Вслед за тем у меня осталось около сорока минут времени, которое я употребил уже на стандартные номера. Вывел на сцену пятерых добровольцев, прошедших тесты на внушаемость. Заставил их забыть имена, вернуться в детство и школьные годы, снова ощутить первую любовь и перевоплотиться в других людей, персонажей фильмов. Зрители в зале весело хохотали, глядя на это. Оставшееся время пролетело быстро.

Ну, а когда я завершил выступление и зрители разошлись, я увидел около входа в зал мрачного Аксакова с каменным лицом. Крылова тоже заметила его и скривилась от недовольства.

Колосков к тому времени уже уехал. Иначе он бы тоже рассердился.

— Опять они, эти твои милиционеры, — проворчала Аля. — Сколько можно заниматься сразу двумя делами одновременно? Ты из-за этого сегодня чуть выступление не провалил.

Я схватил ее, приобнял и поцеловал в щечку, отчего девушка порозовела.

— Спасибо, Аля, за сегодняшнюю помощь. Без тебя я бы не справился. Но ничего не поделаешь, я обещал помочь милиции и теперь не могу отказаться от своего слова. Так что придется потерпеть.

После моего невинного поцелуйчика Аля зарделась, засмеялась и забыла о своем недовольстве. Аксаков приблизился к сцене.

— Привет, ты нам нужен. Позарез. Срочное новое дело. Без тебя никак. Возможна командировка в Москву.

Крылова снова ощерилась.

— У нас концерты и выступления скоро будут, одно за другим. Какие тут командировки?

Я приобнял ее за талию.

— Ничего, я постараюсь совместить эти два направления. Рем, ты же на машине? Михалыч починил своего упрямого конька?

Аксаков кивнул.

— Ну, вот и отлично. Тогда мы как раз завезем этих милых зверушек обратно в зоопарк и поедем на ваше срочное безотлагательное дело.

И не дожидаясь, что ответит сыщик, я схватил клетку с шиншиллой и потащил к выходу. Аксаков вздохнул, но возражать не посмел и взял две клетки сразу.

Таким образом, на месте происшествия мы оказались только через час. Один из филиалов НПО всесоюзного министерства. Директор попался на удочку талантливого мошенника и распорядился выдать ему солидное денежное пособие. Да еще и добавил из своих средств.

— Я не знаю, у меня даже и тени сомнений не возникло, — сказал он, сокрушенно тряся жирным, как у индюка, подбородком. — Такой порядочный мужчина, инвалид, все документы в порядке. Совершенно в курсе о нашей работе, даже дал несколько толковых советов.

По дороге сюда Аксаков уже рассказал мне, что произошло. Поиски артистичного жулика вошли сейчас в решающую стадию. Он уже порядочно накуролесил в Москве и вот теперь прибыл на гастроли в Ленинград.

И судя по списку обманутых директоров учреждений, собирался превзойти свой печальный столичный рекорд. Милиционеры подняли сейчас всю агентуру, пытаясь найти неуловимого мошенника.

Сейчас каждый пытался понять, остался ли обманщик в Ленинграде или уже нацелился на другой город. А может, он ушел за границу через Прибалтику? И все, поминай как звали.

Но Вениаминов, как успели узнать странника закона, все время находился в пути. Нигде не останавливался надолго, поймать его почти невозможно. И непонятно, где он нанесет следующий удар. Конечно же, власти предупредили руководителей предприятий о происходящем, чтобы ни в коем случае не выдумали помогать мошеннику, но надежд мало.

— Он очень искусный психолог, — сообщил директор НПО мне и Аксакову. — Сразу с порога набросился на меня с обвинениями, я вынужден был оправдываться. Это я-то, у которого под началом свыше двух сотен человек! Вот скотина, как же он смог меня так одурачить!

Пока мы разговаривали с директором, к зданию НПО подъехала Белокрылова. Как всегда, уставшая и невыспавшаяся.

Если я спал прошлую ночь, то она, скорей всего, была на работе. Заполняла документы и писала отчеты. Спасала Терехова от внутренней проверки, чтобы доказать правомерность применения оружия на болотах. Расследовала другие преступления, которые увеличивались, как катящийся с горы снежный ком.

— Вы хотите, я так понимаю, поймать этого артиста? — спросил я у шефини. — Этого талантливого мошенника.

Белокрылова усмехнулась.

— Судя по всему, его методы тебе по душе. Ну да, если бы был на стороне зла, то доставил бы нам куда больше неприятностей. И да, мы просим тебя составить его приблизительный психологический портрет и прикинуть, куда Вениаминов пойдет дальше.

Я тоже усмехнулся. Ну конечно, я ведь имел к этому все основания.

— Что же здесь сложного? Вы бы и сами могли поймать его. Пойдем, схватим его за хвост. Я уже знаю, куда он пойдет дальше.

Поглядев на мою загадочную физиономию, Белокрылова недоверчиво хмыкнула.

— Да что ты говоришь, мой мастер иллюзий? Опять хочешь скормить нам очередную байку, на которые ты так горазд? Прости, но это слишком громкое заявление.

Я широко улыбнулся.

— Нет, не прощу. Когда мы будем вести пойманного Вениаминова в наручники, с тебя поцелуй. И не просто в щечку, а что-нибудь посильнее.

Вообще-то я шутил и флиртовал, но никак не ожидал, что Белокрылова кивнет.

— Хорошо, но если ты проиграешь и мы сами поймаем этого жулика обычным оперативным путем, то ты наконец расскажешь мне, как ты узнал про Пикового короля. Без уверток, договорились?

О, а вот это уже громкое заявление. Я бы призадумался, если бы не был так уверен в успехе. Но я ведь не собирался проигрывать. Поэтому самодовольно усмехнулся и сказал:

— Ну что же, согласен. Хорошо, ставки сделаны. Готовься, ты наверное, уже давно не целовалась и забыла, что это такое.

Белокрылова скептически покачала головой. Потом сказала Аксакову:

— Ну что, действуй, что стоишь? Подними всех своих осведомителей. Я зайду к Кукушкину, он даст указание остальным начальником отделов. Сейчас все перетряхнут своих агентов.

Она посмотрела на меня и добавила с усмешкой:

— Этот Вениаминов нам хорошо известен. Несколько раз отсидел, все время пытался сбежать. Среди преступников он уважаемый и авторитетный человек. Опять же, вор-карманник, теперь мошенник. Ему везде дорога. О том, что в наши края залетела такая важная птица, наверняка знают все осведомители. И кто-нибудь из них наверняка знает, где он сейчас околачивается. Так что давай, это ты готовься расколоться и запеть по полной. Уж теперь-то я вытащу из тебя правду.

Мда, она настроена очень решительно. Пожалуй, мне стоит поторопиться. Интересно, надо ли было вообще предлагать это пари. Целоваться с Белокрыловой — это все равно, что лизаться со змеей. С прекрасной и притягательной, но смертельно опасной змеей.

— Ну, хорошо, удачи, — сказал я. — Мне тоже надо идти. Надеюсь, ты мне выделишь кого-нибудь для ареста этого шалунишки? А то я, знаешь ли, не обладаю достаточными полномочиями.

Белокрылова недоверчиво посмотрела на меня. Зная меня, она опасалась, что я сейчас выйду в коридор, а потом тут же вернусь обратно, ведя Вениаминова за руку.

— А куда это ты намылился? — спросила она подозрительно и ревниво. — Что это ты задумал?

Я пожал плечами.

— Что-то здесь стало совсем скучно. Пойду-ка, почитаю я газеты. Лао-Цзы говорил, что они даруют мудрость и забвение от тягот бытия.

Белокрылова кивнула.

— Ну, вряд ли Лао-Цзы читал газеты. Так что не надо тут. Вот когда ты скажешь конкретно, где ловить Вениаминова, я выделю тебе Витю. Он все равно сейчас не у дел, сидит под проверкой о законности применения оружия.

Я вышел из кабинета и отправился на улицу. Погода хмурилась, кажется, скоро пойдет дождь. А ведь я без зонтика, какая досада.

В киоске на углу я купил газеты. Целую охапку. «Известия», «Комсомольская правда», «Правда», «Труд» и еще несколько других, местных, ленинградских. Все недельной свежести. Потом вернулся с ними в ГУВД и уселся в кабинете дежурного.

Сегодня там находился лейтенант Хлебушкин, мужчина лет тридцати, подтянутый и чернобровый. Пока я читал газеты, он с любопытством поглядывал на меня. Я загадал, что он спросит насчет гипноза и телепатии, примерно через пять минут, и ошибся только на минутку.