Музыка всегда помогала ему справиться с эмоциями и посмотреть на все ясным, отстраненным взглядом. И в этот раз не подвела – последние ноты еще дрожали, растворяясь в воздухе, когда он плавно отнял руки от клавиатуры, вынося самому себе очередной приговор.

А потом поднял глаза – прямо на неё.

Замершую испуганным олененком в полутьме, сверкающую огнями зеленых глаз, словно кошка, хрупкую и трогательно прижимавшую к груди стопку каких-то пыльных книг, которые рассыпались с оглушительным грохотом, как только она поняла, что её заметили.

- Знаете, - с усмешкой произнес Драко, выныривая из мрачных мыслей и наклоняясь, чтобы помочь ей собрать книги и заодно взглянуть, что же она выбрала, - у меня была однокурсница, которая наверняка прокляла бы вас чем-нибудь ужасным, если бы только увидела, как часто вы роняете книги.

- О, я уверена, она нашла бы для меня смягчающие обстоятельства, - тихо рассмеялась Гермиона, а затем осеклась.

Оба поняли, о ком идет речь; в памяти обоих пронеслась та самая сцена на софе в Белой гостиной; обоим стало мучительно неловко.

- Позвольте, я помогу вам донести книги, - кашлянув, произнес Малфой первое, что пришло в голову, чтобы нарушить повисшую тишину.

- Да, конечно, - кивнула Гермиона и, не дожидаясь большего, взяла две из них и быстро пошла в нужном направлении.

Ей хотелось как можно скорее оказаться в своей комнате одной, чтобы успокоиться и привести разбушевавшиеся мысли и чувства в порядок. Пугающая реальность еще одного из её снов, а еще контраст его утонченной, невероятно притягательной красоты и последующего напоминания о почти случившемся между ним и той, кого он считал Гермионой, больно резанул сердце, и девушке необходимо было немедленно в этом разобраться. Разумеется, в одиночестве.

К детскому крылу они подошли в обоюдном молчании. Каждый его шаг отзывался в ней, делая чуть громче биение сердца, увеличивая дозу кислорода, необходимую при каждом вдохе, ускоряя бег крови по венам. Спасибо тому волшебнику, кто проектировал этот приглушенный полусвет в коридорах мэнора после заката – иначе её раскрасневшиеся щеки сказали бы Малфою намного больше того, на что она была готова. Или думала, что готова.

По этой же причине она не стала зажигать света в своей комнате, когда они туда вошли. Света от пламени в камине было вполне достаточно, чтобы пройти к письменному столу и положить на него книги. Более чем достаточно, чтобы увидеть его руки совсем рядом с её, когда он сделал то же самое. Свет был вовсе не нужен, чтобы ощутить каждым миллиметром кожи то, как близко он стоял. Насколько близко.

Они осознали это одновременно. Развернулись, отворачиваясь, как им думалось, в разные стороны – но оказались лицом к лицу. Соприкоснулись плечами – конечно же, случайно.

И совсем случайно, непреднамеренно, невольно, в следующее мгновение его губы коснулись её – и наоборот.

Легко, осторожно, боязливо.

========== Глава 39. ==========

Он не отпрянул.

Она не отступила.

Её рука скользнула вверх по его груди, плечу, шее, зарываясь тонкими пальчиками в короткие белые волосы на его затылке, притягивая ближе. Его ладонь легла на её лицо, обхватывая и приподнимая подбородок повыше.

Гермионе пришлось подняться на носочки, чтобы дотянуться. Драко наклонился, нависая над ней всем телом, чтобы тянуться ей не пришлось.

Все аргументы были позабыты; все за пределами этой комнаты потеряло значение. Были только двое, совершенно потерявшие контроль лишь потому, что оба слишком долго этого ждали и едва ли надеялись получить.

Она тихо выдохнула в его губы, почувствовав, как широкие ладони пробрались под тонкий трикотаж, сминая бархатную кожу спины и вжимая её в горячее мужское тело. Он глухо зарычал, когда она одним движением сорвала развязанный галстук с его шеи и отбросила его в сторону, а затем легко, едва касаясь, пробежалась пальчиками по пуговицам его рубашки, не пропустив ни одной.

Под тканью её свитера не оказалось ничего, кроме неё самой, и это обожгло его воспоминаниями трехдневной давности. Но на этот раз он не пытался быть джентльменом, не старался быть осторожным – и больше не отводил от неё жадного взгляда.

Пряжка ремня на его брюках отчего-то никак не желала ей поддаваться, и она неловко отдернула пальцы, столкнувшиеся с его, когда он пришел ей на помощь. Она хотела вернуться и продолжить начатое, но у Драко, очевидно, были другие планы: он резко развернул ее спиной к себе, прижав так, что она почувствовала изгибом поясницы, насколько сильно он её хотел. Ему понадобилась ровно одна секунда, чтобы стянуть с её бедер резинку трикотажных штанов, ей – два шага, чтобы переступить ненужную тряпку и отбросить уже босой ступней в сторону. Она ощущала его обнаженный торс голой кожей спины, пока его руки блуждали повсюду, а рот жадно, голодно изучал её шею и плечи. Все, на что она еще была способна – крепко сжать обеими руками его бедра, немедленно толкнувшиеся навстречу, когда одна его ладонь обхватила грудь, как будто созданную под размер его рук, а вторая бесстыдно скользнула в трусики. Оба не сдержали стона, когда его длинные, требовательные пальцы раздвинули её складки, моментально намокая. Оба могли кончить прямо сейчас от этих с ума сводящих касаний; оба хотели большего.

Очередной толчок его бедер направил её к кровати, она послушно сделала шаг. А затем еще один, и еще, ни на секунду не прерывая контакт их тел, не позволяя ему остановиться.

Почувствовав, как струной вытягивается, выгибаясь, её тело, как легкая дрожь постепенно усиливается, охватывая её целиком, он с трудом оторвался от её шеи и полностью сосредоточился на том, чем были заняты пальцы его правой руки, и тихо прошептал на ухо:

- Давай, моя хорошая, ну же, Миа…

Чужое имя, слетевшее с его губ, обожгло хуже каленого железа, моментально стряхнув с неё сладкую истому подступающего оргазма. Дернувшись, она развернулась в его руках, затыкая ему рот поцелуем и, шепнув в раскрытые губы “Не так”, потянулась, стягивая с его бедер уже расстегнутые брюки.

Он усмехнулся и легко толкнул её в плечи, заставляя упасть на кровать. Ухмылка превратилась в смущенную улыбку, пока он сбрасывал с себя остатки одежды, и Гермиона с изумлением, пробившимся сквозь пелену желания, заметила, как его скулы порозовели. Драко Малфой стесняется?.. Опустив любопытный взгляд ниже, она сглотнула: стесняться этому мужчине, было, определенно, нечего. Он замер перед ней, полностью обнаженный и абсолютно идеальный, от четко очерченных мышц торса, тонкой дорожки светлых волос, начинавшейся чуть ниже пупка и до весьма внушительного члена, который в данный момент полностью закрывал собой эту самую дорожку.

Он стоял, как будто не зная, что делать дальше, или не решаясь на это, и она выгнулась, приподнимая бедра, чтобы приглашающе стянуть с себя кружевные и давно насквозь промокшие трусики.

Этого оказалось достаточно. С глухим рычанием он опустился на кровать, раздвигая коленом её ноги, а она подалась навстречу, затыкая ему рот очередным поцелуем, пока он опять не решил ляпнуть лишнего.

Первый толчок был осторожным, неуверенным, почти робким. Это было невыносимо, и Гермиона подняла бедра, насаживаясь на него сама, ладонями обхватив его задницу, едва сдержавшись, чтобы не шлепнуть по ней и заставить забыть о гребанной осторожности. И это подействовало моментально, заставив его потерять всякий контроль. Он поднялся на колени, перехватив её за бедра, резко насаживая на себя с каждым толчком. Гермиона смотрела на него во все глаза, забыв обо всем; черт побери, он был прекрасен. Белая мраморная кожа блестела в отблесках огня от пота, каждая мышца тела была напряжена, демонстрируя потрясающий рельеф, влажные пряди светлых волос упали на лицо, но он, казалось, не замечал ничего, пожирая глазами каждый сантиметр её тела и закусив губу в тщетной попытке сдерживать глухие рычащие стоны. Она чувствовала, как его тело напрягается все больше, как на лице появляется выражение отстраненной сосредоточенности, как его толчки становятся все более рваными, резкими, стремительными и глубокими, временами причиняя ей боль, которой он даже не замечал. Её опыта хватало, чтобы понять, что он вплотную приблизился к самой грани, и, в отчаянном желании достигнуть её и самой, она накрыла ладонью лобок и позволила своим пальцам ласкать себя в одном ритме с ним.