- Я не уверена тоже, - Вейлана слабо улыбнулась. - Но мне придется ему довериться.

Кларий чуть помедлил, прежде чем предложить:

- Однажды я сумел тебе помочь. Может, у меня получится снова?

Вейлана вздохнула:

- Это слишком опасно. В прошлый раз нам обоим повезло, магия, которую вы забрали у меня, уже не была дикой. И то вы сильно рисковали.

Кларий нахмурился, чувствуя странную неуверенность:

- А мой отец… отнимая магию белых ведьм, он что же, поглощал дикую магию?

Девушка удивленно на него взглянула и задумчиво заговорила:

- А знаете… мне это в голову не приходило. Я знала, что он ведет Азеил к гибели, но вот об этом… Ведь все логично. Он отнимал не магию ведьм, а дикую, не успевшую упорядочиться. Вот почему он решил покорить Азеил.

- Как это связано?

- Чтобы беспрепятственно строить черные башни. Разве вы не заметили? Там, в Дивинии, они уже выстроены в полной мере. Эти башни – провозвестники дикой магии, если построить их определенным образом… по всему Азеилу, они откроют беспрепятственный путь дикой магии в наш мир! Вот к чему стремится черный колдун!

Потрясенный, Кларий смотрел на нее. Он никогда не интересовался у отца, зачем ему абсолютная власть над Азеилом. Темный рыцарь воевал, потому что умел делать это лучше всего. И полагал, что однажды унаследует созданную отцом империю, и тогда никто не посмеет смотреть на него с превосходством. Но одно дело – отнимать жизнь у противников, и совсем другое – извратить весь мир, превратив его в нечто противоестественное. Кларий, каким бы бесчувственным и равнодушным не был, не желал миру подобной судьбы.

Если бы он знал, чему помогает, никогда не стал бы этого делать.

Или это он сейчас так считает? Ведь совсем недавно Кларию действительно было все равно.

Он вздрогнул от внезапно пришедшей в голову мысли:

- А поглощенная колдуном дикая магия может влиять на окружающих?

Вейлана с удивлением взглянула на него – и поняла. В ее светлых глазах мелькнуло странное, незнакомое ему чувство, когда девушка неуверенно улыбнулась:

- Вполне возможно. Вы ведь так долго находились рядом с ним, дикая магия не могла не повлиять на вас. А сейчас, находясь далеко от вашего отца, вы избавлены от этого влияния. Должно быть, поэтому вы становитесь другим… таким, каким были бы изначально.

- Думаешь, я не родился порочным? – тихо спросил Кларий.

На ум ему пришло его первое убийство. Будучи совсем ребенком, еще даже не встретив отца, он без раздумий отнял ту жизнь. Но тот человек заслуживал смерти. Он преследовал детей, чтобы надругаться над ними, находил самых беззащитных и превращал их жизнь в ад. Они были его игрушками – дети с улиц, за которых никто не мог постоять. Кларий сумел. И уяснил для себя, что убивать – не всегда плохо. И в дальнейшем он никогда не испытывал угрызений совести, даже если умирали невинные. Но теперь ему не кажется, что он был прав – и только эта, первая смерть не вызывает у него отторжения.

- Никто не рождается порочным, - уверенно ответила Вейлана. - Точно так же, как и благочестивым. Это – дело выбора.

Кларий недоверчиво покосился на нее:

- По-твоему, у меня был выбор?

- Выбор есть всегда.

Она произнесла это с такой убежденностью, что Кларий неожиданно разозлился:

- Вот как? Все так просто? Мне достаточно было захотеть измениться? Видеть вокруг себя только зло, но решить стать хорошим? В какой момент я должен был осознать, что есть другой путь, и исправиться?

- Но разве не это с вами сейчас происходит? – во взгляде Вейланы – безмятежность.

И злость Клария тает словно сама собой.

- Значит, по-твоему, любой злодей может раскаяться? – пробормотал он, не желая признавать ее правоту.

- В этом нет ничего невозможного.