Шелби сжала руками виски. Мир вокруг нее рушился.

– Нет... не может быть... рак же лечат! Сейчас столько новых средств.

Словно ища защиты, она обернулась к Нейву – тот только пожал плечами. Отец умирает? Что за нелепость! Разумеется, умом Шелби понимала, что даже судья Коул не избавлен от общего людского удела, но в глубине души не верила, что смерть посмеет поднять на него руку. Для нее отец был бессмертен, словно выжженные солнцем просторы Техаса, словно безжалостная жара, словно ее обида и гнев.

– Смирись с этим, Шелби, – медленно проговорил Джером Коул. – Я ведь смирился. Если бы не Лидия и ее послание, я сам бы рано или поздно вызвал тебя сюда. Ведь ты унаследуешь все. Ранчо, нефтяные скважины, дом..

– Не надо! – протестующе воскликнула Шелби. – Я не хочу, не могу сейчас об этом слышать! Только что нашла дочь – и вдруг узнаю, что вот-вот потеряю отца! Пожалуйста, не сейчас! Подожди немного, дай мне...дай мне привыкнуть, понять.

Слезы обожгли ей глаза, и несказанные слова застряли в горле.

– Тебя ждут нелегкие дни.

Судья медленно поднялся, опираясь на трость, и перевел усталый взгляд на Нейва. На щеках старика явственно обозначилась утренняя щетина – сплошь серебристо-седая.

– Как и тебя, Смит. Я слышал, прокурор уже подготовил все бумаги. Вот-вот тебя арестуют за убийство Района Эстевана. – Он сощурил глаза – глаза столетнего старика. – Ты к этому готов?

– Я уже говорил – я к этому делу непричастен.

– Что ж, может быть. А может быть, ты врешь. – Какой-то глупый жучок подполз к судье слишком близко, и Рыжий Коул раздавил его концом трости. – Так или иначе, лучше готовиться к худшему. Тебе нужен хороший адвокат. Есть у меня одна женщина в Сан-Антонио, Оррин Финдли ее рекомендовал. У нее своя фирма. Стаханчик – так ее фамилия. Крупная личность, без малого шести футов росту, а язычок такой, что только держись. Свое дело знает и ничего на свете не боится. Прокурор перед ней дрожит, как перед самим чертом. Так вот, она со своим партнером – как бишь его зовут... – Судья нахмурился и пощелкал пальцами, вспоминая имя. – То ли Джо, то ли Джон Кроуфорд. Та еще парочка: она здоровенная, как бык, он – коротышка и все время этак сладко улыбается. С виду безобидный, но на деле настоящий бульдог: вцепится – не оторвешь! Отличная команда, должен тебе сказать. Я мог бы замолвить за тебя словечко.

– Не трудитесь, – с каменным лицом ответил Нейв.

– Запомни: Стаханчик и Кроуфорд. В своем деле они лучшие.

– Хватит об этом. Сейчас я хочу одного – увидеть свою дочь.

– Хм! – Судья зашагал к дому. – Скажи лучше: неизвестно чью дочь!

Не дожидаясь ответа, он пересек двор, громко стуча тростью по мощеной дорожке, и скрылся на кухне. Из-за двери послышался его голос:

– Ну что, Лидия, заслужил я сегодня чашечку кофе?

И у него еще хватает духу шутить! Сердце Шелби разрывалось от боли и жалости. Она понимала: только что отец предложил Нейву оливковую ветвь мира. За сухой рекомендацией «лучших в своем деле» адвокатов стоит и признание своих ошибок, и просьба о прощении. Виноват ли Рыжий Коул, что по-другому просить прощения не умеет?

Только адвокаты Нейву не понадобятся. В этом Шелби не сомневалась ни секунды. Он не виновен.

Дверь за отцом захлопнулась, и Шелби со стоном закрыла лицо руками. Господи боже, неужели она нашла дочь лишь для того, чтобы тут же потерять отца? Неверного мужа, дурного родителя, лжеца, интригана, мерзавца без сердца, чести и совести. Человека, для которого – теперь она ясно это понимала – в целом свете не было никого дороже ее. Отца, которого она проклинала, которому всего несколько часов назад желала смерти. Которого так яростно ненавидела. И так любила.

Шелби выпрямилась и тряхнула головой, сглатывая слезы. Оплакать отца она еще успеет. Через каких-нибудь полчаса на ранчо отца прилетает самолет из Галвестона. На самолете – ее дочь. Шелби должна быть там и встретить Элизабет.

– Пошли, – коротко сказала она Нейву.

Рука об руку они прошли по мощеной дорожке – мимо бассейна, сияющего всеми красками новорожденного утра, мимо буйно цветущей зелени в керамических горшках, мимо розовых кустов и пышных разноцветных клумб.

– Я поведу машину.

Нейв возражать не стал – молча скользнул на пассажирское сиденье ее «Кадиллака» и надел солнечные очки. Шелби завела мотор, и автомобиль, взметнув позади себя клубы пыли, помчался в самое главное в ее жизни путешествие.

Шелби неслась по сонному городку на предельной скорости, срезая углы в опасной близости от тротуаров.

– Вижу, ты по-прежнему любишь быструю езду, – заметил Нейв, когда они въехали на холм перед самым поворотом на северные выселки.

– Ты не боишься? – покосившись на него, спросила Шелби.

– Когда ты за рулем? – усмехнулся он краем рта.

– Нет. Я обо всей этой истории с убийством.

– Мне бояться нечего. – И он бросил на нее долгий серьезный взгляд поверх очков.

– Что? Обо мне беспокоишься? – фыркнула Шелби. – Ну, за меня можешь не волноваться! Я не маленькая, прекрасно сама о себе позабочусь.

Он промолчал и отвернулся к окну. За стеклами машины проносился знакомый загородный пейзаж: мили и мили изгородей, растрескавшейся земли, сухой травы, кое-где – дубовые и сосновые рощицы, позолоченные восходящим солнцем, оросительные канавы, задумчивые кони и быки за утренней трапезой. «Кадиллак» свернул на проселок, ведущий к ранчо. Внутри у Шелби все сжималось, в мозгу мелькали самые дикие мысли. Что, если Элизабет возненавидит ее с первого взгляда? Что, если Мария решит, что Шелби хочет отнять у нее дочь, и затаит зло? Что, если Нейв...

Ладно, хватит себя накручивать. Все будет хорошо. Все образуется. А о Нейве вообще думать не стоит. «Но что, если он – не отец Элизабет? Что, если в невинной девятилетней девочке ты заметишь черты Маккаллума?»

Шелби крепче сжала руль. Нет, этого не будет! Просто не может быть. Не для того она прошла через ад, чтобы в конце пути бог сыграл с ней такую жестокую шутку.

Машина въехала в ворота ранчо. Мимо ограды с фонарями, мимо сторожки, мимо главного здания. Вот и то место, где когда-то застиг ее Маккаллум.

– Значит, все это время она была в Галвестоне? – спросил вдруг Нейв.

– Да, – кивнула Шелби и сбросила газ. – Так говорит Лидия.

– А твой отец заставил Лидию молчать. Пригрозил, что отправит их обратно в Мексику, – и этим купил молчание всей семьи.

– Точно.

– Да он просто душка, наш судья!

– За двадцать семь лет он совсем не изменился, – горько усмехнулась Шелби.

Она остановила машину у гаража и, распахнув дверь прогретого солнцем салона, зашагала по бетонной дорожке к дому, где много лет назад в грозовую ночь искала ключи от отцовского пикапа. Легкий ветерок играл ее волосами; вдали, на склонах холмов, черными точками чернели коровы и лошади.

На пороге Шелби встречал Джеб Уилкинз, теперь – управляющий ранчо. Шелби этот грузный ковбой никогда не нравился: она не могла забыть, как десять лет назад, еще простым рабочим, он сплетничал о ней и смачно обсуждал ее женские стати вместе с Россом Маккаллумом. В ту ночь они играли в карты втроем – Росс, Джеб и еще один парень по имени Фрэнк. Почему, почему она тогда не повернула назад?! Но как могла Шелби повернуть назад, если у ручья ее ждал Нейв?

Шелби плотно сжала губы, готовясь в случае чего дать наглецу отпор. Но на сей раз Джеб был безупречно вежлив.

– Доброе утро, Шелби, – поздоровался он, обнажив в улыбке желтеющие зубы. – Ежели желаете, могу подвезти вас до взлетной полосы.

– Спасибо, не нужно, – коротко ответила она и молча указала на грузовик с просторной кабиной.

– Точно не нужно?

– Совершенно точно.

– Я просто думал, может, помочь.

– Леди сама справится, – отрезал Нейв.

Под его твердым взглядом ковбой сразу как-то увял и засуетился:

– Гм... ну хорошо, коли так. Пойду открою ворота. Шелби приняла из его протянутой руки ключи и зашагала к грузовику, в кабине которого свободно могла поместиться целая семья. Она села за руль; Нейв молча скользнул на длинную скамью для пассажиров, поправил солнечные очки и устремил взгляд вперед, на две глубокие колеи, уходящие к воротам, возле которых, как и обещал, возился Джеб. Когда ранчо осталось позади, Нейв заговорил: