Это было странно. На этот раз её никто не обидел ни словом, ни действием, её вообще словно бы не замечали, и это задевало её гордость куда сильнее, чем былые оскорбления. Однако долго это не продлилось, хотя едва ли стало лучше.

- Что это за история со злой ведьмой? - поинтересовался Забини, наконец поставив крестника на пол и бросив оценивающий взгляд на Гермиону, отчего та слегка порозовела.

- Мы ели мороженое в кафе, и ведьма заколдовала Мию! - сверкая серыми глазами воскликнул Скорпиус. - Но я вежливо попросил мистера Поттера, и она расколдовала её обратно!

Четко очерченные брови Малфоя взлетели вверх, а взгляд, направленный на Гермиону, стал таким ледяным, что, казалось, мог проморозить её насквозь.

- Скорпи, поиграйте пока с Блейзом, мы с мисс Спэрроу выйдем на минутку.

И, даже не подумав убедиться в том, что она следует за ним, вышел из детской. Вот так просто взял и ушел, как будто у неё просто не существовало других вариантов, кроме как пойти за ним. Самодовольный павлин! Гермиона тихонько фыркнула себе под нос и закатила глаза, легко поднимаясь на ноги, и только потом заметила, что Забини продолжал внимательно за ней наблюдать, и её маленький демарш не остался незамеченным. Чертов итальянец! С трудом сдержав еще одно фырканье, девушка неторопливо отправилась вслед за Малфоем.

Звук закрывшейся за ней двери кабинета напомнил о мышеловке. В этом доме вообще было слишком много дверей и закрытых помещений. А еще он буквально кишит слизеринцами, прямо серпентарий, а не особняк!.. Гермиона пыхтела внутри себя, как закипающий чайник, что весьма неплохо отвлекало её от того, что, собственно, должно было вот-вот произойти. Ей придется оправдываться. Перед Малфоем. За Джинни. Боже, до чего она докатилась!..

- Я весь внимание, мисс Спэрроу, - холодный голос прозвучал, как последний рубеж.

- Мы… - начала было Гермиона, но отчего-то сбилась в самом начале. Ей было мучительно неловко – и за друзей, и за себя, но Скорпи не оставил ей выбора. Набрав в легкие побольше воздуха, она выдала на одном дыхании: - На самом деле, это обычное недоразумение. Мы ели мороженое у Фортескью, за соседним столиком сидели Поттеры, и Джиневра случайно заколдовала меня. По ошибке. Скорпиус взял на себя труд обратиться к мистеру Поттеру, и заклятие было снято. Вот и все.

- И по какой же причине, мисс Спэрроу, супруга героя магической Британии решила вас проклясть? И почему, бога ради, вы не могли справиться с этим сами, а втянули во все это моего сына?

- Вероятно, Джиневре показалось, что мистер Поттер излишне внимательно отнесся к нашему столику, - чуть запинаясь, проговорила Гермиона, покраснев, как майская роза. - Знаете, её можно понять, в столь деликатном положении реакции несколько острее….

Драко продолжал молча сверлить её взглядом, изящно выгнув левую бровь, что приводило девушку в еще большее смущение.

- Я бы никогда не стала вмешивать Скорпиуса, мистер Малфой, но у меня не было выбора, - проговорила она, избегая смотреть на слизеринца, ожидая увидеть на его холеном лице насмешку. - Стандартными способами я снять чары не смогла, а они исключали возможность обратиться к миссис Поттер лично. Я прошу прощения, однако хочу заметить, что юный мистер Малфой был безукоризненно вежлив и корректен, и только благодаря его деликатности эта ситуация осталась никем незамеченной.

Малфой хмыкнул, после чего окинул гувернантку с ног до головы оценивающим взглядом.

- Что она сделала? - спросил он после недолгих размышлений.

- Что, простите?.. - Гермиона решила сделать вид, что не поняла вопроса, в надежде, что он уловит намек. Трижды “Ха!”.

- Я спросил, что конкретно сделала с вами Уизлетта за то, что её муж на вас пялился, - галантно пояснил Малфой.

- О, - покраснела Гермиона еще больше. - На самом деле, ничего такого не было. Точнее, я думаю, все было не так. Мне показалось, что его интересовал Скорпиус.

- И все-таки?.. - спросил он, игнорируя её явное нежелание отвечать.

- Мистер Малфой… - предприняла Гермиона последнюю попытку сделать этот разговор хотя бы капельку менее неловким, чем он был.

- Я настаиваю, мисс Спэрроу.

- Она приклеила мою юбку к сиденью стула, - обреченно выдохнула Гермиона и опустила глаза в пол. В эту минуту цвет её щек с головой выдавал в ней истинную гриффиндорку.

Несмотря на то, что Драко вполне ожидал от рыжей чего-то в этом духе, он с трудом сдержал смех. Что ж, эта пикантная деталь все объясняла – и невероятное смущение гувернантки, и необходимость в участии во всем этом балагане Скорпиуса. Черт, ему непременно нужно будет получить от сына подробности, чтобы не упустить в будущем такую великолепную возможность поиздеваться над народным героем.

Хоть алые щеки девушки его невероятно забавляли, Малфой счел необходимым закончить допрос и отпустить гувернантку с миром. В конце концов, его ждал Скорпи и куча нерешенных вопросов касательно завтрашнего закрытия сделки с Блейзом.

За вечерними хлопотами и оживленными обсуждениями он и не заметил, что разговор в кабинете оставил в его душе крошечную, но неприятно царапающую занозу.

Драко Малфою определенно не понравилось, что Гарри Поттер позволил себе глазеть на его гувернантку.

========== Глава 17. ==========

Следующая неделя пролетела, как в тумане.

Малфой был слишком занят делами своей компании, чтобы досаждать ей своим присутствием, а Гермиона была чересчур поглощена исследованием своего очередного кошмара, чтобы обращать внимание на что-то вокруг себя, кроме Скорпи. Даже неловкие извинения Гарри, которые он присылал ей с совами несколько дней подряд до тех пор, пока она не убедила его в том, что эпизод в кафе полностью забыт, оставили её практически равнодушной. Гермиона искала ответы. Увы, пока безуспешно.

Жизнь между тем не стояла на месте, однако ни капли не приближала её к желаемому. Скорпиус не очень-то охотно делился с ней подробностями своего существования под опекой миссис Перкинс – и постепенно Гермиона все больше укреплялась в выводе, что это было только лишь потому, что особенно не о чем было вспоминать. Забывчивая гувернантка не была кем-то интересным: она присматривала за играми Скорпи в саду, усаживала его за строчки и примеры, следила, чтобы он не пропускал уроков и бесконечно твердила ему о достойном поведении. И только. Ни с Малфоем, ни с Асторией она не была особенно близка – по словам Скорпи, они даже не общались и могли неделями не пересекаться, и, вероятнее всего, прежняя гувернантка не видела ничего происходящего в поместье за пределами детского крыла и малой столовой, в которой часами пила чай. Очевидно, она стала свидетельницей какого-то семейного скандала по чистой случайности, что и стоило миссис Перкинс работы и памяти. Однако о том, что именно привело к столь печальному итогу, оставалось только догадываться.

Астория тоже перестала быть загадкой. Она вернулась в Лондон и на страницы “Ежедневного пророка”, с которых сияла улыбками по поводу сотрудничества “Малфой Инвестмент” с “Л’Этуаль де ботэ”, но не в мэнор и не в жизнь сына. В поместье с того самого утра она не бывала ни разу, и, судя по всему, Скорпи был даже не в курсе возвращения матери – все свежие номера газет Малфой аккуратно и скрупулезно убирал с глаз долой.

Треклятая колонна продолжала стоять, как приклеенная, всем своим видом ежедневно насмехаясь над Гермионой и её подозрительностью, и только облегчение, которое она испытывала каждый раз, убеждаясь в этом, как-то компенсировало её разочарование.

И только последняя загадка, о которой она, кстати, так и не сообщила Гарри, категорически не поддавалась Гермионе. В тех книгах, которые ей удалось раздобыть во “Флориш и Блоттс” и публичной библиотеке, не было и следа того, что она искала. По мере изучения горы всей этой бесполезной макулатуры она все больше убеждалась в том, что ищет не там и не то, и в связи с этим все большую алчность будили в ней мысли о библиотеке Малфой-мэнора.