Рядом с деревом слегка дымились угли в маленькой жаровне. Пенепяк постоянно отвлекался на сочные кусочки мяса, переворачивая их при помощи своей магии.

– Мартуз, прошу, помоги погрузить это недоразумение к тебе в каталажку, – произнес тот же ученик, самый молодой из всех присутствующих.

– Да, шон Пенепяк, уже все готово, осталось только посадить его в кресло, – кучер тюремной кареты поспешил к носилкам.

Вдвоем они отнесли арестанта к повозке, потом затащили его внутрь и усадили в одно из четырех кресел. Пенепяк открутил крышку с фляги и облил голову пойманного преступника. Затем соорудил невообразимый узор из рун, достал горсть кристаллов и приступил к внедрению учебного массива.

– Надеюсь, он сможет разговаривать к нашему возвращению, – ворчал Кильпер, поворачиваясь к Бальтодэну, – а этот столичный выскочка, провозгласивший себя главой академии, не станет задерживаться ни на одно лишнее мгновение. Уж я-то его знаю еще по академии.

– Да, мне тоже не особо нравится Хесус, однако без него мы не сможем убедить короля, что дело серьезное, – Бальтодэн перевел взгляд на подошедшего молодого мага, – сколько кристаллов понадобилось?

– На третьем я остановился, думаю, поговорить сможет, не впихивать же в него весь массив обучения. А насчет короля… мне кажется, что мы и без эльфов можем справиться, – ответил ученик Кильпера, – зачем убеждать его высочество идти на невыгодное соглашение с ними из-за такого несложного дела, а шоны?

– Не стоит недооценивать посланника Тьмы, мы обозначим сложность этого дела и степень угрозы только после допроса, шон Пенепяк, – Бальтодэн смотрел на молодого со злорадным предвкушением, уже представляя его бегущим босыми ногами по раскаленному песку, и двух седовласых магов, покатывающихся со смеху, скачущих за ним на конях.

– Действительно, ученик, пока ведь еще не решено, как мы поступим. Мы обсуждаем лишь самый худший вариант развития ситуации. А у тебя все готово?

– Конечно, можете располагаться, уже постелил кошму в тени дерева. Присаживайтесь. Сейчас подам свое знаменитое мясо, которое мечтал приготовить весь последний курс. А какое вино я к нему приберег! Уже пару лет его храню для подобного случая.

– И не думай, что после твоих кулинарных подвигов я прощу тебе спор, мальчишка, – делано злым взглядом смерил его маг Чуда.

– Говорила же кормилица "не спорь со старшими", чего не послушал-то, – Пенепяк бормоча отправился за вином.

Карник, Мия, Морт.

Всю вольную дорогу ехали без обещанного балагана, Карник не пожалел денег на проезд без дополнительных услуг. До самой Ялицы они доскакали без приключений за семь дней.

Маг навязывал девочке вечные поиски магических сил на протяжении всего пути, пока она ехала верхом. Появилось еще одно постоянное занятие, которое стало сюрпризом от купца уже на следующее утро после знакомства с дядей Донту.

На следующее утро после официального обретения Мией самопровозглашенного отца по оркским обычаям, разбудили ее холодной водой в лицо и оба спутника заявили, что с сегодняшнего дня начинаются тренировки с кинжалами и гимнастика три раза в день. Морт выстругал деревянные копии ее кинжалов, себе двуручный меч и саблю с кинжалом Карнику. Все тренировочное оружие было скопировано с того, что они носили при себе постоянно. Не забыл наложить руны на все деревянные изделия, чтоб это все не сломалось и не пришлось его изготавливать снова. Сначала два заботливых садиста гоняли ее по лесу, изображая побег от превосходящего противника по пересеченной местности. Затем заставили растянуть свои мышцы и сухожилия во всех вообразимых и совершенно невообразимых позах. Потом дали выпить большую кружку живики и приступили к избиению ребенка по очереди.

Полноценного избиения, конечно, не получилось, девочку неплохо тренировали в родном поместье. Брат нанимал для нее старого учителя по фехтованию, но она училась орудовать одним тонким прямым мечом. За пару циклов до отъезда на учебу, учитель предложил использовать кинжал вместе с мечом, после побега от демонологов она каждый вечер упражнялась с Сэмом. Еще девочка постоянно помогала ему в кузне, поэтому имела неплохую физическую подготовку, хотя на вид была очень худенькой.

Как следствие, в начале первого спарринга она настучала Морту по бокам и разок заехала по горлу, да так, что бедолага долго откашливался, а дальше спарринговать и вовсе отказался. Карник оказался намного шустрее и опытнее. В начале он показывал грязные приемы, останавливал бой и тщательно объяснял, как провести такой прием, как уйти или блокировать его. Потом отрабатывали классический бой или, как называл это Морт, – академическая рубка.

На все это действо уходило по чаше (4 чаши составляют одно время суток – утро, вечер, ночь, или день, в чаше 90 чарок, это 90 ударов сердца = 1 минута) перед сном и после пробуждения, лишь на дневной остановке она отделывалась непродолжительной гимнастикой. После перекуса она обливала Родика водой, затем протирала пучком сухой травы и наблюдала, как батя учит Морта грязным приемам. Уж очень ему этого не хватало в арсенале боевого мага. А девочка смотрела со стороны, запоминала и анализировала. Иногда демонстрировала что-то из свежепридуманных финтов, даже получала похвалу от своих наставников. За два дня, до конца вольной дороги, во время очередной попытки найти в себе магию, Мия почувствовала у себя в животе пульсацию чего-то нового и в тоже время родного. Она понимала, что это ощущение знакомо ей с детства. Наставники обрадовались такой новости и наперебой стали объяснять, как перемещать эту пульсацию по организму, как выпускать ее из себя, как накопить ее побольше. Ввиду того, что каждый подходил к первым течениям маэны индивидуально, они зачастую противоречили друг другу. Понять их можно, ведь это был второй сложнейший этап постижения новых возможностей организма, после нахождения источника. Теперь ей пришлось снова набраться терпения и учить руны, приемы их накачки маэной, вместе с этим запоминать правила использования всего этого.

Город встретил их бесплатным въездом, веселыми криками зазывал на рыночной площади, где они проходили за купцом почти всю вторую половину дня. Тот, конечно, изучал цены и спрос на товары. Морт следил за безопасностью, а Мия разглядывала все, что ее окружало. Беззастенчиво хватала и поглощала все, что казалось ей вкусным, Карник с довольной улыбкой расплачивался, гордо озираясь на торговцев, прижимал чавкающую девчонку и трепал ее рыжие кудри.

Сама рыночная площадь была расположена сразу за внутренними воротами. От них до внешних ворот вел проход между двух трехэтажных казарм справа и слева, образуя захаб на полперестрела. Приезжие подвергались таможенному осмотру караулом у здания кордегардии, расположенной перед воротами прямо на рыночной площади. Далее приезжих со всех сторон одолевали перекупщики, постепенно уступая их торговцам и трактирным зазывалам. По центру площади располагался фонтан с большим трех-ярусным бассейном, где путники могли утолить жажду, пополнить запасы воды, напоить лошадей и других животных. Окружал этот бассейн ряд торговых лотков, образуя кольцо. За ним второй и третий ряды охватывали кольцом предыдущий. Эти три кольца находились внутри витрин всевозможных лавок и небольших конторок с различными услугами. На рынок выходили четыре улицы, две из которых удалялись в противоположные стороны вдоль городской стены, остальные две вели к центру города.

Стоял обычный рыночный шум. Суетились посыльные, детвора, возле фонтана носилась стайка милых маленьких щенков, весело повизгивая и прихватывая друг друга острыми щенячьими зубками.

– Обмен лошадей и журов! Лучшие цены на всем Часкее! – орали охрипшим голосом.