– Ага, - со связанными ладонями и ногами, демон сел на полу, осоловело осматривая каждую. – К даме своего перца… в смысле, сердца. Пока вы не решили меня прикончить.

Потаскушка Бонни – лёгкая добыча. Увы, он терпеть не может рыжих ростом метр с кепкой. Сначала ты охмуряешь мелкотравчатых девчонок, а потом трахаешь мышей? Не годится.

Чернокожая? Пройденный этап. Он пару раз убедился, что у них вдоль, а не поперёк, на этом исследователь в Люцие умер.

Азиатка, надо заметить, ничего, но она так испуганно таращится на его татухи, что упускает всю остроту скул и массивность подбородка.

Ещё одна рыжая в костюме нежно-салатового колера мгновенно удостоилась звания «сельдерея» и была отправлена в утиль.

По «Фенцио» демон едва скользнул взглядом и непроизвольно замотал головой – тут даже бочка Глифта не спасёт.

А где та, что смела распускать руки и пальцы?

– И с кем из кампуса ты встречаешься? – Словно в насмешку, ответ обнаружился в недрах комнаты. Девчонка стояла спиной к их напольному натюрморту и пялилась в телефон. Волосы – русые, ноги – две. Уже неплохо, а то всякое бывает. В её спину, затянутую в конфетную пижаму, Люцифер послал один из тех взоров, от которых на Кругах холодеют даже черти. Ничего не произошло. – Как зовут подружку? – Она, наверное, решила, что он – тупица. И сменила тон на милостивый, каким ещё с юродивыми разговаривают. Не узнать тембр невозможно, отец часто его использует. – Не могу дозвониться, они либо спят, либо дуют!

– Брюс? – Пискнула одна из подружек.

– Ну да.

Она что, хочет позвать на помощь? Очень зря, при желании он со всеми может справиться. Просто желания смертные девы у высшего, чистокровного демона не вызывают.

– Ух ты! – Люций всего на секунду опустил ресницы, стараясь рассмотреть нанесённый, кровоточащий из обеих ноздрей ущерб, а когда поднял глаза, дерзилка уже сидела перед ним на корточках и протягивала бумажный платок, тыча тем в лицо. – У меня руки связаны, идиотка. – Очень красивая идиотка, ни малейшего сходства с блиндажом. И это чистой воды издевательство, потому что он, вообще-то, собирался страдать по Ости ещё две, может три недели, а тут такие непредвиденные обстоятельства с четвёртым размером груди. Невыносимо увлекательная математика.

– Имя твоей пассии, мудак, - она бесцеремонно зажала ему нос, затыкая дыхательные пути и все пути к отступлению. – Или копов позову.

– Не фофню ифени. Ф фафаке фофнафомилифь.

– Его следует развязать. Да, мистер? Как вас..?

– Мифтер… - он быстро перелопатил все, достойные наследника Ада варианты, но, как на зло, в голову не лезло ничего лучше «повелителя ярости, грехов, тьмы и всего такого». К несчастью, на Земле, с её чёртовыми фамилиями, этот номер не прокатит.

Птолемей?

Бурбон-дель-Монте?

Кастропиццоли-Базурто?

Менш-кевенхуллер?

Он дёрнул глазом и захотел завопить, чтобы распахнули окна пошире – нафталин выветрить.

– Виктóр, прекрати так сжимать ему нос, он же задохнётся! – Вскипела Бонни, буквально шлёпая подругу по руке. – Смотри, как покраснел.

«От натуги», - мрачно констатировали в голове Люцифера. Он сотни раз спускался на эту планету, слышал тысячи фамилий, а сейчас словно память заклинанием вычистили. Удалили всё лишнее, оставив один-единственный вырез декольте.

– Ладно, - смилостивилась обладательница оного, отнимая ладонь от чужого лица.

– Простите мою подругу, - тут же прощебетала рыжая профурсéтка. – Так как вас зовут?

– Моя фамилия… - за несколько секунд Люций перебрал всех, планомерно сдвигаясь с преподавателя Геральда на батиных адмиронов и завершая шествие Эрагоновыми серафимами, к сожалению никто из них… Стоп! Ну конечно! Какая удача, что в том стаде водится паршивая овца. – Моя фамилия – Уокер. – Вежливая, высокомерная улыбка. Триумфальная. Жаль, он не видит себя в зеркало и не может с уверенностью сказать, что левый уголок губы поднялся строго на сорок пять градусов. Но демон долго оттачивал это мастерство, оcечки исключены.

Впрочем, реакция заставила усомниться, а сорок пять ли там было градусов? Девицы в комнате попритихли и переглядывались.

– И ты тоже… - наконец выдавил «Фенцио», странно взирая на ту, что красивая. Слишком.

Никакого ответа не последовало. Вместо него девушка в розовой пижаме громко, красноречиво икнула.

***

Фамилия у Виктории распространённая, она в курсе. Не Смит, конечно, но и до Оппенгеймеров, как до Аляски пешкодралом. Отец в таких случаях любит добавлять «Здесь вы там не найдёте», имея в виду, что их фамилия – лучшая защита от шпионов, врагов государства и нежелательных бойфрендов.

Особенно от последних.

Захочет один такой нарыть что-нибудь на Вики Уокер в сети, а там их десятки, сотни, тысячи. Значит до конца полосы препятствий дойдут сильнейшие. А как дойдут, папа Курт тут же объявит второй тур.

Но имелась и проблема: за почти двадцать два года жизни Виктория ещё ни разу не встречала посторонних людей с такой же фамилией.

– Это твой родственник, Виктóр? – Лис задумчиво осмотрела незваного гостя.

– Просто однофамилец, - безапелляционно подытожила Бонни. – Они совсем не похожи.

Конечно не похожи. Тут даже Черчение знать необязательно, чтобы понимать – с геометрической точки зрения она соткана из овалов и изгибов, а расписной кроманьонец прямо перед ней однажды уверовал в силу шкафа и позволил тому себя сожрать. В его торс, как в банковское хранилище, можно складывать награбленное, никто не утащит. Он сварен из стальных монолитов: плечи, руки, узкие бёдра, носы ботинок – всё заканчивается прямым углом.

«Кроме носа», - не без злорадства вспыхнуло в мозгу.

– Это не мой родственник! – Она снова икнула, заставляя подруг хихикнуть. Они уже четвёртый год не разлей вода и осведомлены об этой, её «фишечке». Если, конечно, паническую икоту можно называть фичóй, а не багом исходного кода. – Фрей, Лис, схóдите за парнями? Они в братстве, в подвале, чтоб с улицы видно не было.

– Я с вами, - тут же пискнула Мия. Самая молчаливая, она же оказалась самой внимательной. За то время, когда все шумели и гоготали, Лавли тщательно изучала татуировки, что были видны у брюнета в вырезе рубашки и на руках, увенчанных закатанными манжетами, и те её порядочно напугали.

Пока последние пару десятилетий весь смысл мировой экономики сводился к тому, чтобы продавать друг другу товары, произведённые в Китае, по возможности выдавая те за свои, Мия росла в богатом отчем доме на просторах штата Висконсин, где традиционная культура предков не была пустым звуком. И такие полотна на теле мужчины могли значить только одно – спиритический сеанс прошёл удачно.

Но прослыть чокнутой китайской студенткой, втайне смотрящей шоу «Реальная мистика», а перед сном читающей статьи о мировых заговорах и стене Динго в Австралии, Лавли не желала. В азиатской культуре вообще важно сохранять лицо.

– Нам следует развязать мистера Уокера, - Бонни рысью метнулась к дверям, преграждая путь, - мы не можем мешать чужому счастью, девочки. Где-то, прямо сейчас, вот в эту минуту, без него страдает наша сокурсница!

– В тебе говорит логика или твоё мокрое бельё?

– На мне только трусики, Бубльгум, - на подружку она не смотрела, посылала в адрес связанного парня телячьи улыбки, полные вожделения.