Они тепло обнялись, и Андрей жестом предложил шефу присесть на скамейку, стоящую неподалёку.

Юрген достал из кармана небольшой пакетик, отсыпал в ладонь содержимое, слегка помял и лёгким движением швырнул в пруд. На безукоризненной глади зеркала водоёма тотчас появилась рябь, а возникающие круги волнения, пересекаясь и хаотично сталкиваясь между собой, напоминали неожиданно вскипевшую воду. Это десятки тёмных рыб, больших и поменьше, юрких и неповоротливых, всплыли из глубины пруда для трапезы.

– Всё как у людей. Кто пошустрее – гарантированно получит свою долю, медлительным – что достанется, если останется. Долго думающие – не получат ничего, – задумчиво произнёс Шефер, высыпая следующую порцию гранул.

– Ну да, ну да… А кто сильно поспешит – угодит в сковороду на обед рыбаку, – пошутил Андрей, пытаясь понять, для чего нужна эта сценарная пауза. Вероятно, предстоит какой-то важный разговор. Орлову казалось, что он хорошо знает начальника, ведь неспроста шеф пригласил его сюда, а это значит, что диалог – не для третьих лиц. Ему вспомнилось некстати, как однажды в Стокгольме в закусочной на Страндваген они заказали сюрстремминг с молодой картошкой, брусникой и сливочным соусом. Из напитков сошлись на пиве. Юрген аппетитно уплетал квашеную селёдку, запивая пшеничным светлым, а Андрей, отведав угощение и не желая обидеть хозяев заведения, запросил шнапс, поскольку это блюдо было невозможно протолкнуть в желудок без крепкого спиртного. Через пару минут все в уютном кафе от младшего помощника повара до последнего посетителя знали, что у них обедает русский парень, хотя он об этом никому не докладывал. Позже они с Юргеном долго смеялись, вспоминая тот middag.

– Эндрю, – Шефер не поддержал шутку, – у нас действительно немного времени, и пригласил я тебя сюда неслучайно. Некоторые обстоятельства, о которых тебе знать необязательно, действительно требуют определённой конфиденциальности, и поэтому мы здесь.

Он обернулся назад и продолжил:

– Компания озабочена существенным отставанием нашего южно-европейского офиса по срокам испытания экспериментального препарата в постпандемийный период. Не думаю, что для тебя является секретом, что на первый план после «ковидных» волн выходят ментальные нарушения и психические заболевания. Они уже получили своё наименование с аббревиатурой ППСР – «постпандемийное стрессовое расстройство». Ведь, никто не предполагал со сколь масштабной проблемой столкнётся человечество. По неофициальным данным число жертв всех разновидностей вируса составило более десятка миллионов, а число осложнений психического свойства у переболевших исчисляется сотнями миллионов.

Юрген на мгновение прервался:

– Ты ничего особенного не заметил по дороге сюда?

–Нет. А что я был должен заметить? – насторожился Андрей. – А, запах цветов? Аромат какой-то особенный. Раньше здесь так восхитительно не пахло, разве что скошенной травой и железной дорогой?

– Совсем ты у меня юный, Эндрю, да ещё и романтик, – шеф приобнял его, похлопал ладонью по плечу и продолжил. – Нет, я имел ввиду другое. Так вот, Центр не удовлетворён темпами наших исследований по подготовке к сертификации и практическому внедрению нескольких видов препарата под условным названием «Revival-Х-47». Конечно, ещё хуже дела обстоят в индонезийском и центральноафриканском секторах. По известным причинам остановились испытания на Украине. Но мы не можем на них ориентироваться, они традиционно были аутсайдерами в подобных делах. Наша задача наверстать упущенное и попытаться догнать североамериканских коллег. В августе итоговые результаты «полевых испытаний» должны лечь на стол виц-президента компании в Оттаве. Эта дама не приемлет срыва сроков задания, да и контрактные обязательства жёстко принуждают нас исполнить порученное дело.

– Почему я? Вы же в курсе, что авария выбила меня из колеи на целую неделю? – озадачился Андрей и с улыбкой добавил. – А куда ехать? В какой ещё стране предстоит мне стать спасителем мира?

– Кстати, они хорошо платят. В этот раз твой гонорар составит 250 тысяч евро. При определённых условиях, конечно, – Шефер уклонился от ответа. – Как Эльза? Я в курсе ваших неприятностей с аварией. Славно, что никто не пострадал. За машину не волнуйся, она застрахована, и в ближайшее время компании возместят ущерб. Да, и ещё. Не надо посыпать голову пеплом: в мгновения опасности человек интуитивно спасает в первую очередь себя. Я поговорю с Эльзой. Думаю, что она должна всё понять и помириться с тобой.

Юрген помолчал и добавил:

– Ехать никуда не надо, а лететь предстоит в Россию. Знаю, знаю, – он сделал упреждающий взмах руками, – но мы же тебя не в Москву отправляем, а в Сибирь. Никто не вынуждает встречаться с друзьями юности, расценивай Россию, как географическую площадку, выбранную под исследовательский эксперимент. Не думаю, что ты горишь желанием отправиться в Южную Африку. К слову, там сейчас бушует Эбола. Или в Антарктиду, не хочешь ли, мой друг, на Южный полюс, где -80 по Фаренгейту?

Шефер довольно хохотнул и продолжил:

– Пару недель погуляешь по тайге, подышишь свежим воздухом, познакомишься с интересными людьми. Нет, они действительно забавные грешники, нуждающиеся в катарсисе. Вот ты им и поможешь обрести себя после множественных житейских потрясений. А задача будет заключаться в том, чтобы все участники группы живыми и здоровыми вернулись из похода. И вознаграждение будет напрямую зависеть от этого обстоятельства. При имеющемся опыте, я уверен, что ты легко справишься. А придёт время, напишешь книгу о своих славных походах по континентам. Без России она не будет полной, не так ли? И, пожалуйста, не выставляй там меня, в своих мемуарах, толстеньким требовательным кретином.

Андрей задумался:

– Надеюсь, что юридические детали утрясены? Насколько помню, компания никогда не была особо гуманна к испытуемым. Какие риски? Предполагаемый процент летальности?

– О каких рисках ты спрашиваешь? Это же заключительная часть испытаний препарата. Все лабораторные исследования прошли успешно и без потерь. Учитывая, что людей, недавно переболевших супервирусом, тащить в тайгу нецелесообразно, потому что они слабы, набор добровольцев в группу осуществлялся из числа перенесших стрессовые ситуации или находящихся в них постоянно. Во всяком случае, наши кандидаты физически способны переносить некоторые нагрузки. Страховки оформлены, стимулы объявлены. Кстати, у нас конкурс – семь человек на место, отбоя нет! – возбудился Шефер.

– Ладно, когда вылетать? – миролюбиво произнёс Андрей, поднимаясь со скамейки.

– Сегодня ночью, из Рима.

– Что за предостережения? Почему не из Неаполя?

– Видишь ли Андрей, по нашим каналам прошла информация, что конкурирующие компании по внедрению инновационного препарата хотят, мягко говоря, помешать нашему лидерству с выходом «Revival-Х-47» на рынок продаж. На кону сотни миллиардов долларов прибыли. Будь осмотрителен и осторожен! Ты понимаешь о чём я говорю. И помни классика, «здесь жив к добру тот, в ком оно мертво».

Шефер помолчал, достал из портфеля пакет и протянул Орлову:

– Здесь все инструкции, билеты, паспорт, наличные. Иди, я ещё немного посижу. Здесь хорошо.

– До встречи.

Он прошёл уже не одну сотню метров, повернул к каскадам и не услышал, как в глубине сада, у озера, раздался звук, отдалённо похожий на выстрел или треск ломаемой сухой ветки.

Ей показалось, что кто-то окликнул её в ночи:

– Агааааата!

Чужой голос прозвучал протяжно и тревожно. Не сказать, что она спала, но и не бодрствовала. Такое зыбкое состояние случается на поверхности дрёмы, нет ощущения, что ты выспалась, но нет и желания спать дальше. Женщина дотянулась до выключателя настенного бра: на циферблате часов – пятнадцать минут пятого.

– Ну и куда в такую рань? – вслух поразмышляла она. «Ведь и легла поздно, где-то в первом часу. Покурить или попытаться заснуть?»