- Скорпи, поднимайся к себе, мне нужно кое-что обсудить с мисс Спэрроу, она подойдет чуть позже, - донесся до неё откуда-то издалека голос Малфоя, и в животе радостно встрепенулись бабочки: он все-таки собирался поговорить!..

Чертовы насекомые обрушились вниз камнепадом ровно через минуту, стоило Скорпиусу закрыть за собой дверь столовой. Малфой резко поднялся, почти отшвырнув свой стул, и тут же его настойчивые руки обхватили её талию, поднимая с места и разворачивая к себе. Её стул был отброшен в сторону одним движением ноги, и Гермиона не успела и пискнуть, как оказалась прижатой к столу его телом, а его губы уже жадно сминали её. Малфой придвинулся ближе, вынуждая её раздвинуть ноги и позволить ему расположиться между них, и на несколько мгновений она совершенно потерялась, растворившись в поцелуе и жадных, горячих ласках. Сладкий туман окутал её с головой, но столь же стремительно рассеялся, как только до нее дошло, что его руки уже вовсю хозяйничают на её бедрах, а юбка задрана к талии.

- Какого черта ты творишь?! - прошипела она, пытаясь сбросить его руки, но Малфой как будто не услышал.

- Хочу тебя, - пробормотал он, не прекращая осыпать шею поцелуями. - Салазар, Миа, я так тебя хочу…

Красная пелена застила все перед глазами, и с неожиданной даже для неё самой силой она толкнула его прочь так, что парень от неожиданности отступил на несколько шагов, чтобы не потерять равновесия.

- Ты меня хочешь, и почему-то решил, что можешь в любой момент вот так просто трахнуть меня, задрав юбку там, где тебе вздумается?! - вне себя от ярости выплюнула она, не замечая, каким растерянным в одно мгновение стало лицо Малфоя. - Вчера ты сбегаешь, не сказав ни слова, извиняешься за то, что не сдержался, всем своим видом показывая, что считаешь это ошибкой, а сегодня!..

- Я не сбегал! - возмущенно перебил её Драко. - Я должен был убедиться, что Скорпиус не проснулся, и ты не возражала!

- Зато я возражаю сейчас! - воскликнула Гермиона. - Возражаю, когда ты лапаешь меня в присутствии других. Возражаю, когда набрасываешься, даже не потрудившись поинтересоваться моим мнением! Я не стала твоей личной игрушкой, Малфой, только оттого, что переспала с тобой! - она злилась на него, и сбивалась, толком не зная, что нужно сказать, чтобы он понял то, что она имела в виду.

- Ты не игрушка, - процедил Малфой, сжав зубы. - Извини, я не думал, что теперь мои прикосновения тебе неприятны.

- Мне не неприятны, - сказала Гермиона, начиная успокаиваться и сбавляя обороты. - Ни прикосновения, ни что-либо другое. Но, мистер Малфой, я по-прежнему гувернантка вашего сына, и мне хотелось бы надеяться на то, что за пределами спальни вы будете вести себя более уважительно и благоразумно.

На словах про спальню Малфой выгнул бровь, а на его губах заиграла довольная ухмылка. От души отлегло – Миа не отказывала ему совсем, она была возмущена его поведением, расценив его как оскорбительное для себя. Что ж, он не дурак и способен исправлять свои ошибки. Теперь, когда она почти открытым текстом пригласила его в свою спальню, быть джентльменом за её стенами будет совсем несложно. И, пожалуй, ему и в самом деле стоило извиниться за свой порыв, который он не смог сдержать, совершенно потеряв голову при виде того, как её кремовая блузка мягко очерчивала контуры восхитительной груди.

- Я прошу прощения, - Драко слегка наклонил голову, признавая её правоту. - И, разумеется, я буду.

Гермиона фыркнула, как кошка, но на самом деле уже не злилась – едва ли возможно долго сердиться на мужчину, который так откровенно и безрассудно тебя хочет.

- Мне пора в офис. Пожалуйста, выпей это, - продолжил он тем временем, вынимая из кармана маленький фиал с темно-синей жидкостью. - Вчера мы оба увлеклись, и мне не хотелось бы, чтобы это имело последствия.

Гермиона забрала хрустальный флакончик из его рук дрогнувшими пальцами и, кивнув, быстро покинула столовую. Желание продолжать беседу куда-то испарилось.

Абортивное зелье.

Он сварил ей абортивное зелье.

Нет, разумеется, в её планы не входило беременеть от Малфоя, и уж тем более рожать ему еще одного прехорошенького белокурого ребенка. Но это зелье было совсем не безобидным, а он даже не потрудился спросить её мнения!.. Опять. Не то чтобы Гермионе очень хотелось посвящать его в проблемы своей фертильности, особенно если учесть, что они напрямую связаны с развлечениями его тетушки, но, Годрик, можно же было поговорить об этом как-то тактичнее!.. И тем более не требовать от неё принимать зелье с весьма неприятными побочными эффектами, когда объективно в этом не было ни малейшей необходимости.

Она очень хотела на него рассердиться, но по-настоящему сделать этого не могла. Губы то и дело растягивались в непроизвольной улыбке, а мир казался сияющим и прекрасным. В голове все время всплывали его прикосновения, страстные поцелуи, объятия, но главное – его слова. Он не сбегал. Она для него не игрушка. Он будет вести себя благоразумно. Годрик, могла ли она мечтать об этом вчера, одиноко кутаясь в свое одеяло и запечатлевая в памяти каждый миг их близости, которую считала последней!.. Этого было достаточно для того, чтобы Гермиона чувствовала себя счастливой – впервые за много месяцев, по-настоящему, всем своим существом. Она не хотела думать ни о чем, что могло встать и уже стояло между ними – не сегодня. Сегодня она была счастлива и с нетерпением ждала вечера.

И Малфой не обманул её ожиданий. Он был безукоризненно вежлив за ужином, не позволяя себе никаких лишних намеков, но все же временами задерживал на ней взгляд чуть дольше, чем это было необходимо, а их традиционная беседа показалась ей необычайно интересной и захватывающей. После ужина Гермиона поднялась, чтобы уйти к себе и оставить отца и сына наедине, и ей показалось, что в том взгляде, которым Драко проводил её, таилось невысказанное обещание. Он сдержанно поцеловал ей руку на прощание, и по телу пробежали искорки, когда она ощутила, как мягко лег в её ладонь крохотный клочок бумаги.

“В 22.00 в моем кабинете”.

Она прочла записку уже в своей комнате, и не сдержала легкого, счастливого смеха.

Все было просто прекрасно.

***

Как правило, после ужина Драко проводил со Скорпиусом около часа, а потом мальчик отправлялся готовиться ко сну. И сказки – обязательно кто-нибудь читал ему сказки на ночь, а потом оставался в его спальне до тех пор, пока малыш не уснет. Таким ритуал сложился еще до прихода Гермионы, таким он оставался и теперь.

У неё было около трех часов до назначенной встречи, которую Гермиона всеми силами избегала называть свиданием даже в мыслях. Поначалу девушка хотела провести их, читая тот самый пятитомник о гоблинских войнах – раз уж они совместными усилиями принесли его из библиотеки через половину мэнора, но не прочтя и десятка страниц, поняла, что из этой затеи ничего не выйдет. Её все сильнее охватывало радостное возбуждение и предвкушение, и чем ближе подползали стрелки часов к заветным делениям, тем сложнее было думать о чем-то другом, кроме Малфоя.

Она приняла ванну, позволив себе до краев наполнить роскошную купальню ароматной пеной и с наслаждением расслабиться. Потом задумчиво оглядела свои мокрые светлые волосы и потратила добрых полчаса на то, чтобы уложить их в крупные локоны, старательно избегая сходства с собственными натуральными кудрями. Долго перебирала белье, выбрав в конце концов тот изумрудный кружевной комплект, в котором Драко когда-то застал её в маленькой квартирке, явившись без приглашения.

Сложнее всего было с одеждой. Гермионе не хотелось выглядеть так, чтобы сразу было понятно, что она готовилась к этой встрече – распущенные уложенные волосы и без того выдавали её с головой. Но при этом, рассматривая вешалки с платьями и блузками, она не могла не думать о том, как Драко будет с неё это снимать. Платье-рубашка темно-зеленого цвета отвечала всем критериям: оно было достаточно формальным и вполне приличной длины, однако застежка сверху донизу будила вполне однозначные желания.