- Не боишься привязаться к мальчишке? - проницательно спросил Гарри, жестом приглашая подругу за стол. - Ты ведь понимаешь, что все это временно, и когда мы все выясним…

- Да, мне придется уйти оттуда, а Малфой ни за что не позволит мне дальше общаться с ним, - ответила Гермиона и как-то сразу погрустнела. - Малфой отчитал меня, как девчонку, когда я заикнулась, что не задержусь в гувернантках надолго. Мол, я разобью Скорпи сердце!

- Это хорек так сказал? - изумленно поднял брови Гарри.

- Ага, - кивнула Гермиона. - Знаешь, я сначала разозлилась на него, решила, что он манипулирует мной, на совесть давит, но на самом деле он, возможно, прав… Ладно, не хочу об этом сейчас думать. Раз уж я тебя в очередной раз отрываю от семьи, давай я тебе лучше про Малфоев расскажу. Я подслушала их разговор с Асторией!

- Да ладно? Что-то интересное?

- Астория что-то хочет от Малфоя, но он ей отказал, сказал, что “этого не будет”, - Гермиона задумалась, вспоминая подробности разговора, и даже на минуту перестала ковырять палочками в коробке с лапшой. - Она что-то сделала, видимо, рассчитывая испортить его репутацию, но, по словам Малфоя, она портит её только себе. И еще добавил, чтобы она не устраивала скандалов, так как потом искать прислугу чересчур сложно.

- То есть, хочешь сказать, предыдущую гувернантку уволили из-за семейных разборок? - уточнил Гарри и, получив ответный кивок, задумчиво протянул: - Что ж у них за проблемы такие, что человеку понадобилось память стирать?..

- Не знаю, Гарри, - покачала головой Гермиона. - Мне пришлось вчера остаться на ночь в мэноре, потому что Малфой задержался, и мне в ночи самое страшное в голову полезло. Но Астория нашлась, подземелья запечатаны, и, как ты говоришь, никто не пропадал, так что навряд ли это уголовщина.

- Видел я в утреннем “Пророке”, где он задержался. И, кстати, память стирать – тоже дело подсудное, - едко заметил замглавы аврората.

- Хрен докажем, - безнадежно махнула рукой Гермиона, оставив без внимания реплику Гарри о причине задержки Малфоя. Почему-то оправдывать его перед другом не хотелось, как будто в самом факте того, что она знает об этом больше того, что написано в газетах, было что-то неприличное. - Она сама не помнит, что работала у Малфоев, так что у нас формально даже повода нет вопросы им задавать, не то что подозревать в причастности. Не признаваться же, что ты приставил наблюдение к одной из богатейших семей Британии из-за того, что у твоей подруги крыша поехала.

- Кстати об этом, - осторожно произнес Гарри, бросив на подругу изучающий взгляд из-за своей коробки.

- Все хорошо, - поспешила ответить девушка на незаданный вопрос. - С тех пор, как мы все это затеяли, тот сон мне больше не снится. Ну, и колонну я проверяю каждый день, сам понимаешь, - смущенно улыбнулась она.

- Ну и отлично, - друг успокаивающе похлопал её по руке. - Значит, мы все делаем верно. Ладно, я пойду, меня Джинни ждет. А ты пиши мне, даже если новостей не будет, ладно? Просто чтобы я знал, что у тебя там все в порядке.

- Хорошо, - улыбнулась Гермиона. - Не переживай за меня, Гарри.

Доедая ужин уже в одиночестве, Гермиона не переставала радоваться тому, что ей, несмотря ни на что, ужасно повезло с другом, который всегда поддержит, выслушает, да еще еды принесет. Этот вроде бы простой жест многое для неё значил: он лучше всяких слов говорил о том, насколько хорошо знает её друг, что он внимателен к ней, несмотря на сложную работу и уже такую немаленькую семью. Гарри заботился о ней, оставался рядом всегда, и это было невероятно ценным для Гермионы - ведь, если быть честной, у неё больше никого не осталось, кроме него.

Спать Гермиона отправилась в прекрасном настроении, и, как оказалось, зря.

Ей снился Скорпиус.

Снова Скорпиус.

Маленький белокурый и очень бледный мальчик. Он будто спал, детское личико его дышало безмятежностью, но что бы ни делала Гермиона – звала, трясла, хлопала по щекам – он не отзывался. Не шевелился, не открывал глаз. Не просыпался.

Утро застало её в смешанных чувствах. С одной стороны, того жуткого, горького послевкусия, которое оставалось в глотке после того сна, и в помине не было. Интуиция подсказывала Гермионе, что на этот раз речь не идет о жизни и смерти, и все же за последние месяцы она слишком привыкла доверять своим снам, держаться за них, верить им. А это значило, что Скорпи все-таки угрожает пока неясная, вероятнее всего, несмертельная, но все-таки опасность.

В задумчивости девушка собиралась на работу, пытаясь проанализировать и разложить по полочкам то, что она видела. Последствия какого-то проклятия? Или заклинания? Или, может, зелья?.. Возможно, напиток живой смерти? Он дает похожий эффект, но мальчик слишком явно дышал, а вовсе не казался мертвым, так что не то… Уже не впервые пожалев, что вся её библиотека осталась в старой квартире, и теперь ей недоступна, Гермиона шагнула, наконец, в камин.

Сегодня было воскресенье и, теоретически, у всех нормальных людей - выходной. Она могла бы наконец купить хоть каких-нибудь продуктов, чтобы не надеяться на благотворительность Гарри. Зайти в книжный магазин. Или наведаться в публичную библиотеку при Министерстве, хотя ежу понятно, что ничего стоящего в открытом доступе там не будет. А вместо этого она опять в мэноре, потому что у Драко, отца блин года, опять какие-то важные дела. Не то чтобы Гермиона не хотела проводить время со Скорпи, наоборот, это было ей необходимо, как глоток кислорода, особенно после сегодняшнего сна, но безответственное поведение Малфоя раздражало, и отчаянно хотелось придраться хоть к чему-нибудь. Но, конечно, эффектная блондинка, с которой у него исключительно деловые отношения, обильно сдобренные шампанским, здесь была вообще ни при чем.

Погода была прекрасная, и Гермиона, словно по мановению волшебной палочки позабыв о своем раздражении, вовсю планировала, как можно было бы перенести сегодняшние занятия со Скорпи в его любимую беседку в саду, когда двери столовой распахнулись, и из них вышел не один, а целых два Малфоя. Утренняя злость вновь подняла голову: неужели этот павлин опять лишил её выходного только по собственной прихоти, решив избавиться от Скорпи и сегодня? Мерлин, а она-то считала его хорошим отцом!..

Однако блондин не дал ей возможности как следует распалиться, сухо сообщив, что он уже уходит и вернется около пяти вечера. Раньше, чем она успела обдумать пришедшую спонтанно в голову мысль, Гермиона услышала собственный голос, звучащий с неожиданной надеждой и оживлением:

- Мистер Малфой, а не могли бы мы в таком случае прогуляться со Скорпиусом в Косой переулок?

- Не вижу в этом ни малейшей необходимости, - холодно ответил Малфой, даже не взглянув на неё. Любой человек после подобной краткой, но ёмкой отповеди сразу бы стушевался. Любой, но не Гермиона Грейнджер.

- Я бы хотела приобрести несколько книг для занятий, - дрогнувшим от резкого отказа голосом проговорила Гермиона. - Мы могли бы посетить “Флориш и Блоттс”, а потом зайти к Фортескью, если, конечно, вы позволите, - внезапно вспомнив о том, какой эффект она произвела на Гарри, девушка взмахнула длинными ресницами и потупила глаза.

Нехотя Драко бросил на неё взгляд и ощутил, как собственный галстук буквально душит его. Черт, сколько ей?.. Двадцать четыре? Сейчас, в этом белом легком платье, с перекинутой через плечо светлой косой, опущенными веерами черных ресниц, пальчиками, нервно теребящими подол юбки, она казалась вызывающе юной. Невинная, не тронутая войной со всеми её ужасами, эта девочка была младше его не на год, а будто бы на целую жизнь. Наверное, поэтому они так легко поладили со Скорпи – несмотря на разницу в возрасте, оба толком не знали и не видели реальной жизни за пределами детских комнат и книг. Эта Миа, с её беззаботным смехом, искренней непосредственностью, пышущая жаждой справедливости – хоть и была условно его ровесницей, казалась сейчас скорее старшей подружкой его сына, нежели наставницей. Что она сказала?.. Мороженое у Фортескью?.. Скорпи говорил, что она любит кофейное с шоколадной крошкой и соленой карамелью…