– Я решил бросить курить, – объяснил Гуолианг. – И подумал, что если выпить одну из тех таблеток, которые ты даёшь тем, кто хочет вступить в клан Ченг, у меня точно получится.

На мгновение повисла тишина.

А потом захохотала Дэйю.

Я впервые видел, чтобы Дэйю так смеялась. Аж пополам согнулась.

– Доктор Ченг, – простонала она. – Лечение от любых видов зависимости! Наркомания, курение, алкоголь! В свободное от приёмов время – гадание на картах и любовные привороты. С гарантией укладывает в постель любую женщину…

– А тебе завидно, что ли? – огрызнулся я. – Так заведи себе парня! Будет тебя регулярно укладывать в постель – глядишь, поспокойнее станешь.

Дэйю вспыхнула и замолчала. А я повернулся к Гуолиангу.

– Так, старик! Ещё раз. Ты решил бросить курить. Для этого выпил одну из тех таблеток, что лежат у меня в комнате. Курить не бросил – судя по тому, что сидишь тут с трубкой, – но словил приход. Так?

Гуолианг смотрел непонимающе.

– Начал видеть моими глазами, – нетерпеливо пояснил я, – после таблетки. Так?

Гуолианг, подумав, кивнул.

– Я дома уже больше двух часов. Мы здесь, на крыльце, торчим уже чуть ли не час! Почему ты мне ничего не сказал?

– Я рассказал теперь, – пожал плечами Гуолианг. – И что изменилось?

Н-да, действительно, ничего. Никаких преимуществ, которые мог бы приобрести от нахождения у себя в голове Гуолианга, я пока не видел. Скорее наоборот – подумал, что таблетки надо бы припрятать куда-нибудь подальше от старика. Почему-то не испытываю никакого желания демонстрировать свою жизнь чужому взгляду. Это первое. А второе – почему у Гуолианга это вообще получилось? Старик, конечно – личность загадочная, и приходы ловит регулярно без всяких таблеток. Но почему именно так?

В голове зашумело – сказывалась непривычность организма к алкоголю. Это в прошлой жизни мне такая доза была – что слону дробина, только взбадривала. А нынешнее тело семнадцатилетнего подростка-азиата развозило на глазах: последнюю фразу я произнёс вслух. Заплетающимся языком.

– Потому что это – твои таблетки. – Дэйю, похоже, удивилась моей непонятливости. – В них твоя кровь. А Гуолианг – шаман, умеющий видеть.

Она, судя по всему, не находила в этом явлении ровно ничего необычного. Ну шаман, ну умеющий видеть. Подумаешь. У Кианга, наверное, и не на такое насмотрелась… Я нахмурился, пытаясь поймать за хвост ускользающую мысль. В голове только что мелькнуло что-то важное. Я должен, обязан был подумать о чём-то! Обратить на что-то внимание. Но на что?

– Джиан, – вдруг сказала Дэйю.

Я повернулся туда, куда смотрела она. В конце улицы действительно показался свет знакомых фар.

– Ну точно, сговорились, – пробормотал я. – Только Джиана тут не хватало.

Машина ехала медленно, как будто Джиан что-то высматривал. Ну не торопится – уже хлеб. Значит, ничего страшного не случилось. Хотя, если бы случилось, он бы позвонил.

Машина остановилась возле нашего дома. Джиан вышел, негромко захлопнул дверь. Подойдя к крыльцу, уставился на бутылку, которую я всё ещё держал в руке. Присвистнул. Изумлённо поднял брови:

– Босс?..

– Отдыхаю после тяжёлого трудового дня в компании единомышленников, – буркнул я. И вернул бутылку Гуолиангу. – А ты чего здесь забыл?

– Отдыхал после тяжёлого трудового дня, – гоготнул Джиан, – в компании единомышленников… Сидели с парнями, выпивали, – пояснил он. – Девчонки, музыка, все дела. А потом ко мне там подгрёб один, побеседовать. И я, как домой собрался, думаю – проеду мимо, вдруг не спишь? Звонить-то не стал, там ничего такого срочного. Но раз уж ты всё равно не спишь…

– Выкладывай, – вздохнул я. Выспаться мне, судя по происходящему, сегодня точно не светит. – Кто подгрёб? Зачем?

Джиан указал вопросительным взглядом на Гуолианга.

– Свои, – успокоил я. – Шаман-эзотерик. Слушать шёпот ветра ему интереснее, чем тебя, за секретность можешь не переживать.

Джиан кивнул. Доложил:

– Пацан – из клана Хуа. Много про нас слышал, хочет предложить свои услуги.

– То есть, переметнуться от Хуа к нам?

– Угу.

– Зачем?

– А то сам не знаешь, – усмехнулся Джиан, – для чего к нам бегут из других кланов. Мне парнишка, понятное дело, ничего не сказал, но тут дураком надо быть, чтоб не догадаться. Я пообещал, что доложу о нём тебе, а там уж – как решишь.

– Ясно, – кивнул я. – Скажи, чтобы приходил завтра. Посмотрю, кто таков. Люди нам нужны.

– Это точно. – Джиан сунул в зубы сигарету. Заметил: – А дедушка-то у вас совсем засыпает. Того гляди, прямо тут вырубится.

Я посмотрел на Гуолианга. За время моего диалога с Джианом он действительно начал задрёмывать. Плохо. Я с ним ещё не закончил. Но если и правда отключится прямо тут, придётся тащить его в дом на руках. Я потряс Гуолианга за плечо.

– Ты засыпаешь. Иди к себе.

Помог старику подняться и проводил до комнаты, там усадил на кровать. Предупредил:

– Я вернусь. Нам ещё нужно поговорить.

Гуолианг, постаравшись выразить лицом понимание важности момента, покивал. Скорее всего, заснёт сразу после моего ухода. Ну, ничего. Будет нужен – разбужу.

Я снова вышел на крыльцо. Между Джианом и Дэйю за это время явно пробежала чёрная кошка. Дэйю по-прежнему сидела на ступеньках, ухмыляющийся Джиан уселся на перила, к ней спиной.

– Что не поделили? – спросил я.

– Кое у кого слишком длинные руки, – проворчала Дэйю.

– А кое-кто мог бы словами сказать: «Не лезь», – огрызнулся Джиан. – Чего по морде-то сразу? – расстроенным он, впрочем, не выглядел.

К отношениям с девушками Джиан вообще подходил философски, в духе – не срослось с одной, срастётся с другой. В крайнем случае, с третьей. И если к моей избранности Джиан относился с благоговением, то Дэйю воспринимал скорее как ходячее недоразумение – хотя уже не раз бывал свидетелем того, на что она способна. Девчонка – и избранная. Надо же.

Донести до Джиана, как и до других парней, простую мысль о том, что женщины, в общем-то, тоже люди, у меня пока не получалось. Натыкался на непробиваемую стену.

– А ну, успокоились оба, – приказал я. – Джиан, у тебя всё?

– На сегодня – чувствую, да, – покосившись в сторону Дэйю, ухмыльнулся он.

– Ещё полезешь – яйца оторву, – мрачно пообещала она.

Джиан беспечно гыгыкнул и, вертя на пальце ключи, пошёл к машине.

А я в который раз подумал, что о Дэйю, в сущности, ничего не знаю. Например, о том, как ей жилось у Кианга – в окружении, если я правильно понял, других подростков-избранных. Наверняка – одних только мальчишек. И через что пришлось пройти для того, чтобы доказать: она не хуже них. Доказать, прежде всего, Киангу. Она-то не могла знать, что он прибыл из мира, где к женщинам принято относиться, мягко говоря, по-другому. Что Кианг смотрит на неё другими глазами…

Кианг! Меня вдруг осенило. Понял, что за мысль вертелась в голове перед тем, как нарисовался Джиан.

– Дэйю, – позвал я.

Она неохотно обернулась.

– Слушай. Как думаешь. Если Гуолианг выпил мою таблетку и стал видеть моими глазами – означает ли это, что если он выпьет таблетку Кианга, то сможет залезть в голову к нему?

Мне стоило больших трудов удержать сердцебиение в тех пределах, в которых сердце ещё не разрывалось бы на части. Быть не может, чтобы мне в руки попало такое богатство! И это – не тонкая ниточка, ведущая к Киангу, это – настоящий трос, стальной, и чтобы его оборвать, понадобится и серьёзный инструмент, и время. Главное – удержать, главное – самому не выпустить. И чем меньше людей будет об этом знать – тем лучше.

Я, Гуолианг и Дэйю, которая тенью скользнула за мной в дом. Кажется, впервые вошла сюда, во всяком случае, явно. Гуолианг – двинут на теме уничтожения Кианга ещё сильнее, чем я, он ни словом не обмолвится об открытии. Дэйю я доверяю целиком и полностью. Вот и всё. Пусть этот круг больше не расширяется.