— Как ощущения здесь?

— А у тебя?

— О, ну мне кажется это фантастикой.

Тони опять видит попытку уязвить. То есть все его костюмы и придумки для Паркера не фантастичны. А вот корабль размером с маленький городок — это прям нечто удивительное.

— Просто огромный самолет.

— С парой богов в качестве вип-пассажиров.

Питер опирается руками о соседний стол, бесцеремонно усаживаясь на него, и Тони ловит себя на мысли, что все слишком привычно. Паркер легкий – на подъем и в разговорах. Постоянно крутился в мастерской, интересуясь всем, на что падал взгляд. И отвлекая болтовней вместо музыки. Половина из содержимого всегда проходила мимо Тони — теперь неожиданно хочется послушать и вслушаться, но Паркер ничего не рассказывает, только наблюдает.

— Так чем вы заняты?

— Изучаю голубой огонек, — кивок в сторону скипетра. — Надеюсь вывести гипноз или заклинание, можно будет на конкурсах выступать, — Питер усмехается. — А заодно взламываю местную систему.

— Вот это уже интереснее.

— Не доложишь?

— Вас это остановит? — приподнимает Питер брови. Тони фыркает.

— Мало ли, чем ты теперь связан с Фьюри.

— Да по сути ничем, — пожимает он плечами. — Я здесь так… Вдруг пригожусь.

От таких простых слов Тони теряется. Он выискал все сводки про паучье альтер-эго Питера, то, что по крышам ночью скачет, и точно мог сказать, что Питер не «просто пригодится». Он куда достойнее и храбрее всего Нью-Йорка, и здесь его должны стремиться заполучить. А Паркер, как всегда, волонтером устраивается.

Однако, ничего из этого на ум не идет. И выпроваживать не хочется, хотя их последний разговор это предполагает. Не может же Тони сказать, что рад его видеть. Или, упаси боже, соскучился. Но когда Паркер на него так смотрит, привычно, как всегда, Тони видит в его глазах нечто новое. Раньше не замечал. Благо, тот спасает его следующим вопросом, в котором слышится вызов.

— Нашли кого-то на мое место?

— Только назначил собеседование, как меня завлекли на вашу вечеринку.

— Понятно.

Они оба лгут — и оба подозревают друг друга. Тони даже не пытался кого-то искать за эти четыре месяца, а Питеру невыносимо думать, что кто-то действительно займет его место.

— Ты мог бы…

— Что?

Они опять пересекаются взглядами, и былая легкость исчезает. Неозвученное «вернуться» повисает в воздухе. Тони раздражает путаница. Разобраться со скипетром и то легче, чем с Паркером, который о нем ни разу — ни разу! — не вспомнил, а теперь приходит и делает вид, будто все нормально, и они общаются, как раньше. Это странное чувство. Оно Тони не нравится, потому что выбивает почву из-под ног.

Не объясняя себе причину, он резко ступает вплотную, упирается ладонями в стол по обе стороны от Питера. Тот неуловимо натягивается, как струна, смотрит на него во все глаза.

— Я слушаю, — едва шевелит губами Питер. Тони опускает на них взгляд. Все в нем сгущается.

— Позволить мне?

— Да?

Он почти чувствует, как от Питера исходит жар. Хочется его сгрести в охапку и не отпускать, хочется приблизиться, что Тони и делает — тянется к нему, склоняется. Если это чувство, вытесняющее воздух между ними, называется тоской, то Тони к нему не готов. Не готов отпускать Питера. И может поклясться, что Паркер подается к нему, как под ладонью хрустит обертка.

— Забрать это.

Питер запоздало реагирует, растерянно моргает, переводя взгляд вниз. На упаковку орешков, которую Тони вытащил из-за его спины. Секунда, две, пауза. В карих глазах плещется ощущение предательства. Тони тоже с этим знаком, отстраняясь. Вот только не испытывает ни капли удовлетворения, когда Питер смотрит на него с откровенной обидой и непониманием.

В этот же момент в лаборатории появляется Брюс с двумя кружками в руках.

— Я подумал, ты не откажешься… У нас новые помощники?

Заминку между собеседниками можно ножом разрезать — и металл расплавится под их взглядами.

— Надеюсь, кофе разбавлен виски? — Тони отмирает первым, небрежно глянув на Брюса.

— Сомневаюсь, что здесь можно, — полушутя отвечает он.

— Я пойду. Вам надо работать, — кивает сам себе Питер и, не дожидаясь реакции, вылетает за дверь.

— Кто это? — уточняет Беннер, передавая Тони кружку.

— Давний знакомый, — с необычайным раздражением откликается Тони, испепеляя взглядом стену и обжигаясь о кофе. Не только об него на самом деле.

========== It’s only right ==========

В последнее время у Тони все чаще случаются моменты переосмысления себя и жизни вдогонку. Не настоящего — когда тебя пропускает через турбину авианосца, к примеру, — но прошлого. Последствий, которые обрушились на него голосом Ника и сообщением, что Коулсон мертв.

Это так просто — в момент хаоса упустить из виду важное. Мир рушится, каждый сам за себя. Фил бросился на Локи фактически с голыми руками, но допустил это Тони. Не Фьюри, не Щ.И.Т., а он. В том числе.

Задаваясь определенными вопросами, он сидит в одном из коридоров, недовольный тем, что на Геликарриере сухой закон. Светлые идеи на сегодня закончились и весь потенциал исчерпал себя за минуту. Тони не может без дела, но и занять себя нечем. Мысли мешают.

— Вы в порядке?

В проеме появляется Питер. Бледный и настороженный, но невредимый. Не считая растрепанных волос и перепачканного в пыли костюма.

— Освещение барахлит, — Тони приподнимает голову, указывая на мигающие панели.

Питер машинально смотрит вверх, будто и без того непонятно. Делает неуверенный шаг вперед и садится напротив Тони спиной к стене, обхватив колени руками. С его появлением на плечи Старка опускается еще один груз.

— Наташа с Бартоном. Может, он что-то расскажет про Локи, когда придет в себя, — изрекает Паркер после минуты рассматривания своих пальцев.

Как будто это поможет Коулсону, хочется сказать Тони, но Питер и без того выглядит подавленным. Видимо, сам он не лучше, потому что Питер говорит:

— Не вините себя.

— Этого еще не хватало.

Опять тишина. Потрескивание света. Гул голосов где-то вдалеке. Коулсон по-прежнему мертв.

— Сегодня могли бы погибнуть тысячи людей, если бы вы не починили турбину.

Питеру тяжело выскребать из себя очевидное, не чувствуется задора и оптимизма

— И что с того? У нас нет плана, мы до сих пор не знаем, что задумал Локи. Пока что он только переводит на нас стрелки — с успехом, кстати. Сильно Железный Человек помог в этом? — вырывается у Тони язвительное.

— Это не значит, что нужно все бросить.

— Можем посидеть здесь пару лет, пока кого-то не озарит план действий.

Питер подтягивает колени еще больше, ставит на них подбородок. Он явно общался с Филом побольше его, но ведь не срывается. Такое вообще возможно?

— Выясняется, что это все не карманников ловить.

— Вот как вы думаете, — в голосе Питера неожиданно звенит нечто горькое, что Тони еще не доводилось услышать. — Что я не знаю как это — провалиться? Раньше мне казалось, что прыгать на паутине и защищать людей — это здорово. Потому что я могу оказаться кому-то полезным. В принципе, так и было, — Питер замолкает на мгновение. Тони хочется врезать себе за предыдущий вопрос.

— Несколько лет назад в Квинсе произошел пожар в жилом доме. Здание было сделано из некачественных материалов, что-то такое — вспыхнул как спичка. Я спас многих еще до приезда пожарных, в последнюю очередь помог спуститься молодой паре. Я их вытащил, потому что они были ближе к окну, ближе ко мне. А внутри оставалась девочка, она спряталась в шкафу. Когда я ее вынес, она уже не дышала, — у Питера дергает голос и он отводит взгляд.

— Тогда я понял, что спасения и геройства — это круто и здорово, но если ты проваливаешься и что-то упускаешь — это перечеркивает все. Я хотел все бросить. Я так и сделал, вообще-то. Пришел к вам на стажировку, нужно было чем-то голову занять и время. Потом Фьюри, и все как-то завертелось. Я бы не отказался и сейчас карманников ловить.