Это немного спасает. Но он даже при смерти такой лихорадки не испытывал в области левой груди.

— Я люблю тебя, паучок, — шепчет он, сам того не подозревая.

Питер ему постоянно такое говорит. И по нему видно, что он становится счастливее. Тони не знает, стало ли ему лучше, но его счастье выглядит именно так. Его немного отпускает, но Питера он обнимает крепко. Сердце по-прежнему сбоит. Нет, в его возрасте такие перепады могут плохо кончиться. Кажется, что с открывшимся новым осознанием он больше никогда в жизни не сможет спать, дышать и существовать, но в следующую секунду отрубается до утра.

Питер крепко спит и не знает, что Тони первый раз признался ему в любви.

Но точно не последний.

========== Date night ==========

— Свидание?

Питер недоуменно смотрит на Тони, который секунду назад отвлек его спонтанным предложением. Тот приподнимает бровь в ответ, замирая с документами в руках.

— Я, конечно, сделаю вид, что ты меня не оскорбил своим выражением лица, но учти, что наш брак только что начал расползаться по швам.

Непонимание тут же сменяется улыбкой. Тони не знает, что и как он делает правильно, но Питер все время радуется его юмору с «серьезным лицом». Даже если его перебор или чересчур. Даже если постоянно и никто больше не понимает.

— Да помню я, что там уже на ниточках все держится. Это просто неожиданно. Захотелось развеяться?

— Ну, — Тони листает бумаги дальше, — подумал, что мы упустили эту часть отношений.

Питер щурится, поглядывая на него с небольшого диванчика. В кабинете Тони они встречались нечасто, потому что Тони туда приходилось обычно подпинывать. Хотелось, чтобы тот ночью спал, а не просиживал за волокитой. Вовсе Паркер не надзирателем тут сидит — просто почитывает лекции, свернувшись в кресле.

— Тебе что, не хватает наших романтичных прогулок под луной в погоне за преступностью?

— Особенно недавней, — Тони говорит полушутя, но по лицу пробегает слабая тень. С месяц назад Питер руку сломал. Он чуть не поседел раньше на пару лет, заслышав отвратительный хруст, когда Питера пришибло к стене аварийного здания. И, конечно же, это не он успокаивал Питера, а Питер его.

«Тони, да там всего лишь небольшая трещина, все хорошо, на мне все быстро заживает, честно, мне вообще не больно».

Рентген показал, что больно должно было быть много и сильно, а Тони побелел, когда Питеру вправляли кости. И не отходил от него целые сутки, пока предплечье окончательно не срослось, а Питер не вскипел, убеждая, что с ним все в порядке.

Питер об этом не вспоминает. О свидании думает. У них были свидания, они постоянно случались, просто они их так не называют. На ланчах, вечером за пиццей, в новых городах. Даже в отелях. Они слетали в Сан-Франциско на прошлой неделе, и нашли в себе силы посмотреть город только под вечер. Усталость.

— Хорошо, — рассеянно тянет Питер, соглашаясь. — То есть да, конечно, пойдем, — добавил он с бо’льшим жаром, заметив лицо Тони, задетого отсутствием энтузиазма.

— Я очень «за», — и уже лукаво, — когда ты свободен, говоришь?

— Думаю, завтра вечером.

— Я гляну свое расписание, — в тон ему кивает Питер, когда Тони возвращается к бумагам.

Свидание. Звучит неплохо. Прямо как в мелодраматичных фильмах. Питер размышляет об этом еще пару минут, перед тем как со всей непосредственностью уточнить.

— А целоваться мы будем?

Питер улыбается, когда редкий, но желанный смех Тони доносится до его ушей. Значит, да.

***

— Значит, нет.

Тони отдает официанту винную карту, отказываясь от предложенного шампанского, останавливая выбор на том, что подороже. Разница в четыре сотни баксов Питера не смущает — он просто привык. Избалованность деньгами его обошла, но пришлось примириться с тем, что Тони тратит столько, сколько комфортно ему.

— А я и не знал, что ты такой требовательный в своих вкусовых пристрастиях.

Питер приподнимает брови, терзая Тони прямым взглядом, в полумраке кажущимся совсем томным. Научился, стервец. Тони соврет, если скажет, что ему не нравится, когда Паркер ненароком выкидывает что-то подобное. Намеренно - нет.

— Все для вас, молодой человек, — Тони пронзает его пристальным вниманием в ответ. Смотрят друг на друга, как в первый и тысячный раз. Питера не удивить, но он вдруг отводит глаза первым. Не подыгрывает, правда.

Тони льстит. До сих пор.

Они пробуют обновленное меню и разговаривают об отвлеченном. Питер всегда считает, что ему рассказывать о себе нечего, а Тони жадно хватается за любую мелочь. Только недавно узнал, что тот никогда не был на море — увез буквально насилу.

— И все равно это не то, — говорит Питер, когда Тони расплачивается часами (в переносном смысле) за этот час под живую музыку и небольшие порции дорогущих блюд.

— Почему? — спрашивает Тони, отправляя официанта восвояси с хорошими чаевыми. - Ах, да, на свиданиях принято что-то дарить.

— Мы и так ходим в рестораны. И я знаю, что ты можешь мне подарить машину или небольшой остров, дело не в этом.

— И что ты предлагаешь?

Питер на пару секунд задумывается и его лицо тут же светлеет. Хитро смотрит на Тони. Тот понимает, что ответ ему не понравится.

***

— Пит, ты серьезно?

— Это — настоящее свидание, — твердо сообщает Питер, не уверенный, как это должно выглядеть на самом деле, но это кажется типичным.

Они стоят перед фаст фудом через две улицы от ресторана. Боже правый.

— И?

— Мы будем есть всякую гадость и держаться за руки.

— Чем это отличается от ресторана?

— Тем, что я не люблю рестораны. И я не наелся, — с невозмутимым лицом говорит Питер. — Тебя что-то смущает?

— Нет, — просто пожимает плечами Тони.

Хотя на деле его не смущает только отсутствие людей в поздний час.

Вовсе не запах гамбургеров, духота или забегаловка сама по себе.

Питер усаживает его за дальний промасленный столик, возвращается с заставленным подносом. Тони смотрит на него в сползших до бедер джинсах, затасканном пуловере (неважно, что гардероб ломится от вещей, Питер гоняет в том, что под руку попадется) и усаживает рядом с собой.

Они действительно едят напичканную химикатами гадость и пьют газировку. Тони закидывает руку ему на плечо только после влажных салфеток, нарывается на этот взгляд «Что, прямо на первом свидании?». Отвечает тем же. Питер смеется и лезет к нему.

Питер всегда устраивается под боком как-то ненавязчиво, уютно. Словно что-то необходимое, без чего Тони жить не сможет. Кладет голову на плечо, ерзает и надеется, что никому не приспичит обратить на них внимание.

— Кстати, это я должен тебе что-то подарить, — Питер сворачивает из пластмасски под рукой колечко, надевает Тони на безымянный палец. Поверх привычного обручального.

— Скажешь, что выглядит довольно по-подростковому?

— Скажу, что выходил бы за тебя каждый день, если бы понадобилось, — неожиданно для себя говорит Тони, заставляя пуститься сердце Питера в пляс.

— Если я отвечу, что предлагал бы тебе это каждую минуту, это прозвучит совсем по-киношному.

— Не все же боевику случаться, верно?

Питер довольно прижимается крепче, переплетает их пальцы. Молчание у них тоже уютное.

— Я поел и хочу спать. Но мне лениво куда-то идти, — сознается он через пару минут, потираясь щекой о его плечо.

— Это намек, что тебе со мной скучно?

— Да, у тебя такая неинтересная жизнь, что я постоянно засыпаю на ходу, — фыркает Питер, залезая холодными от колы руками под его пиджак, обнимает, тут же согревая дыханием на шее.

От этого Тони окончательно растекается по кожаному сиденью, как и улыбка на его лице. Целует Питера в макушку, ведет носом по волосам, которые пропахли запахом фаст фуда, как и он сам.

Вот, что удивительно: если бы не Пятница, он бы тоже не вспомнил, что шесть лет назад в этот же день переступил порог одной захолустной квартирки в Квинс. Но об этом Тони скажет Питеру как-нибудь потом. Они же не романтики, чтобы о таких дотошных мелочах помнить. Совсем нет.