И с Эльзой его познакомил всё тот же Шефер, представив для знакомства шведскую красавицу, дочь своего стокгольмского друга – то ли дипломата, то ли торгового представителя. Эльза действительно была очень хороша собой: светлые пышные волосы, нежная кожа, идеально правильные черты лица, типично скандинавский тип, при этом у неё были карие, почти чёрные глаза. Не сказать, что Андрей потерял голову, но девушка ему понравилась и внешне, и сдержанной, приятной формой общения.

Спустя полтора года Шефер исчез, передав своего стажёра новому руководителю, с которым, надо сказать, у Андрея не заладилось, и он подумывал о возвращении назад в Москву. Да и стажировка подходила к своему завершению. Но всё тот же Шефер Юрген напомнил о себе неожиданным звонком из Хельсинки и предложил ему поработать вместе в одной, стремительно развивающейся фармацевтической компании «Health without borders» – «Здоровье без границ».

– Ни душа, ни завтрака, – Андрей озабочено посмотрел на циферблат, до назначенного времени оставалось чуть менее трёх часов. Интересно, что он там задумал? Подобные сюрпризы от шефа не всегда нравились ему, но, скорее всего, какие-то обстоятельства не позволили начальнику позвонить и встретиться, скажем, в пиццерии Baba Tratoria, заказать восхитительный везувий с рикотто, апельсиновый сок и послушать уличных музыкантов и танцоров.

Ладно, перекусим в Казерте, кажется, при дворце есть приличная кафешка. Минуту подумав, Орлов огляделся, прикрыл балконную дверь, похлопал себя по карманам: телефон, ключи, бумажник, дорожная сумка. Кажется, всё.

Уже пересекая площадь Гарибальди и направляясь к Наполи Централе, Андрей вдруг почувствовал, что кто-то пристально смотрит ему в спину. На автомате он резко развернулся: тысячи людей пёстрой лентой обтекали его с двух сторон. Лишь зазевавшийся старик, наткнувшись на внезапно возникшее перед ним препятствие, что-то сердито пробормотал. Но и он вскоре растворился в живой реке, вливающейся в открытый зев вокзальных дверей. Только Джузеппе Гарибальди с высоты пьедестала с невозмутимым равнодушием взирал на спешащих мимо людей.

– Показалось, – Андрей улыбнулся. – Разве что памятник следит за мной?

Эта мысль его здорово развеселила, и в приподнятом настроении он вошёл в вестибюль железнодорожного вокзала, откуда планировал добраться до Казерты.

Экспресс ожидал пассажиров на второй платформе. Здесь было немноголюдно. Львиная доля желающих отъехать направлялась к поездам Чиркумвезувиана. Это было объяснимо: высокий туристический сезон в разгаре, и люди, жаждущие броситься в жаркие объятия уютных городков на Амальфитанском побережье, спешили к скрытым в утренней дымке величественным скалам Латтари и ослепительно-синим водам Тирренского моря.

Андрей отметил билет и занял свободное кресло в вагоне. Состав стремительно набирал ход. За окном мелькали зоны промышленных корпусов, чередующиеся с невзрачными двух и трёхэтажными жилыми домами. Да, до уровня зодчих древнего мира нынешним градостроителям далеко. Почему так?

Спустя некоторое время, урбанистические пейзажи сменились сельской пасторалью: на зелёных лужайках умиротворенно паслись коровы, виноградники широкими зелёными лентами опоясывали пологие холмы, одиноко растущие древние дубы чередовались рощами благородного лавра.

Последний раз они вместе с Эльзой были в этих краях пару лет назад. Даже её северный темперамент растаял перед природной красотой южной части Апеннин. Она эмоционально реагировала на все, что было связано с сельскими картинами, мелькавшими за окном экспресса. Не важно, были ли это пастухи в забавных соломенных шляпах или собачки, безуспешно пытающиеся собрать воедино разбредшееся стадо; маленький трактор, в попытке взобраться на возвышенность или автомобиль, гружёный корзинами яблок и груш, из-за которых совсем не было видно водителя, – всё вызывало у неё бурю восторга и хохота, чем она несказанно забавляла других пассажиров вагона.

Куда всё это исчезло? В последние месяцы Эльза сильно изменилась. После той злополучной аварии, она вдруг сказала, присев на край больничной кровати, что им надо пожить отдельно друг от друга. Если бы у него было побольше сил, если бы в голове не работал отбойный молот, а может быть их было два или три, и все они соревновались друг с другом за право, кто громче грохочет, то он бы возразил или спросил о причинах такого решения. Но Андрей не сделал ни того, ни другого, устало прикрыв глаза. Наверное, это было расценено, как знак согласия.

Казерта, как и всегда, встретила его приветливо: растворённые в воздухе сливово-ванильные ароматы цветущей магнолии, лимонно-жасминовые фантазии лета и ещё что-то необыкновенное … Интересно, но Андрею показалось, что раньше он не ощущал так ярко и выразительно эти запахи. Причём, и это его сильно удивило, он мог чувствовать их не в общем букете, а по отдельности, дифференцированно. Только вот некоторые ароматы были ему не знакомы. Была бы рядом Эльза, они посоревновались бы в подсчёте количества тонов и оттенков волшебных ароматов.

Дорические колонны Королевского замка молчаливо отсалютовали ему своим присутствием, когда он, предварительно оплатив билет, миновал Центральный вход в парк. Поразмыслив, что ещё не так жарко, а прокат велосипедов ещё не открылся, Орлов пешком отправился по дорожке. Он быстро миновал ту часть парка, что называлась «партер» с фонтаном Маргариты в центре, затем остановился у Дельфинов. Центральный зверь напомнил ему давнюю соседку по московской квартире, живущую этажом выше: те же выпученные глаза и постоянно открытый рот, будто от удивления. Когда Андрей был маленьким, то, выходя из квартиры, он поднимал голову вверх и всегда видел её, как будто она его караулила. Вывод напрашивался сам собой: выпученные глаза соседки от напряжения и боязни упустить из виду маленького Дрюшку. Но зачем он нужен был ей, так и осталось неразрешённой загадкой, а мама отмахнулась и сказала, чтобы не говорил чепуху.

Шагая мимо фонтана Эола, он вспомнил, что Эльза попросила показать, где же Эол. Андрей попытался поумничать, запутался в рассуждениях, они расхохотались, чуть не свалившись в бассейн с водой, распугав подплывших полюбопытствовать рыб.

У последнего фонтана Дианы и Актеона Орлов свернул направо, к входу в Английский сад.

Пройдя сотню шагов и свернув налево, Андрей оказался у окружённого густой порослью небольшого озерца. Это было то самое условное место встречи, почти безлюдное и скрытое от любопытных глаз праздношатающихся посетителей парка. Надо сказать, их и без того было немного по причине грядущего полуденного зноя или других обстоятельств, ведомых только тем, кто принимает решение посетить это заветное место.

Однако на лавочке возле купальни Венеры Андрей никого не обнаружил.

– Знаете ли вы, мой дорогой друг, что создателем этого рая был ваш omonimo. Как это по-русски? Тётка! О, нет-нет! Тёзка? Тёзка, ес! – неожиданно раздался сзади знакомый голос. Навстречу ему, раскинув руки в приветственном жесте и широко улыбаясь, шагал Шефер. – Да, да! Английский садовник Эндрю Грефер. Его подослал королеве Марии Каролине лорд Гамильтон под благовидным предлогом, мол, Её Величеству негоже бродить среди диких зарослей, тогда как вся Европа гуляет по английским паркам. И на денежки старушки наш добрый садовник поэкспериментировал вволю. Ведь славно получилось? А, Эндрю? И не смотрите на меня с укоризной. Мне, старику, две мили под солнцем прошагать уже не под силу. Я на шаттле прикатил, экипажи с лошадками ещё не подавали.

– Ладно, не прибедняйтесь. Уж не пригласили ли вы меня, уважаемый Юрген, чтобы познакомить с историей развития ландшафтного дизайна в Италии? – в тон ему, с той же радушной улыбкой, ответствовал Андрей. – Надеюсь, что вы не желаете сделать мне предложение продолжить дело английского ботаника? В окрестностях парка много ещё не обустроенных и не облагороженных лесных участков.

– Что вы! У меня для вас более привлекательное предложение, – ответствовал Шефер.