- Вот за это ненавижу, - признался он и покосился на нее. - Зачем я это все тебе рассказал?

- Вам страшно молчать, и вы хотите напугать меня? – предположила девушка.

- А что, у тебя не возникло непреодолимого желания убежать от меня прочь? – криво усмехнулся Кларий.

- Так вот на что вы рассчитывали, - слабо улыбнулась она. - К вашему сожалению, для меня жизнь других людей гораздо важнее собственного комфорта.

- Выходит, мы обречены.

- Я уверена, нас раскопают. А в крайнем случае, сюда по зову гончих явится ваш отец.

- И уничтожит здесь все, - мрачно подхватил Кларий.

- Почему? – Вейлана удивилась. - Наверняка он захочет вас спасти.

- Я ему больше не нужен, - безразлично ответил темный рыцарь. - Азеил покорен, а наследник ни к чему существу, собирающемуся жить вечно. Так что не стоит рассчитывать на спасение.

- А я верю в лучшее.

- Наивная девочка, - он усмехнулся.

- Почему же? – возразила девушка. - У меня есть для того все основания. Я должна была умереть уже много дней назад, но все еще жива, и у меня даже есть надежда спасти Азеил… от черного колдуна, - добавила она после короткой заминки.

Едва ли Кларий обратил внимание на эту паузу.

- Рвешься к этому своему рыцарю? – неприязненно осведомился он.

- Да. И это величайшее чудо, что в Азеиле нашелся настоящий рыцарь.

Она вовсе не собиралась оскорбить Клария, но невольно напомнила ему, называющему себя рыцарем, насколько он фальшив. Юноша насупился и вновь отвернулся, злясь на нее. По крайней мере, так полагала Вейлана, пока Кларий вдруг не осведомился все тем же безразличным тоном:

- Ну и? Какими они были, эти твои рыцари?

Девушку поразил его интерес, настолько, что она не сразу заговорила. И задумалась ненадолго: ни одного живого рыцаря ей встречать не приходилось. Но она знала, как ответить на этот вопрос.

- Благородные. Сильные. Великодушные. Они были защитниками.

- Но себя защитить не смогли? – он усмехнулся.

- Они защищали других. Не себя, - с укором взглянула на него белая ведьма.

Для нее образ рыцаря долгое время оставался недостижимой мечтой, и теперь она не могла позволить кому бы то ни было насмехаться над ним. И Кларий - последний, кто имеет право смеяться над рыцарской доблестью.

- И какой в этом толк? – насмешливо осведомился он.

Вейлана коротко вздохнула, напоминая себе, как этот юноша далек от всего, что составляет суть рыцаря.

- В этом смысл рыцарства. Жертвовать собой ради спасения чужих жизней.

- Это глупо, - хмыкнул он. - Не удивительно, что их вырезали, как баранов.

- Не говорите о том, чего не знаете, - сердито велела девушка, до глубины души оскорбленная подобным пренебрежением.

- А разве не так? – Кларий прищурился. - Иначе они бы защищались, когда на них нападали. Никакого чувства самосохранения. Или хотя бы стремления выжить, чтобы и дальше служить своим ведьмам… или чем они там занимались?

Вейлану покоробили насмешка и презрение, звучащие в его словах. И особенно – та уверенность, с которой он говорил. Словно был свидетелем, как умирали рыцари… Впрочем, так и есть – рыцарь защищал свою ведьму до последнего, а Кларий не раз наблюдал, как его отец убивал ведьм. А значит, и рыцарей.

Вполне возможно, именно темный рыцарь ответственен за их смерти.

- На них нападали, когда они были наиболее уязвимы, - тихо напомнила она. - Они погибли, потому что не ждали нападения. Это не значит, что они сдались и позволили вырезать себя, как баранов. Просто у них не было шансов.

- Значит, они заслужили такую смерть, - презрительно фыркнул он.