В Петербурге срочно занялись перепланированием своих действий на Балканах.

— Александр Михайлович, теперь тем более незачем спешить с воплощением нашей идеи.

— А если Васнецовы объединят все свои страны и провозгласят Трансбалканскую империю?

— Помилуйте, это же смешно. Никто не призает столь неподготовленное государство. Да и Владимир Михайлович не глуп и не станет без солидной подготовки делать такой серьёзный шаг.

— Извините, ваше величество, я просто дую на воду, обжегшись на молоке.

Серия случившихся с начала года сюрпризов совершенно выбила из колеи самоуверенного дотоле канцлера. Все политические заготовки по поводу Васнецовых не срабатывали из-за непредусмотренных ходов одного из балканских лидеров нынешнего времени.

— Тут ещё эта война назревает.

— Да, Александр Михайлович, именно когда начинается пора отпусков и министерских каникул. Не боитесь недоглядеть за политикой, — улыбнулся император.

Александр Второй, уверенный в своих силах и силе своей армии, по-прежнему воспринимал балканские события, как забавные чудачества третьих лиц. Оборонительная доктрина позволяла не тратить огромные средства на участие в тех или иных европейских событиях. Казна полна и даже переполнена, народ не шумит, так как вдосталь новых рабочих мест, даже дворянство притихло.

У престолонаследника родился второй сын, а это важно. Да и свой третий сын достиг совершеннолетия. Всё вместе означает, что династия Романовых укрепляется и ведёт Россию к светлому будущему. Вот-вот можно будет отбыть на отдых, чтобы расслабиться после напряжённого года.

— Надеюсь, что до осени ничего чрезвычайного не случится, как вы думаете?

— Хотелось бы, ваше величество, а то устал быть постоянно в душевном напряжении.

— Ну, что же, перейдём к каникулам, мы с вами их заслужили.

Заглавные русские оказались правы, ничего непредусмотренного не произошло. Я вызвал первую романскую дивизию, а в середине августа принял корону Объединенного королевства Славонии, Хорватии и Далмации. Мир никак особо не отреагировал, наверняка всем надоели "балканские чудачества", только Франц-Иосиф обозвал меня паяцем.

Глава двадцать седьмая

Сразу после второй коронации пошли телодвижения вооружённых сил Сербии. А нечего было обзываться, я свои права знаю, теперь прячьтесь от моего гнева.

— Да, папа, да, пусть бежит куда подальше из своей Вены или готовит огроменную контрибуцию.

— А ничего, что австрийская армия в два с лишним раза больше размером?

— В войнах важно не количество, а качество.

Это я выделываюсь. На самом деле жалко будет потерять солдат, которых столько пестовал. Поэтому собираюсь действовать от обороны. Тридцатитысячный корпус двинулся в сторону Флаума, а кильская дивизия передислоцируется к Прозору. Первый полк "добровольцев", как и второй, образуют резерв.

Задача — вызвать австрияк на стандартные действия. Если удастся сцепиться с их 30-тысячным корпусом резервистов в поле, то у нас мощное артиллерийское преимущество скажется. Хотя всё это дело не спешное и подстёгиваемое лишь газетчиками, войну-то никто никому не объявлял.

— А если тебе нанесут удар в тыл, когда осадишь Флаум?

— Зачем его осаждать, отец, я этот порт и так возьму, там небольшой гарнизон всего лишь.

— А если они именно туда введут свой корпус?

— Вот тогда смогу их перехитрить, перекрою кильской дивизией, окопаюсь и расставлю несколько артиллерийских бригад. А основной корпус пойдёт в Крайну.

Вена меня обвела вокруг пальца, отправив во Флаум лишь десять тысяч резервистов. В море возле порта ошивалось несколько судов из остатка ВМФ Австро-Венгрии, включая два броненосца: "Кайзер Макс" и "Эрцгерцог Фердинанд Макс". Честно говоря, даже стыдно будет таких слабачков топить, совсем хилые по сравнению с моими. Водоизмещение такое же, но вооружение и броня детские.

Ещё десять тысяч пехоты отправлено в Постойну, всё-таки ключевой пункт. Остальные обосновались под городком Готшее, где в окрестностях полным-полно немцев, часть которых — потомки баварцев. Прекрасный ресурс для мобилизации и главное там практически нет словенцев.

Не знаю зачем корпус раздробили, но сразу стало легче планировать. Возьму Флаум и сразу двинусь к Постойне. Дело в том, что тогда левый фланг никто не тронет, с той стороны бывшие итальянские союзники ныне живут. Впрочем австрийцы понимают, что без прусской активности я не рискну на них напасть. Да и своих резервистов считают достаточно сильными, смелыми и доблестными воинами, готовыми пожертвовать собой и утащить в могилу по три, а то и по пять моих бойцов.

Да, император Франц-Иосиф Первый так и произнёс в последней речи об истинной немецкой самоотверженности. Я же скромненько поделился своим вопросом о том, а где Вена найдёт деньги, чтобы выплатить солидную контрибуцию. У них в казне пусто, а австрийские облигации военного займа, которые придётся выпустить, никто не рискнёт покупать. Ничем не подкреплённые бумажки, не более. И тут же добавил, чтобы донесли куда следует:

— Эврика, тогда начну распродавать земли бывшей империи с аукциона тем странам, которые захотят их приобрести.

Западные журналисты тут же начали на все лады комментировать распродажу, даже карикатуру на меня нарисовали. Якобы я лавочник и торгую землями. А в лондонском "Таймс" нарисовали карту Австрии, где всё расписали по разным странам-покупателям.

Пока длился скандал, моя кильская дивизия подобралась к основной армии, а романская рассосалась по всем славоно-хорватским комитатам. Оба полка "добровольцев" перекрыли дороги из Постойны и Готшее на юг, дабы тем не вздумалось совершить стремительные марш-броски. Слава богу, что соломки для подстилания хватает.

В последние дни сентября я отправился к ударной группе, а 2 октября объявил войну. Германская империя отмолчалась, так как у них случился казус. Королевство Бавария вышло из её состава, а Бисмарк даже не запротестовал. Вольному — воля, мало ли какие причины у людей бывают? Лидеры Австрии растерялись, так как совершенно не расчитывали, что мелко-Сербия способна в одиночку напасть на льва.

Ещё их удивило то, что военно-морской флот был перетоплен на второй день войны, да ещё и под утро, когда еле-еле начало светать. Люди даже не проснулись и кофе не попили, как же так можно?

4 октября гаубичные дивизионы начали обстрел разведанных мест расположения резервистов. А вот ракеты полетели в форты и прочие места, где имелись пушки. Попытка командующего организовать вылазку из города привела к истреблению, как кавалерии так и пары тысяч пехотинцев. Контрбатарейная борьба оказалась бессмысленной, австрийские бронзовые пушки просто не достреливают до моих.

Ближе к обеду появились парламентёры.

— Господа офицеры, мы предлагаем вам прекратить обстрел города. За три дня мы свяжемся с главным командованием в Вене и может быть получим разрешение сдаться. Тогда и вы, и мы избежим серьёзных потерь.

— У нас другое предложение. Даём вам час на то, чтобы безоговорочно сдаться, а потом возобновим бомбардировку.

Парламентёры ускакали к своим командирам, а через час артподготовка продолжилась. Гражданские суда покидали порт, не желая безвинно пострадать, хотя на берегу образовалось множество желающих сбежать от боевых действий куда подальше. Но тут уже не до попутной коммерции — грозные "Х-2" выглядели впечатляюще. Все двуствольные башни нацелены на город и вызывают оторопь. Пока орудийных башен здесь не видели, поэтому лицезрели с уважением и опаской.

Об осаде Флаума император узнал лишь на следующий день и засуетился. Военные советники поспорили между собой и пришли к выводы, что необходимо немедленно отправить один из корпусов, находящихся в Богемии, на выручку.