- Отличная вечеринка, Малфой, - хмыкнул он, обводя глазами залу, в которой небольшими группками то тут, то там, рассредоточились “по интересам” волшебники. - Хотя тебе стоило прислушаться к идее Нотта насчет маскарада, тогда были бы хоть какие-то шансы на веселье.

Малфой ничего не ответил, только полоснул по другу взглядом, острым и твердым, как лезвие ножа. Забини прекрасно видел не самый благодушный настрой друга, но не собирался так быстро идти у него на поводу. Тем более, что сейчас у него были другие планы, и совсем другие вопросы вертелись, готовые сорваться с кончика языка.

- Зачем ты её сюда притащил? - вполголоса спросил итальянец, едва заметно кивнув в сторону зеленоглазой блондинки в изумрудном платье, которую в эту минуту на грани приличия прижимал к себе Нотт, одновременно что-то нашептывая на ухо. - Захотел похвастаться любовницей перед женой? Не думал, что тебе это нужно.

- Скорее наоборот, - усмехнулся Малфой, в очередной раз пригубив огневиски из бокала, который до этого слегка прокручивал в своей руке.

- Она и так знает, что ты женат. Зачем устраивать этот показательный цирк? - удивился Забини. Сострадания не было в числе его многочисленных достоинств, однако хрупкая фигурка девушки, которая слишком прямо держала спину и чересчур высоко поднимала подбородок, не могла оставить его равнодушным. - Тем более, что Тео, похоже, всерьез на неё запал.

- Чтобы у неё не возникало ложных надежд и лишних иллюзий, - отрезал Малфой. - Иначе все это зайдет слишком далеко. Кроме того, здесь сегодня собралось достаточно много богатых и свободных волшебников. Если она разозлится на меня, возможно, обратит внимание на кого-то другого. Нотт не так плох.

- Не похоже, чтобы это было ей нужно, - задумчиво проронил Забини, провожая внимательным взглядом фигуру девушки, которая почти убежала на балкон, бросив своего кавалера на произвол судьбы. - Кроме того, ты уверен, что это именно то, что нужно тебе?

- Ей всего двадцать четыре, Блейз, - с непроницаемым лицом ответил Малфой, отводя взгляд от занавеса, за которым скрылась мисс Спэрроу. - Я не могу позволить ей провести лучшие годы в роли моей любовницы. Это жестоко в первую очередь по отношению к ней.

- А обнимать и целовать другую у неё на глазах, по-твоему, не жестоко?.. - выгнул левую бровь итальянец.

- Это было необходимо, - жестко произнес блондин. А потом на мгновение его маска холодного равнодушия разбилась, и лицо исказила гримаса боли. - Она сказала, что любит меня, Блейз. Так не может продолжаться. Она не из тех, кому интересны побрякушки и галлеоны. Мне нечего ей предложить, ты знаешь. И поэтому я должен её отпустить. Сам я не могу, поверь, я пытался. Так что, если она меня возненавидит – это будет лучшим выходом для нас обоих. Она тоже это поймет. Когда-нибудь.

- Должен отпустить, - эхом повторил Забини, как бы перекатывая на языке это слово. - А хочешь?..

- Что я хочу, не имеет никакого значения, - резко ответил Малфой, возвращаясь в свое холодно-равнодушное состояние. - И никогда не имело.

Блейз только тихонько хмыкнул в ответ, после чего, отсалютовав другу бокалом, двинулся дальше по зале, то и дело вежливо кивая попадавшимся на пути знакомым. Достигнув занавеса, надежно укрывавшего выход на балкон, он на мгновение заколебался, но потом, что-то решив для себя, вышел наружу.

***

- О, и вы здесь, - раздался за спиной низкий бархатный голос.

Гермиона поспешно сморгнула набежавшие слезы и обернулась: на балкон вошел Блейз Забини, который в это мгновение задумчиво рассматривал её с ног до головы, слегка поигрывая бокалом шампанского в руках.

- Там… слишком душно, - выдавила Гермиона и отвернулась, вновь устремляя взгляд в глубину сада. Это успокаивало. Это должно было успокаивать, черт бы побрал этот сад, этот особняк и этот прием!..

- Понимаю, - обронил Забини. - Напомните, мисс Спэрроу, как вас зовут?..

- Миа, - бросила девушка и слегка поежилась. Сейчас было определенно неподходящее время для каких бы то ни было разговоров. Все, чего она хотела сейчас - чтобы Забини ушел и оставил её в покое, а лучше - исчезнуть самой. Желательно совсем.

- Какое интересное имя, - задумчиво протянул брюнет, оставляя бокал на перилах балкона, а затем обеими руками оперся о балюстраду так, что Гермиона оказалась в ловушке из его рук, и горячо зашептал прямо в нежное ушко. - Эмилия?.. Амалия?.. Мария?.. Или, может, Миона?.. Примерно как… Гермиона?..

Сердце девушки ухнуло куда-то вниз, а потом заколотилось, как сумасшедшее. Странно, еще несколько минут назад она была уверена, что в том месте осталось только выжженое кровавое месиво. Она резко обернулась, оказываясь с Забини в опасной близости.

- К чему весь этот спектакль, Грейнджер? – зло спросил он, отбрасывая напускную вежливость. - Зачем ты здесь?

Гермиона отвела глаза в сторону и несколько раз глубоко вздохнула. Её узнали. Забини знает. А значит…

- Давно ты знаешь? - вместо ответа спросила она.

- Подозревал давно, - пожал плечами итальянец, не потрудившись отодвинуться ни на дюйм. - Ты не очень-то старалась, Грейнджер. Все эти уловки… Они вполне очевидны. Еще тогда, когда я впервые увидел тебя в детской Скорпи, это твое фырканье, выражение лица, твоя походка… Мне понадобилось какое-то время, чтобы сообразить, кого мне так сильно напомнила смазливенькая гувернантка. А уж когда ты швырнула нашему блондинчику в лицо бриллианты, все стало ясно. Ни одна девчонка, на которую обратил внимание лорд Малфой, так не поступила бы. Кроме тебя. Ну а сегодня я убедился окончательно.

- Я не швыряла, - слабо возразила Гермиона, не зная, что еще сказать.

- Это я фигурально, - отмахнулся Забини.

- Он… он тоже знает? - спросила она дрогнувшим голосом.

- Кто, Малфой? - понимающе хмыкнул Блейз. - О нет, у Драко прямо-таки талант не замечать того, что у него под самым носом.

Гермиона шумно выдохнула, не скрывая облегчения.

- Так зачем ты здесь? - жестко повторил вопрос Блейз. - Стало скучно? Решила развлечься? Выставить Малфоя на посмешище? Отомстить, разрушив его брак и репутацию?

- Нет! - возмущенно воскликнула Гермиона. - Нет, Забини, это совершенно не то, что ты подумал!

- Тогда что? - агрессивно спросил он.

Глаза Гермионы скользили по балкону, пытаясь уцепиться за что-нибудь и найти решение. Забини обязательно расскажет Малфою, и тогда все окончательно полетит к чертям. Умолять его сохранить секрет? Не нужно даже гадать, кого предпочтет слизеринец: давнего друга или её, лгунью-грязнокровку. Разве что рассказать ему правду и понадеяться на то, что он поймет… Вот только что сказать, чтобы он не принял её за сумасшедшую? Ей нужно было время, хотя бы несколько минут, чтобы собраться с мыслями.

- Я расскажу тебе, Блейз, - наконец решилась она. - Только давай не здесь, ладно? В любой момент может кто-нибудь выйти, и ситуация…

- Я тебя понял, - ухмыльнулся Забини, выпрямляясь и убирая руки с балюстрады, возвращая Грейнджер личное пространство. - Через пятнадцать минут в саду у фонтана. Не придешь – я сразу же иду к Малфою.

- Я буду там, - пообещала девушка и, быстро обойдя его, выскользнула обратно в зал.

Взгляд её сразу же наткнулся на Драко, чья рука все так же по-хозяйски обвивала талию Астории. Она опустила глаза в пол, и, старательно глядя себе под ноги, чтобы не привлекать лишнего внимания, пересекла залу и вышла в сад, не замечая, как её проводил цепкий взгляд серых глаз, от которого не укрылся и лучший друг, вышедший с того же балкона через две минуты после неё.

Несмотря на осень, неспешно катящуюся к своему завершению, сад все еще был поразительно красив, особенно в сиянии волшебных огней, которые наполняли пространство вокруг мягким, теплым светом. Вечерняя иллюминация делала фонтан, красивый, но мало чем отличающийся от ему подобных днем, совершенно фантастическим зрелищем ночью. Однако Гермиона шла вперед, не замечая царящей вокруг красоты. Она проклинала Нотта, Малфоя, себя, этот дурацкий бал, на который зачем-то согласилась пойти по его настоянию, слишком внимательного Забини, обстоятельства, которые завели её когда-то размеренную жизнь в капкан, из которого не сбежать, не оставив в нем часть себя, вырвав с мясом и кровью… А теперь у нее ничего не осталось. Совсем ничего. И только Скорпи еще оставался тем, кто придавал её жизни хоть какой-то смысл. И она не может, не должна его потерять.