— Да брось, пару раз было.
— Вот только не думай, что я не видел, как ты по потолку пляшешь в холле.
— Тут такие пространства! В нашей квартирке было не разгуляться, — умоляюще вскидывает брови Питер.
— То есть целого Манхеттена тебе мало? А потом говоришь, что взрослый, — между делом роняет Тони.
Питер вздыхает, но мысленно. Какая связь между возрастом и возможностями? Он же никому не мешает — не считая сегодняшнего раза. Иногда правда лень тянуться за мелочевкой, с паутиной прикольнее.
Тема сворачивается, Питер убегает на встречу с Недом, но осадочек остается. Ему, если уж честно, самую каплю обидно. Уж от кого-кого, от Тони он таких упреков не ожидал. По-детски. Можно подумать.
Вот совсем не по-детски пытаться выставлять себя строгим и серьезным, ага. Видимо, иногда статус обязывает.
***
Вместо рабочего кабинета у Питера свой воркшоп. В свое время было крохотное подозрение, что Тони выделил ему отдельную небольшую мастерскую, чтобы он не мешался под ногами. Отчасти Питер оказался прав — не мешался. Виляя чересчур притягательной задницей и сбивая мысли, как-то так пояснил позже Тони. В общем, отвлекающий фактор действовал на них двоих, так что рабочее пространство необходимо было разделить.
Питер не сразу понимает, что его отвлекает непривычный звук. Ненавязчиво, осторожно, словно спрашивая разрешение, но уже минуты три как.
Топ-топ-топ.
Вряд ли кому-то еще в доме слышно, но Питер настораживается. Отрывается от планшета, оглядывает свою лабораторию.
Топ-топ-топ. Затухающее постукивание. Словно что-то рассыпается.
Питер ставит все на паузу, выползает из комнаты. В коридоре звук ярче, Питер следует за постукиванием. Тот приводит его к главной мастерской этого дома. За стеклянными витринами — Тони. Раз он на месте, значит все в порядке. Сидит, наблюдает за чем-то. Интересно узнать.
Бесшумно замирая в проеме и получая полный обзор, Питер не знает, что сказать.
На расстоянии метров пяти от Тони жужжит Дубина. Подъезжает к нему, отдает мячик для тенниса. Тони берет зеленую апельсинку в руку, кидает вновь. Топ-топ-топ, прыгает мячик по полу, закатывается под стол. Дубина разворачивается, едет за ним. Подбирает. Привозит обратно. Отдает в руки.
Алгоритм повторяется. Топ-топ-топ.
В глазах Питера загорается снисхождение родителя, который застал ребенка за мультиками после полуночи. Так-так, не он один использует великие достижения по детскому назначению.
Тони замечает незваного зрителя через несколько минут, сталкивается с ним взглядом. Сохраняет абсолютно бесстрастное выражение лица, приподнимая брови, мол, что-то хотел?
Питер едва уловимо качает головой, обводит выразительным взглядом все пространство, соединяя застывшего Дубину, мячик и взгляд Тони. После чего спокойно разворачивается, спокойно выходит, спокойно ощущает превосходство.
Только бы не расхохотаться. Один-один.
========== In any universe ==========
— Хэппи! Вот черт бы тебя побрал. Пятница, где он?
— Советую посмотреть за кустами, сэр.
Насмешливый голос помощницы ситуацию не улучшает, но Тони бредет по газону в указанную сторону, прикрывая рукой глаза от льющегося солнца. Ему жарко, душно и несправедливо.
Он, глава крупнейшей корпорации, Железный-мать-его-Человек, вынужден носиться с ворчливым бульдогом, которого ему вверил Хоган перед отъездом. «Собаки похожи на своих хозяев» — здесь эта фраза попала в самую лунку. Вечерами Тони ожидал, что бульдог вот-вот заговорит с ним и начнет читать нотации насчет того, что его нельзя сдавать в гостиницу для животных и именно поэтому они временно сожительствуют. Ведь в гостинице не проявляют должной заботы. У Тони тоже, на секундочку, с этим проблемы, зато у него была возможность заплатить специальному человеку, который гулял с животным по утрам и вечерам.
А сегодня забыл продлить оплату. Потому и наслаждался свежим воздухом с собачьим кряхтением и фырканьем по левую руку.
Пока не выяснилось, что он не слишком удачно закрепил поводок.
За изгородью никого не оказывается, но возле следующей лавочки ему улыбается удача. Рядом с беглецом на одном колене стоит пацан в клетчатой рубашке, гладит пса за ушами, что-то приговаривает. Тони чувствует оттенок обиды, заметив, что бульдог виляет хвостом в ответ на тисканья. Ему в руки он упорно не давался. Не то чтобы Старк прям уж так рвался к общению — между ними была невидимая полоса автономии, — однако, кто так лезет к незнакомым людям?
Он подходит ближе, небрежно засунув руки в карманы, дожидаясь пока его заметят. Замечают. Смотрят снизу вверх карими глазами, чуть щурясь, осознавая щекотливый момент. К тому, что у неподготовленных людей отвисает челюсть при таком знакомстве, тоже привыкаешь.
— Ого, здрасьте, я…
— Крадешь чужих собак?
— Что? — глаза встревоженно округляются. — Нет! Он сам ко мне подбежал, я как раз думал, где может быть хозяин, честно, — бормочет парень оправдания со скоростью десять объяснений в секунду, поднимаясь на ноги. И не сразу вспоминает, как закидывать на плечо рюкзак, путаясь в лямке.
— Погодите, вы же шутите?
— Нет, обвиняю каждого первого встречного в похищении собак, хобби у меня такое.
Парень прищуривается. Улавливает юмор. Выдыхает уже спокойнее, но его любопытство и восторг чувствуется за версту.
— Тогда вам стоит его забрать. А как его зовут?
— Я не запомнил, так что зову именем хозяина. Хэппи, — невозмутимо сообщает Тони.
— По-моему, он — вылитый Ричард, — улыбается парень, наблюдая, как бульдог улегся возле него. И опять наклоняется, быстро погладив. — Так он не ваш?
— Друга. Сам бы я в жизни не завел собаку.
— По вам заметно, — рассеянно говорит пацан, почесывая бульдога за ухом. Тони приподнимает брови, но так как тот не видит его лица — смысла упражняться в физиогномике нет.
— То есть я имею в виду вашу занятость, — спохватывается парень, сообразив, как звучит фраза. Нужно чем-то ответить на наглость.
— Куда мне до студенческих забот, — Тони кивает на его набитый рюкзак, заприметив эмблему университета.
— А, да, учеба. И я у вас стажировку прохожу, — вырывается у того против воли. Должно быть, гордость, сказать такое основателю.
— Сам на нее попал? — сощуривается Тони, проверяя. Теперь в темных глазах мелькает опасение.
— Да-да. А что?
— Ты не подумай, просто даже у меня некоторые места расходятся не тем, кто этого заслуживает, а тем, кто по связям.
— Нет, что вы! — горячо заверяет он. — Я подавал на грант, вообще не верил, что возьмут, и, и я честно очень рад, что можно торчать у вас пару часов в день. То есть не торчать, а работать, конечно, хотя стажерам мало что доверяют, но это неважно.
Тони улыбается доброжелательнее.
— Хорошо-хорошо, я верю, что место занято нужным человеком. Но поработать еще успеешь, пока лучше отрывайся, ночная жизнь, все такое.
По лицу парня проскальзывает странная тень, но он кивает.
— Ага, ночная. Но лучше сейчас учиться.
— Какие-то слишком вразумительные подростки сейчас пошли, куда катится этот мир? — с наигранным ужасом возмущается Тони, ловя в ответ смешок. И звонок через Пятницу. Финансовый директор.
— Так-с, извини, — он проводит рукой, мол, дела.
— Да, конечно, — огонек в карих глазах гаснет. Парень мнется, но раз уж нечего делать, надо сворачивать разговор. — Спасибо, — поблагодарив неизвестно за что и мысленно дав себе подзатыльник, он кивает, разворачиваясь.
Тони дежурно прощается и переключается на разговор, впервые за долгое время не видя в нем спасения от фанатских изысканий. Меньше всего хотелось сейчас слушать про учетную политику.
Он цепляет поводок обратно и идет дальше, слушая вполуха отчет и новости о спонсорстве. Садится на лавочку, закидывая ногу на ногу, и упорно борется с сонливостью. Надо сосредоточиться, надо сосредоточиться, надо…
-… Это все понятно, теперь надо разобраться с хеджированием. И еще… одну минуту, я перезвоню, — Тони не сразу осознает тишину, переводя взгляд под ноги. Животного рядом как не бывало.
