– Джиан выглядел более внушительно, да? – усмехнулся я.

Ксиаози смущённо отвёл взгляд и пробурчал что-то невнятное. Подошла официантка, принесла чай. Я отхлебнул глоток и посчитал, что дал парню достаточно времени. Пора уже поговорить.

– Ты пришёл ко мне из клана Хуа, так?

– Угу.

– Так дело не пойдёт. Я хочу услышать твой голос, Ксиаози.

– Да, – нехотя произнёс он. – Я пришёл из клана Хуа.

– Напомни, почему. Давай, это важный момент. Клан Хуа – серьёзная корпорация, могущественная, богатая, они могут позаботиться о своих людях. Все при деле, все хорошо зарабатывают. И вот ты бежишь. Тайно пробираешься в Шужуань и хочешь вступить в клан Ченг, средний возраст членов которого – около двадцати лет. Нет территории, нет власти, нет вообще ничего. И всё же ты – здесь. Как ты сам себе это объясняешь?

Ксиаози немного расслабился. Я говорил не как ребёнок. Взрослые интонации, развёрнутые мысли – это влияло. Я умел воздействовать на людей и не стеснялся этим пользоваться.

– Ну… – Ксиаози откашлялся, огляделся, но на нас никто не обращал внимания. – Ты… Ты знаешь.

– Я знаю. Мне важно понять, знаешь ли ты.

– Кгхм… Это из-за лекарства. Ну, ты понял. Того лекарства.

Я кивнул.

– Как тебя подсадили?

– Как… Да как всех. Через школу. Я был в Лиане. С четырнадцати лет. В восемнадцать выдержал турнир, стал бойцом.

Я чуть не вздрогнул, вспомнив свой первый и единственный турнир… Можно сказать, турнир моего имени. Сколько народу там тупо перебили – из-за меня. Не то чтобы в этом была моя вина. Впрочем, вряд ли Хуа проводили турниры в таком же духе. Скорее всего, состязание было более цивилизованным.

– А как в школе было? – поинтересовался я. – Сразу в борцы попал?

– Не сразу. Сначала, как всех, на производство отправили. Где-то через год я попробовал – и прошёл.

– Продержался три раунда против борца?

– Три? – удивился Ксиаози. – Нет, у нас было – один. Я как соперника увидел, сразу понял: либо я его сейчас валю, либо до конца раунда мне не дожить. Ну и кинулся на него… Чонган его звали. Нормальный парень оказался, мы с ним потом соседями по комнате были.

– А на службе у Хуа чем занимался?

– Ну… Сначала – со старшим ходил. Пошлют – делаем.

– Например?

– Ну, например… Например, поднимают нас, говорят: нужно передать привет такому-то человеку. Мы идём и передаём привет. Почему, за что – нас не касается. Тому главное узнать, от кого. Потом очухивается и сам выводы делает. Бывало конкретно: забрать долг, столько-то. Идём, работаем. Бывало и просто так гоняли, подай-принеси. В основном так, конечно. Пару раз на турнирах выступал межклановых. Два года назад до финала дошёл, дрался там с Чжоу. Проиграл… – Ксиаози вздохнул.

Я вспомнил, что межклановые турниры проводились не только и не столько с целью развлечения. Ещё Вейж рассказывал, что таким образом кланы разрешали спорные вопросы. Можно себе представить, как «обрадовались» Хуа, когда Ксиаози слил финал, и клану пришлось идти на уступки.

– С тех пор меня сильно подвинули, – подтвердил мою догадку Ксиаози. – Поставили на бои.

– Это как? – заинтересовался я.

Ксиаози разговорился, уже чувствовал себя свободно, развалился на стуле.

– Как… Это жесть, – сказал он. – Таблетки дают такие, что даже волосы дыбом становятся, глаза из орбит вылезают. Хочешь – стенку кулаками молоти, пока стенка не закончится. Ну и на ринг. Это не турниры, это просто… Ну, как бы турниры, но не официальные. В клубах. Пацаны их «ямами» называли. Упал в яму – не выберешься. Платили неплохо – за победы. Но когда каждый день, обдолбанный, получаешь по башке, потом эти деньги не знаешь, куда потратить. Только на бухло и уходят, чтоб отвлечься немного. Два месяца там пробыл. Потом мой старший слово замолвил – вытащили. И опять снизу начинал.

Я с интересом выслушал эти подробности кланового бытия. Не везде всё было устроено одинаково, жизнь в каждом ключе бурлила особенным образом.

– Здесь тоже придётся начинать снизу, – сказал я. – Думал об этом? И этот низ будет гораздо ниже, чем у Хуа.

– Да дело-то не в этом, – поморщился Ксиаози и сделал глоток остывающего чая. – Мне бы с колёс слезть. Остальное – неважно.

– А зачем слезать-то? Чем они тебе мешают?

– Мешают… Мешают! Сам не понимаешь?

– Догадываюсь. Но хочу услышать твою версию.

Ксиаози вздохнул и развернул мысль:

– С девчонкой я познакомился, пока в «яме» был. Серьёзно всё. Я просил, чтоб меня на другие таблетки перевели. Знаешь, что мне сказали?

– Могу представить.

– Можешь представить… А мне и представлять не надо. Сказали: «Таким, как ты, лучше не размножаться». И всё. Понимаешь?

Я кивнул. Противозачаточный эффект не был свойством сырья, поставляемого Киангом. Этот эффект подсаживали в клановых лабораториях, чтобы контролировать численность своих рабов. Всегда проще взять подходящего человека с улицы, чем вырастить с пелёнок. Ещё неизвестно, что вырастет. Поэтому те, кому не посчастливилось подсесть на таблетки, по сути, уже не имели шансов обзавестись потомством.

Скорее всего, таблеток без противозачаточных присадок кланы не производили в принципе. Иначе Юн предложил бы мне в своё время хотя бы такой вариант, когда я намекал, что неплохо бы снять Ниу с зависимости. По крайней мере, Чжоу – не производили. Кто-то другой, может, и заморачивался.

Сказать по правде, трудно было отчасти не согласиться с ходом мысли власть имущих. В перенаселённой стране, где уже нет места даже для захоронения урн с прахом, если у тебя под рукой оказывается рычаг, регулирующий размножение отбросов общества, способных только бить, убивать и запугивать, трудно им не воспользоваться. Но эти мысли… Это были мысли Кузнецова, и от них меня всё равно передёргивало, сколько бы разумных оснований ни было под них подведено.

Кто во главе? Кто решает? И почему именно он? Вот вопросы, которые низвергают любое логическое построение. Я видел глав кланов и могу сказать, что каждый из них – дерьмо ничуть не меньшее, чем эти «отбросы». А то даже и большее. И что в итоге? Если дать Ксиаози деньги и власть, он из «отброса» превратится в почётного, уважаемого члена общества? Нет уж, к чёрту такие двойные стандарты.

– В школу как попал? – резко перевёл я тему. – Что делал?

– Что делал… – Ксиаози снова отвёл взгляд. – То же и делал. С пацанами, там, останавливали всяких. Ну и…

Ясно. «Гоп-стоп» обыкновенный. Я, впрочем, и не рассчитывал на то, что ко мне будут слетаться ангелы.

– Ясно, – подвёл я черту под прошлым Ксиаози и тут же перешёл к настоящему и будущему. – Вот какой расклад. Тебе не нравятся таблетки. Мне – тоже. И вообще любая дурь, которой травят людей. Я хочу истребить всё это дерьмо. Это и будет твоей работой.

– Как скажешь, – вставил Ксиаози.

– Не перебивай. Пока что жильё – твоя забота. Можешь найти работу. Твой рабочий график должен быть у меня. Это всё через Джиана. Внешне твоя работа будет мало чем отличаться от той, что ты делал для Хуа. Тебя тоже могут в любой момент поднять и послать к какому-нибудь человеку делать ему больно или что-нибудь забрать. Раньше ты мог не знать, зачем ты это делаешь. Но здесь, работая на меня, ты должен знать.

Ксиаози кивнул, в его глазах горело нетерпение.

– За каждую выполненную работу получишь оплату. И запомни один очень важный момент. – Я подался вперёд, сверля Ксиаози взглядом. – Пройдя испытание, ты получишь одну таблетку. Этого хватит, чтобы навсегда забыть о зависимости. После этого ты отдаёшь мне все свои запасы клановых таблеток. И с тех пор – никакой дури. Ты не употребляешь ничего серьёзнее алкоголя. И уж тем более – не продаёшь. Если начнёшь продавать – однажды к тебе придёт кто-то вроде тебя. Понял?

– Да. Да, конечно, понял. Я ведь не дурак, – забормотал Ксиаози, не зная, куда деть взгляд.

– И ещё, запомни хорошенько. Обмануть меня ты не сможешь. Я чую эту дрянь, буквально. И если от тебя хоть немного напахнёт – на этом всё закончится. Вот тебе самая главная заповедь, которую придётся соблюдать до конца жизни. Тебе это по силам?