Прошло не более получаса, когда Кларий неожиданно резко сел. Внезапное его движение заставило Вейлану затормозить, ей не хотелось врезаться в дерево, которое вполне может вырасти у нее на пути, пока она отвлекается. От мрачного взгляда Клария она поежилась и отвернулась, пусть даже знала, что бояться ей нечего. Хуже смерти с ней ничего не случится, а сейчас королева направлялась навстречу смерти. И Вейлана не думала, что юноша рядом всерьез выполнит свою угрозу, но где-то в глубине сердца чувствовала, что разочарование может подвигнуть темного рыцаря на жестокую месть.

- Куда это ты направляешься? – мрачным, под стать взгляду, голосом осведомился он.

- Мы возвращаемся во дворец, - откликнулась королева.

- Зачем? – опешил Кларий.

- Как вы могли убедиться, ваше требование невыполнимо, - равнодушно ответила она. - А потому вам нет резона рисковать собой, оберегая меня от посланников вашего отца. Вам выгодно самому вернуть меня, так что я просто отдаю вам долг жизни.

- Твоего согласия недостаточно, - задумчиво произнес Кларий и коснулся пальцами губ.

Вейлана отвела взгляд. Прежде чем он потерял сознание, она успела ощутить и запомнить тепло его губ, и это воспоминание обжигало.

- Именно это я и пыталась до вас донести, сэр Кларий, - подтвердила королева.

- Значит, нужно что-то еще, – нахмурился он.

Изумленная, Вейлана взглянула на него:

- Разве вы не собираетесь отступить от своего намерения?

Мрачная усмешка искривила его губы:

- Даже не подумаю. Что еще нужно, кроме твоего согласия? Отвечай!

- В мире не осталось ничего, что способно снять мое проклятие, - твердо взглянула она в его злые глаза.

- Значит, что-то было? – ухватился он за ее слова.

- Это больше не имеет значения…

- Не смей мне указывать, глупая девчонка, - перебил он. - Отдавай управление. В столицу мы всегда успеем, и прежде я собираюсь получить свое.

Вейлана безропотно подчинилась. Ей нравилось водить самоходки, но только по ровным прямым дорогам. Повороты наводили на нее легкую панику, пусть даже не пристало подобное королеве и белой ведьме. Но все же здесь, в густом лесу, она почувствовала заметное облегчение, избавившись от необходимости управлять экипажем.

К тому же, занятый делом, Кларий представлял для нее меньшую угрозу, чем бездельничающий.

Она не могла поверить, что темный рыцарь проявил такую настойчивость. Убедившись в ее правоте, Кларий должен был отступить. В Азеиле полно красивых юных и доступных дев. На ней, обреченной умереть королеве, свет клином не сошелся, и едва ли юноша рядом привык преодолевать трудности в поисках желанного. Откуда же взялось это упрямство?

Но выспрашивать Вейлана опасалась. Его вожделение странным образом спасало ей жизнь. Пока Кларий не готов расстаться с ней, он будет защищать жизнь королевы от любых опасностей. Другое дело, что надолго его не хватит, в чем Вейлана не сомневалась ни мгновения. Но все же не рискнула приблизить тот момент, когда ему все надоест, своими расспросами.

Экипаж вернулся на дорогу, солнце медленно приближалось к зениту, вокруг, сколько хватало глаз, простирался вековой лес. Он окружал столицу сплошной стеной, прорезанной ровными лучиками дорог, но не сумел сберечь город от захватчиков. Не его вина – магия белой ведьмы спит, и некому послать зов о помощи и защите. В который раз Вейлану охватило отчаяние от собственной беспомощности. Последняя белая ведьма, наследница невероятной силы – и она бесполезна более, чем полностью. Колдун сделал все, чтобы ее магия никогда не проснулась.

И едва ли Кларий понимает, что единственный способ обойти проклятие белых ведьм – это разбудить спящую в ней силу.

- Куда вы нас везете, сэр Кларий? – когда день перевалил за середину, все же спросила Вейлана.

Она устала и проголодалась. Королева уже и забыла, когда ей довелось поесть в последний раз, а единственный отдых, который ей перепал в эти, наполненные отчаянием и безнадежностью дни – недолгая дрема во время бегства из столицы. Но Кларий словно и не собирался останавливаться.

- В Цитадель, - отрывисто бросил он в ответ.

- Цитадель? – переспросила Вейлана потрясенно.

Никогда она не думала, что может однажды вернуться туда.