— Охотно! — Одобрительно отозвался гость. Его взгляд с интересом скользнул по мне, все так же скромно стоящей чуть в сторонке, — Представите меня своей спутнице?

— Тетушка, — обратился Хайко теперь уже ко мне, — Позвольте представить Вам нашего гостя, господина Арвида фон Роггенкамп. — И, уже обращаясь к гостю, — Моя тетушка, фон Дюринг.

— Очень рад знакомству! — На лице гостя заиграла улыбка, а взгляд стал более внимательным. А мне захотелось тут же провалиться. Где там у нас ближайший омут? Это же, наверное, еще один из женихов, а я опять растрепана, словно дворовая девка. Трауте, Трауте, где твое благородное воспитание!?

Под пристальным взглядом гостя я что-то пробормотала в ответ, понимая уже, что кого бы из Роггенкампов я не выбрала, лучше от этого не будет. Опозориться я успела перед обоими.

— Так пойдемте! — поторопил нас Хайко, — Отведем мою тетушку домой, а потом в поселение.

— Хайко! — возмутилась я, — Да что ж я, сама не дойду, что ли? Не дитя ведь малое.

— Зато нам будет приятно прогуляться в компании госпожи, — польстил господин Арвид, — Тем более, в Ваше поместье как раз собирались нанести визит мои отец и брат. Почту за честь представить их Вам.

— Да мы, как бы, уже познакомились… — пробормотала я, и чуть не прикусила язык. Вот вечно ляпну что-то не так. Но, как обычно, выручил Хайко.

— Да, да. Мы уже познакомились. Я поэтому и приглашаю Вас в трактир, господин Арвид, что в поместье сейчас неспокойно. Там Ваш почтенный батюшка с моим — торгуются за тетушкино приданное.

Улыбка гостя на миг поблекла, а потом снова вернулась, но уже какая-то совершенно другая. Настолько вежливая, что захотелось стереть ее краем мокрой шали, как я стирала раньше грязь с детских мордашек племянников.

— Так Вас можно поздравить, дорогая сестрица?

— С чем? — Нет, сегодня я, определенно, перестала понимать этот мир. Объясните мне, что вообще происходит?! Тогда я, возможно, перестану таращиться по поводу и без и выражаться, как крестьянка. Но никак не раньше.

— Ну как же, если наш почтенный батюшка торгуется за приданное, значит, Вы уже выбрали жениха?

— Конечно нет! — почти натурально возмутился Хайко, — Как можно выбрать одного из троих, если двоих из них никто в глаза не видел? Не настолько моя тетушка легкомысленна, милостивый господин.

— Но я и не намекал на чье-то легкомыслие. — Теперь господин Арвид выглядел озадаченным, — Но разве наследник поместья — не самый лучший выбор?

— Только если остальные женихи надеются таким образом избежать выбора — парировала я. Почему-то мне стало обидно, словно он заранее отказывал мне, подставляя вместо себя брата. Но если он так не хочет этого брака, зачем тогда вообще было устраивать этот фарс с выбором? Я задумалась, насколько пристойно будет задать это вопрос напрямую? А потом мысленно махнула рукой: какая там пристойность, если все возможные нормы приличия я уже нарушила? Тем более, речь ведь не о праздном любопытстве, мне потом с этим человеком жить до конца моих дней. Поэтому я спросила, стараясь как можно тщательнее выбирать слова.

— А зачем вообще нужна эта история с выбором? Тем более, зачем выбирать среди трех братьев, если Ваш младший брат, не обижайтесь, господин рыцарь, совсем еще ребенок? Или это тоже часть приказа: позволить мне выбирать?

— Так они Вам ничего не рассказали? — господин Арвид даже остановился от неожиданности.

— Так, все! — Мое терпение лопнуло окончательно. Сейчас мне уже было все равно, кто и что обо мне подумает. Я села на ближайшую кочку и объявила: — Я не сдвинусь с этого места, пока мне, наконец-то, не объяснят, что происходит! Откуда наместник узнал обо мне и какое ему до меня дело? Зачем этот фарс с выбором, если мне изначально представляют только одного?

За спиной гостя Хайко одобрительно кивнул головой. И поддержал.

— Действительно, может, поговорим начистоту?

— Ладно. Но тогда уж, раз нам в любом случае становиться родственниками, называйте меня просто Арвид. — мужчина оглянулся, и по-хозяйски уселся на соседнюю кочку. — На самом деле, я не знаю, почему отец с братом не рассказали всего сразу. Может, зачем-то решили придержать новости, может, хотели, чтобы невеста выбирала сердцем, а не умом…

Тут я скептически скривилась. Это как он себе представляет, выбирать сердцем среди незнакомцев? И куда девать ум? Сколько бы того ума ни было, но ведь к двадцати пяти годам женщина — это уже не совсем девочка бестолковая.

— … А может, просто не успели рассказать, — не сдавался господин Арвид. — Но, как бы там ни было, все дело в поместье.

— Нашем поместье? — поинтересовался Хайко.

— Нет, — улыбнулся гость, — В нашем. Точнее, почти нашем. Наш род уже несколько веков верой и правдой служит королевству…

— Как и наш, и многие другие. — Снова перебил его Хайко. Даже я укоризненно покачала головой, но господин Арвид только поморщился такой горячности.

— Да, как и многие другие. На последнюю войну мой отец увел с собой из поместья четырех сыновей, а обратно вернулись только Дирк и я. Мне было тогда шестнадцать, Дирку — почти восемнадцать, — уточнил господин Арвид, поймав мой вопросительный взгляд. Уже хорошо, значит, ему сейчас около двадцати семи — двадцати восьми лет. Почти ровесник. А он продолжал.

— Дирка отец тогда почти сразу женил, потому что у братьев не осталось наследников, только одна дочка у старшего. Она сейчас уже почти невеста, — он улыбнулся, видимо, вспомнил. Но, как бы там ни было, даже после смерти двух старших, нам всем в отцовском поместье, скажем так, слегка тесновато. Отец давно подумывал прикупить где-то кусок земли, чтобы отделить хоть одного из нас. Но, сами знаете, если где-то что и продается, простому рыцарю с аристократами деньгами не меряться.

А мы все эти годы почти постоянно пропадали на королевской службе, за что и получили от Его Величества награду — поместье на Востоке. Почти на самой границе с вендами. Но с одним условием: поместье достанется тому из братьев, кто женится на госпоже Трауте фон Дюринг. — он учтиво кивнул в мою сторону. А мне отчего-то стало тоскливо. То есть, просто королевского указа жениться оказалось мало, будущих женихов пришлось подкупать. Впрочем, мне ли жаловаться, престарелой бесприданнице?

— Сначала был разговор, что на новые земли уеду я. — Продолжал господин Арвид. А Дирк останется с отцом и младшими (кроме племянницы, на попечении наших родителей находятся также дети Дирка, и два младших брата).

Хайко только присвистнул, и мне понятно его удивление. Двое сыновей погибло, пятеро живо… Конечно, большими семьями у нас в округе никого не удивишь, но чтобы семеро сыновей — это не каждый день встречалось. Сколько же у Роггенкампов всего было детей? Ладно, потом как-нибудь узнаю.

— А что случилось с женой господина Дирка? — спросила я.

— Умерла при родах три года тому назад — Пожал плечами мужчина. Да, понятно, дело обычное. — Поэтому Дирк и предположил, что, возможно, Вы, госпожа Трауте, не заходите рисковать, рожая в Вашем возрасте. Не сердитесь — поднял он ладонь в примиряющем жесте — Жене Дирка было двадцать три, но она уже не смогла родить третьего ребенка. Поэтому он и подумал, что если у Вас не получится, или Вы не захотите, то он не станет настаивать. Поместью-то все равно нужны наследники, а у него их — двое.

— А сколько было Вашей почтенной матушке, когда родился Ваш самый младший брат? — коварно прищурившись, спросил Хайко.

— Тридцать шесть, — открыто улыбнулся в ответ гость. — Поэтому я и отказался от предложения Дирка стать первым наследником Роггенкампа, уступив ему невесту.

— То есть, — мой голос дрогнул, — Ваш брат хотел предложить мне бездетный брак?

— Мой брат хотел предложить Вам выбор — тихо, но твердо ответил господин Арвид. — Потому что если поместье перейдет ко мне, то мне наследники будут нужны. И мне нужна будет нормальная семья, где мужа ждут, даже если он бывает дома урывками между походами.