Литмир - Электронная Библиотека

А еще, темнота всегда напоминала ему о смерти.

Это было куда важнее всего остального.

Он потер руку – ладонь прошлась по слегка вздутым венам. Его спокойное, умиротворенное дыхание тонуло в черном омуте теней и отблесках редкого, наглого света, осмелившегося тайком проникнуть сюда; проникнуть через плотные шторы, через запертые двери, задернутые плотной тканью, прикрывающей щели. В такт дыхания перед глазами стали возникать уже совершенные действия – пока малочисленные, – принимая форму будто бы огненных отпечатков на выжженой земле. А ведь столько еще нужно сделать…

И тут темнота взорвалась дисгармонией, будто бы вспышкой фотокамеры. Невидимой, ударившей не по зрачкам, а по всем ощущением разом, нарушившей порядок вещей, установленный за многие тысячи лет до настоящего момента, еще теми, страшными, косматыми первобытными тенями, пугавшими предков у костра. Тенями, не боявшимися даже самого яростного пламени.

Он услышал голос. Голос, который никак не мог звучать здесь, в его личном медитативном мраке.

Чужой голос.

Догадаться о том, что на этом месте еще несколько часов, да даже минут назад, с гордо поднятой головой стояло вполне неплохое похоронное бюро «Золото Египта», можно было двумя способами: либо оказавшись постоянным клиентом этого заведения, либо случайно заметив чудом уцелевшую табличку, сорванную взрывом.

Остатки здания полыхали. На мостовой валялись осколки выбитых стекол, витрин, части гробов-саркофагов «на показ» и фрагменты расколотых фигурок-ушебти – мощных магических предметов, которые в загробной жизни становятся слугами усопшего и работают за него. С возвращением богов Египта похоронные конторки типа «Золота Египта» стали безумно популярны, ведь если реальны боги и магия, то обещанное посмертие – тем более.

А значит, жизнь действительно вечна.

Так что люди тут же устремились туда, в вечность – смерть стала бичом эпохи, ориентиром, ведущим человечество вперед. Раз блаженная загробная жизнь реальна, к чему еще стремится? Отгулять эту жизнь на полную катушку, держа себя в рамках приличия, а потом рвануть в следующую, вечную жизнь, уже будучи готовым к ней по всем правилам. Если же палку жизни земной все же случалось перегнуть сильнее допустимого – так, что на посмертном суде Осириса сердце умершего оказалось бы нечистым, – то в ход шли магические амулеты, заговоры и тексты «Амдуат», «Книги врат» и «Книги мертвых»[2]. Последнюю уже несколько лет настойчиво намеревались переименовать в «Книгу вхождения в рассвет», или «Книгу входа в новый день», чтобы сохранить древнюю аутентичность. Говорят, хотели даже организовать международный конкурс на лучшую поэтическую адаптацию, но до сих пор не решались, тянули.

Смерть действительно стала для людей новым рассветом.

Традиции древнего Египта вернулись: дети, да и взрослые тоже, радовались, получая на день рождения те самые ушебти – товар оказался ходовым, не то слово. Саркофаг – на любой вкус, цвет и кошелек – тоже могли вручить на праздник, но тут обычно ждали особого повода: свадьбы или юбилея, но ни в коем случае не кончины. Мудрость эпохи – готовиться ко всему заранее. Делать впритык – дурной тон любого века. Как минимум для самого умершего, не соизволившего достойно подготовиться к жизни вечной. Как говорили в светских кругах, хочешь жить после смерти – умей вертеться.

Вахмистр Говорухин гаркнул на зевак, окруживших «Золото Египта». Те, неохотно, но все же расступились – самые смелые чуть ли не в пламя залезали, а дети подбирали осколки ушебти, чтобы добро не пропадало.

Алексас, размеренно шагавший позади Виктора, присвистнул. Следом, словно заранее отрепетировав, жандарм засвистел в пожарный свисток. Бессмысленно – трудно не услышать такой взрыв, а потом не разглядеть такое пламя, тем более – совсем недалеко от центра города.

Порыв холодного ветра со стороны Екатерининского Канала исказил пламя, придав загадочности и без того причудливому танцу огня.

– Так, – повысил голос Виктор Говорухин. – Кто-нибудь расскажет, что здесь случилось?! Или все прибежали только потом, поживиться и посмотреть?!

– Господин жандарм, оно ка-а-ак рвануло! – замахал руками мальчишка, как раз закончив набивать карманы осколками ушебти. – А потом ка-а-ак полыхнуло!

– Я заметил, дорогой – закатил глаза Виктор. – Еще какие-нибудь наблюдения? Менее очевидные?

Говорухин всегда сперва полагался на окружающих – перекладывал работу на их плечи, у них-то глаза не так замылены. А там уже оставалось отделить зерна от плевел, ухватиться за нужную ниточку и тянуть, пока клубок загадки – а ему хотелось верить, что во всем творившемся есть некая хитроумная загадка – не распутается.

– Господин жандарм, – подала голос заплаканная девушка. – До того, до того… до того, как оно рвануло, оттуда выбежал мужчина! Я не видела его лица, господин, но зато разглядела руки. Боги, руки, храни нас Ра! Их трудно не заметить даже в такой суматохе! Мне кажется, это был… анубисат, господин жандарм.

– Так, – отрезал Виктор, потерев усы. – А вот это уже интересно… Тянет на… эй, Алексас, не сейчас!

Виктор все же обернулся – цирюльник методично дергал жандарма за рукав.

– Люди, Виктор, – только и проговорил Алексас Оссмий, смотря в сторону канала.

– Что – люди?

– Там люди. По-моему, им нужна помощь.

– Да где там? Во имя Ра, Алексас, ты можешь показать нормально!

Цирюльник глубоко вдохнул и обернулся – лицом к пламени. В двух шагах от бывшего «Золото Египта» мужчины помогали вставать раненым – тех, кого задело осколками; лица и руки запачканы в крови

– О Сет… – пробубнил вахмистр Говорухин и, будто переключив скорость на коробке передач, подался назад, подхватывая падающего в обморок Алексаса. – Боги, так, а ну-ка приходи в себя, дорогой, теперь я понял, почему ты не хотел поворачиваться. И я ведь даже за нашатырем не смогу в карман залезть, пока держу тебя вот так…

– Все в п-рядке, – пролепетал цирюльник. – Я сейчас смогу… пойду и помогу им.

– Куда тебе! Сиди, как у ворот угрюмого Кавказа… Я тебя с того света доставать не собираюсь! Мои полномочия и без того ограничены. Хотя, чего это я – кто вообще нынче просит вытаскивать с того света? Глупость какая. Все туда хотят. Так, ладно, не об этом…

В этот момент за спинами Алексаса и Виктора поднялся странный шум – обернувшись, они увидели бы, как сверху на остатки похоронного бюро выливается поток воды, с грохотом разбиваясь о брусчатку. На мгновение солнце накрыла странная тень, на поверку оказавшаяся лишь дирижаблем – одним из нескольких городских, пожарных. После явления богов Египта дирижабли вообще стали ходовым средством передвижения между далекими городами и странами, главное – уследить за расписанием. Первый эксперимент Анри Жиффара с треском провалился – паровой двигатель не дал дирижаблю продержаться в воздухе достаточно долго, даже несмотря на специально уведенную вниз дымовую трубу и самый миниатюрный из всех существовавших двигатель. И кто знает, насколько бы заглох проект, если бы не вернулись боги старого Египта. Инженер не опустил руки. Продолжил работу в новых реалиях. Выяснил, что магические символы, которыми теперь украшали заполненные гелием «сигары», действительно улучшают аэродинамику, делают махину и быстрее, и безопаснее. Оставалось только проконсультироваться со жрецами-священниками, улучшить паровой двигатель и грамотно нанести необходимые символы… День ото дня популярность дирижаблей только росла. И, конечно, городские службы – жандармерия, медики, пожарные, – тоже положили глаз на этот вид транспорта. Конечно, держать такие махины над небом одного лишь Санкт-Петербурга – затратно и непродуктивно. Виктор помнил, как ругалось его начальство после срочного совещания, на котором делили бюджет между городскими службами – в итоге, два дирижабля достались только пожарным. Как раз для таких, экстренных случаев.

вернуться

2

Перечисляются магические заупокойные тексты древнего Египта.

6
{"b":"794844","o":1}