Это было обычное утро – сухие, покрасневшие от слез и недосыпа глаза, сжимающийся от любого резкого движения желудок и легкое головокружение. Все это было привычно и уже не пугало, как раньше. Сделав глоток спасительного зелья, Гермиона привела себя в порядок и вышла из комнаты, собираясь позавтракать. Рука привычно легла на перила лестницы, ласково оглаживая кончиками пальцев полированную поверхность, которой, впрочем, никогда не касались его пальцы: Драко всегда спускался ровно по середине лестницы, точно король. Но едва она опустила ногу на первую ступеньку, как подошва её туфли стремительно заскользила вниз, словно по ледяной горке, и Гермиона, не удержав равновесия и успев ухватиться за перила в последний момент, взлетела в воздух и рухнула спиной на ступени, ударившись затылком об острый мраморный угол. Свет перед глазами погас, и сознание провалилось в липкую темноту.

========== Глава 55. ==========

Утро в Малфой-мэноре всегда было тихим.

Ночью жизнь, казалось, замирала во всем особняке, и только с рассветом потихоньку возвращалась, начиная с отдельных комнат. Отбрасывались в сторону одеяла, ярче вспыхивало пламя в каминах, а чуть позже раздавался шорох струй воды, который сменялся негромким стуком дверец шкафов и протяжным шорохом полозьев ящиков комодов. И только в одном помещении с самого раннего утра жизнь кипела ключом – на кухне. Здесь дышали жаром печи, издавая умопомрачительный аромат свежей выпечки, шкворчали беконом и жарящимися яйцами сковороды, пыхтели чайники и кофейники, и носились туда-сюда, позвякивая столовой посудой и приборами, домашние эльфы.

Никто из них не обратил внимания на то, что один из обитателей поместья не спустился к завтраку в обычное время: все помыслы этих волшебных существ были заняты тем, чтобы успеть сделать все необходимое вовремя, и никто из них не отвлекался на пустяки, снуя туда-сюда между столовой и кухней.

Скорпиус в своей комнате задумчиво сидел на кровати в одном носке, и, держа обеими руками второй, изо всех сил боролся с искушением нырнуть обратно под теплое одеяло и снова заснуть. Он знал, что подобная вольность не будет прощена, но и решимости натянуть на босую ногу второй носок пока в себе не чувствовал – и потому продолжал сидеть, о чем-то задумавшись и пялясь в пустоту перед собой.

Драко стоял перед зеркалом в гардеробной и держал в руках два серо-голубых галстука одинакового оттенка, но чуть разного тона. Он по очереди прикладывал к костюму то один, то другой, и никак не мог решить, какой же из них подойдет лучше. В конце концов психанув и швырнув на пол оба, он потянулся к длинной стойке и вытянул наугад третий, темно-серый – и его повязал не глядя, не желая тратить время на очередные бессмысленные сомнения. Время и так уже вплотную подошло к девяти утра, а опаздывать к завтраку было недопустимо – ведь он подает пример Скорпи!.. На ходу поправляя платок в нагрудном кармане пиджака, он наконец вышел из комнаты, слегка хлопнув дверью, из-за чего слегка поморщился, недовольный собой, и легкой, стремительной походкой направился в столовую.

Он не спустился даже на один пролет, уже с третьей ступени заметив что-то неладное этажом ниже. Забыв обо всем, он побежал со всех ног, перепрыгивая ступеньки – но, как ни торопился, какая-то часть его уже знала - было слишком поздно.

На мраморных ступенях лестницы, ведущей вниз от детского крыла, лежало бесчувственное тело девушки в молочно-белом вязаном платье со страшными багровыми потеками на плечах, рукавах и груди, а под её головой расплылась лужа потемневшей, уже стянутой тонкой пленкой крови, безобразно яркими тягучими каплями тянущаяся вниз.

Драко добежал до неё и на мгновение застыл, не зная, что делать. Первобытный, давно забытый ужас сковал его по рукам и ногам, подняв с самого дна самые страшные, самые глубоко спрятанные воспоминания – о человеческой крови, которая вот так же текла по мрамору этого дома когда-то. Мужчине показалось, что прошла вечность, пока он стоял здесь, не в силах ни отвести взгляда, ни сдвинуться с места – и только звук закрывшейся двери где-то совсем рядом и раздавшиеся вслед за этим неумолимо приближавшиеся легкие шаги привели его в чувство и заставили взять себя в руки.

- Скорпиус, немедленно возвращайся к себе и не выходи, пока я не разрешу, - стальным голосом крикнул он, и мальчик не посмел ослушаться – никогда еще он не слышал от отца приказов, сделанных таким тоном.

- Мэнни! - рявкнул Малфой, как только его обострившийся слух уловил шум закрывающейся двери в детскую.

Эльф появился немедленно, и задрожал всем телом, зажав рот тонкими ручками, увидев представшую перед ним картину.

- Отправляйся к мистеру Томпсону и приведи его сюда, немедленно. Даже если он голый и в душе, плевать. Затем ступай в аврорат и доставь Гарри Поттера, скажи, что дело не терпит отлагательства. Выполняй.

Домовик исчез с тихим хлопком, забыв даже поклониться от потрясения, а Драко, не отдавая себе отчета в том, что делает, резким рывком ослабил галстук и рванул ворот рубашки, сжимавшей горло, не обратив никакого внимания на брызнувшие в стороны пуговицы. Он осторожно сделал два шага вниз по ступенькам, подойдя к девушке вплотную, и присел на корточки, всматриваясь в бледное, без единой кровинки, лицо. Руки зарылись в платиновые волосы, оттягивая их у корней до боли, но наконец он решился – и протянул дрожащие пальцы к её тонкой шее – там, где он знал точно, когда-то так явно и отчетливо билась маленькая голубая жилка под его жадными губами. Её кожа показалась ему обжигающе ледяной, но Малфой усилием воли заставил себя не отдергивать руку – и, что есть силы, прижал подушечки пальцев, молясь всем богам, чтобы ощутить пульсацию в ответ и умирая внутри от ужаса в ожидании того, что её не будет. Сердце его замерло, а грудь сдавило, не позволяя сделать ни единого вдоха. Долгую, чудовищно долгую секунду он не чувствовал ничего, а потом легким, едва заметным движением голубая венка толкнулась навстречу, одновременно запуская вновь его собственный остановившийся кровоток. Пульс, хоть и слабый, был; Миа была еще жива.

Мистер Томпсон появился через минуту, даже вполне прилично одетым. Целитель выглядел чрезвычайно недовольным бесцеремонностью малфоевского домовика, который заявился к нему в дом, и, пробормотав скороговоркой что-то невнятное, схватил за руку и утянул в воронку трансгрессии, а потом бросил его здесь и вновь исчез. Однако все недовольство как рукой сняло, стоило ему увидеть неподвижную, белую, как мел, девушку, лежащую на лестнице в луже собственной крови. Не теряя ни минуты, почтенный колдомедик отпихнул Малфоя в сторону, а сам выхватил волшебную палочку и начал вычерчивать затейливые руны над телом, заставляя вспыхивать и переливаться в воздухе причудливые диаграммы.

- Помогите перевернуть её, - потребовал он голосом, не терпящим возражений, и Малфой послушно обхватил хрупкие девичьи плечи, разворачивая её набок и осторожно прижимая к себе.

Пока целитель шептал заклинания, залечивая рану, Малфой бездумно вглядывался в её профиль – такой знакомый, обводил глазами снова и снова ровный высокий лоб, чуть вздернутый носик, упрямый подбородок, роскошные опахала темных ресниц… Её кожа сейчас казалась фарфоровой, почти прозрачной, и жутким контрастом на ней выступали темные круги под запавшими глазами, искусанные в клочья губы и багряные мазки запекшейся, темной крови.

- Теперь её можно перенести в более подходящее место, но будьте осторожны, мистер Малфой, - глухо, словно сквозь вату, донеслись до него слова колдомедика.

- Её комната совсем рядом, - зачем-то сообщил ему парень и, аккуратно просунув руки под хрупкое девичье тело и бережно устроив её все еще сочащуюся кровью голову, зафиксированную чарами, у себя на плече, поднял с лестницы, крепко прижал к себе и понес.

Идти и вправду было недалеко. Драко бережно опустил девушку на кровать – и отошел в сторону, оглушенный и растерянный, молча наблюдая за тем, как хлопочет вокруг девушки целитель.