко сизого дыма и мерно застрекотала изношенным двигателем. – Пока! До завтра!

– Хорошего вечера, Наташу обнимай! – поднял руку Иван и направился к своей машине.

Он был хорошо знаком с Генкиной супругой, и она часто упоминала о благотворном влиянии начальника на мужа. Несколько раз они вместе выезжали на природу. Дочь любила играться с дядей Иваном, пока взрослые разводили костёр для шашлыков и ухи, Генка даже слегка ревновал жену к другу, так как семьи у того не было, но он, кажется, об этом не горевал и к этому не стремился.

В квартире пахло чем-то вкусным и пряным.

– Харчо! Кто будет харчо? – услышав стук входной двери, крикнула с кухни Наташа.

– Хочу харчо! – отозвался Геннадий. Прежде чем вымыть руки, он заглянул в детскую. Дочка завершала домашние задания. – Как дела у моей флибустьерши?

Даша повернулась:

– Папка приехал! Ты мне книжку почитаешь?

– А я думал, что ты в школу пойдёшь, читать научишься и меня будешь просвещать. Нет?

– Ну пап! Ты же заснёшь, пока я читать буду.

– Скорее я засну, когда сам читать буду, – рассмеялся Геннадий. – Пошли ужинать, мамка замечательный супчик сварила.

– Гузель Рифовна звонила, снова приступ был. Может ей ингалятор с собой брать. Мало ли, что, – озабоченно сообщила Наталья, когда они поужинали, и Даша отправилась к телевизору.

– А что доктор говорит? – он помнил про предварительный диагноз дочери, признаки астмы проявились у неё в то время, когда злополучный завод установил новую печь для плавки металла.

– Надо снова записаться на приём. В прошлый раз он таких рекомендаций не делал. Может болезнь прогрессирует? Съездить бы куда летом, говорят, соляные воздушные ингаляции помогают.

– Давай обследоваться, а я на работе поговорю, может путёвку какую дадут.

Из зала раздался голос дочери:

– Пап, ты скоро? Я книжку приготовила.

Он перечитывал ей в четвёртый раз Астрид Линдгрен. Это неудивительно, вся детская была заполнена рисунками, поделками, фигурками героев разного размера и фактуры из этой удивительной книги. Со шкафа свисали коротенькие ножки Карлсона, на стене у стола – огромный постер с фрекен Хильдур Бок, колоритной «домомучительницей», малыши во множественном количестве были рассованы по ящикам письменного стола, и, конечно, Матильда – плюшевая кошка, лежащая у изголовья.

Дочь забралась на кроватку, а он устроился рядом на полу:

– Пап, тебе удобно? Возьми Матильду под голову.

Геннадий развернул книгу и поправил выпавшую закладку. Он мог бы её не раскрывать, так как они знали содержание почти наизусть, но Дашке было важно, чтобы он не отступал от текста.

– «Фрекен Бок прервала Малыша, – Я сказала, отвечай – да или нет!

На простой вопрос всегда можно ответить «да» или «нет»,

по-моему, это не трудно», – Генка старался читать, подражая голосам героев детского спектакля, увиденного в детстве. «Домомучительнице» соответствовал голос актрисы Татьяны Пельтцер. Кажется, у Геннадия это неплохо получалось, поскольку Наташу к таинству чтения дочь не допускала

«Представь себе, трудно», – вмешался Карлсон голосом Спартака Мишулина.

«Я сейчас задам тебе простой вопрос, – продолжал он чтение на разные голоса, – и ты сама в этом убедишься. Вот, слушай! Ты перестала пить коньяк по утрам? Отвечай – да или нет?

У фрекен Бок перехватило дыхание, она хотела что-то сказать, но не могла

вымолвить ни слова».

– Пап, ты спишь? – голос дочери вынудил его поднять к глазам выпавшую на колени книгу.

– Как же я могу спать, если я тебе читаю? – парировал Геннадий.

– А почему у тебя глаза закрытые? – не унималась Дарья.

– Мой юный слушатель, тебя что больше интересует, мои глаза или вопрос Карлсона Фрекен Бок? – обезоружил он бдительную Дашу вопросом на вопрос и продолжил чтение:

«Вот видишь! – сказал Карлсон с торжеством.

– Да, да, конечно, – убежденно заверил Малыш, которому так хотелось помочь ей.

– Нет! – закричала фрекен Бок.

Малыш покраснел и подхватил, чтобы ее поддержать, – нет, нет, не перестала!

– Жаль, – сказал Карлсон, – пьянство к добру не приводит!»

– Не пора ли вам на покой? – нарушила идиллию Наталья. – Девочка моя, завтра на занятия не встанешь.

На утро, доставив дочь в школу, Геннадий, прежде чем ехать в редакцию, решил заскочить на станцию обслуживания. Машина продолжала капризничать: «Пусть профессионалы опытным взглядом посмотрят». Очереди на СТО не было, и он заехал в первый свободный бокс. Мастера были незнакомые. Коротко объяснив суть проблемы, Генка присел неподалёку на старенькое кресло. Один из механиков сыпал скабрезными анекдотами, второй, не переставая хохотал. Ему не очень понравилось слушать сальные шутки. «Лучше на улице свежим воздухом подышу». Он вышел, однако, воздух был совсем не свежим. «Сегодня особенно концентрированный запах. Когда же это закончится?» Геннадий вспомнил вчерашний вечерний разговор с Наташей. «Не забыть сегодня спросить про санаторий, вдруг чего выгорит». Дверь бокса приоткрылась, появилась голова шутника:

– Забирай свою ласточку.

– Что было?

– Бензонасос поменяли. В утиль её пора, иначе на неё работать будешь. Хочешь, покупателя поищем? – хитро улыбнулся вышедший «хохотун».

– Да нет, спасибо, – узнав цену ремонта, поморщился и рассчитался.

– А на чай с кофе? – уже без улыбки спросил знаток анекдотов.

– Пушкин добавит, – также серьёзно ответил Геннадий.

– Ну-ну, – процедил мастер, глядя вслед отъезжающей машине.

«Когда же мы из прорыва с деньгами выйдем? Вроде, и работаем оба, а концы с концами свести не можем, всю жизнь взаймы живём, – размышлял он по дороге в редакцию. – Если бы не ипотека, всё было бы значительно проще». Ему казалось, что последний год выплат тянулся как-то уж совсем медленно, и с каждым месяцем выкраивать необходимую сумму было всё сложнее и сложнее.

Припарковавшись у редакции, он взлетел по ступенькам: шеф не любил опозданий, но и несильно корил его за частые задержки.

«Странно, а где все?» Офис был пустым. Ему ничего не оставалось, как направиться к Ивану Палычу. Открыв дверь, Генка вздрогнул от потрясшего его крика, чередующегося с визгом и смехом, все выстроились в ряд и громко крича, указывали на него пальцем. Самое странное, что тоже самое делал редактор, что было ему не свойственно вовсе.

Геннадий опешил и замер в дверном проёме:

– Что тут у вас случилось, пока меня не было?

– Поздравляем! – хором проскандировали собравшиеся. Иван Палыч, как опытный дирижёр, взмахнул обеими руками, хор смолк, и он торжественно провозгласил:

– Всем премия в размере месячного оклада, Геннадию спецпремия за аналитическую статью. Только что звонили учредители: материал признан единогласно событием года! Ты не представляешь, все интернет-ресурсы разместили твой материал со ссылкой на наше издание, рекламщики рвут на части, в типографии заказали дополнительный выпуск. Невероятно: ещё два тиража плюсом выпускаем!

Геннадий осмысливал сказанное, пока все горячо обсуждали произошедшее. Он, конечно, не сомневался в успехе своего продукта, два месяца плотной работы в ущерб личному времени. И Наталья сетовала, что, мол, забыли, когда всей семьёй в кино ходили или на природу выбирались. А больше всего она опасалась, что ему, Генке, по «шапке настучат» за такие наезды, судя по всему, на серьёзную компанию и ежевечерне, до вчерашнего дня, обязательно за ужином вспоминала, как досталось ему пару раз за его журналистскую прыть и наглость.