- А наоборот? – сердито уставился он на нее. - Какой-нибудь герой из столь любимых тобой рыцарей может вдруг решить, что этот путь – не для него? И начать творить зло?

Кларий добавил в голос яда, чтобы смутить и обескуражить девушку, но ее взгляд остался безмятежен. Лишь легкий налет грусти затуманил его. И Вейлана кивнула:

- И такое возможно, ведь зло привлекательно своей безнаказанностью. Понимаете, сэр Кларий, ведь это - не единомоментный выбор. Он свершается каждый день, каждую минуту. И может быть не всегда правильным, даже если кажется таковым. Маленькие уступки совести однажды могут вылиться в полный отказ от нее. И тогда выбор приводит человека на сторону зла.

- Что, и с добром так же? – он не удержался и сердито хмыкнул.

Она улыбнулась и не ответила, будто полагала ответ очевидным. Но Кларий не счел тему исчерпанной, слишком близка она ему оказалась.

- А ты? – хмуро осведомился он. - Воплощенная доброта - разве ты можешь отринуть свою природу и начать творить зло?

Вейлана склонила голову к плечу, словно задумавшись, а затем заговорила негромко, уставившись на воду:

- Воплощенная доброта? Едва ли. Меня готовили быть королевой. Принимать правильные решения, нести ответственность, защищать свой народ и служить ему. Меня учили проявлять снисхождение, когда это требовалось, и оставаться справедливой в любой ситуации. Не уверена, что это делает меня доброй. Я - отнюдь не олицетворение доброты и безупречности. Как и все другие люди, я подвержена сомнениям, колебаниям и могу совершать ошибки. Я умею и сердиться, и злиться, и быть при необходимости жестокой. И в гневе я вполне способна совершить что-то нехорошее. А после даже не почувствовать раскаяния. Потому что раскаянию меня не учили. Верный путь ко злу, как бы окружающие не полагали обратное. Но я сделала свой выбор и намерена следовать ему до конца. А вот вы - у вас все впереди. Вам еще только предстоит сделать свой выбор.

- Его уже сделали за меня, - его голос прозвучал равнодушно, хотя сам Кларий не остался равнодушен к ее словам.

- Вовсе не обязательно следовать чужому выбору.

- Я слишком далеко зашел на этом пути.

- Дорогу всегда можно поменять. А осознание возможности выбора есть первый шаг к нему.

Ее глаза загадочно мерцали, и отвести от них взгляд Кларий не мог. Слова вырвались будто бы против воли:

- Но разве раскаяние исправит все то, что я натворил?

- Скорее всего, нет. Но оно поможет смириться с прошлым и начать новую жизнь. Сейчас, когда дикая магия не отравляет тебя ненавистью ко всему живому, ты наконец можешь стать самим собой.

- Ты действительно думаешь… - начал Кларий и вдруг умолк.

Потому что вдруг осознал, как она к нему обратилась. Без лишнего давления с его стороны, без уговоров, легко и непринужденно. Кларий наклонился к ней, вглядываясь в ее чуть удивленное лицо – и крепко обнял:

- Вейлана… Я думал, что никогда этого не услышу.

- Что? – чуть отстранившись, недоуменно уточнила она.

- Как ты обращаешься ко мне на ты, - он улыбнулся, чувствуя, как радостно стучит сердце.

Вейлана улыбнулась в ответ – довольно неуверенно – и чуть виновато осведомилась:

- Теперь было бы глупо переходить обратно на вы, не так ли?

- Это было бы жестоко, - возразил он, - А ты ведь милосердна…

И он вновь притянул ее к себе, наполняясь неведомым счастьем только потому, что прекраснейшая в Азеиле девушка сочла его равным себе – и достаточно близким, чтобы не отдаляться от него равнодушным "вы". Мог ли он подумать, насколько важным это для него станет?

- Тебе будет больно, - Вейлана попыталась высвободиться из его объятий.

Неохотно он отпустил ее, признавая правоту девушки. Вейлана оставалась для него желанной, и проклятие белых ведьм давало о себе знать. Но он не имел права претендовать на нее. Она нашла своего рыцаря, и все, на что мог рассчитывать Кларий – это считаться ее другом. А ведь даже на это он не смел надеяться.

- Мне странно понимать это… но я хочу, чтобы ты была счастлива. Даже если не со мной.

Вейлана невесомым жестом коснулась его щеки:

- А ты и впрямь стал другим, - прошептала она и улыбнулась: - Идем спать?