Через два дня она нашла на столе в своей комнате элегантный белый конверт с зеленой печатью и гербом Малфоев. В конверте лежало приглашение – стандартное, предельно вежливое, нейтральное и безличное. Слово-в-слово, за исключением имени, повторяющее десятки ему подобных приглашений, которые Гермиона получала ежегодно, но едва ли удостаивала вниманием. Короткая приписка в конце – black tie – заставила её сардонически усмехнуться и одновременно вздохнуть с облегчением. Простая гувернантка никогда не будет смотреться уместно среди вечерних нарядов от самых дорогих кутюрье и блеска бриллиантов, а тратить сумму, эквивалентную двум-трем зарплатам, которые платил ей Малфой, она не собиралась. Еще не хватало, чтобы он заметил, как она из кожи вон лезет, лишь бы исполнить его прихоть. Отсутствие достойного наряда вполне могло быть тем самым предлогом, который позволит ей отклонить это нелепое приглашение самым вежливым образом.

Однако уже на следующий день Гермиона поняла, что серьезно недооценила Малфоя. Она даже не успела выразить свои сожаления по поводу того, что не сможет принять приглашения – вечером в комнате, прямо на кровати, её ждала большая плоская коробка. Еще до того, как она подняла крышку и развернула шуршащую тишью, Гермиона знала, что увидит. Платье. Он купил для неё платье, прекрасно зная, что она воспользуется его отсутствием в качестве предлога для отказа.

Не в силах отказать себе, девушка все же вынула его из коробки и, быстро сбросив одежду, осторожно примерила. Платье село идеально, словно было сшито специально для нее. Изумрудно-зеленое, под цвет её теперешних глаз, с открытыми плечами и узким корсажем в мельчайшую сборку, плотно обхватывающим её грудь и талию, оно распускалось от бедер в широкую, летящую шифоновую юбку до пола. Никакого глубокого декольте, разрезов и вырезов, никаких страз, камней и вышивки – единственным его украшением была сложная, элегантная драпировка корсажа и широкая лямка, начинавшаяся от вершины левой груди и перехватывающая правое плечо, спускаясь до лопатки. В этом платье она казалась самой себе миниатюрной, изящной статуэткой, и, признаться, никогда раньше не была так хороша. Что ж, это было замечательно, но ведь еще нужны соответствующие туфли… которые обнаружились на дне той же самой коробки, когда она пыталась сложить платье обратно. Тон в тон к платью, лодочки на тонкой шпильке – невероятно элегантные, и самое главное – в точности её размера. Черт, она определенно недооценила Малфоя, в особенности его наблюдательность и целеустремленность. И все же – нет, идти на бал эдакой Золушкой Гермиона по-прежнему не собиралась. Она не хотела быть там одной и смотреть на Драко издалека, не смея приблизиться, не могла рисковать быть узнанной, да и во всей этой ситуации с платьем было что-то неправильное, царапающее её точно гвоздем по стеклу. Его намерения выглядели вполне прозрачными и благородными – но было в самой ситуации что-то обидное, унизительное для неё. Тем более, что она четко и ясно выразила свое мнение насчет дорогих подарков – а этот подарок, несомненно, был дорогим.

Вся серьезность намерений Малфоя стала ясна за ужином на следующий день, когда он при Скорпи – при Скорпи! – как ни в чем ни бывало поинтересовался, пойдет ли она на бал. Все в нем – и невинное выражение лица, и даже то, что он намеренно использовал слово “бал”, говорило о том, что Малфой догадывался о том, что она, несмотря ни на что, вновь собиралась ему отказать, и потому решил заручиться поддержкой сына. И конечно же, Скорпиус повелся на эту нехитрую уловку: его глазки загорелись при мысли о том, какая будет красивая Миа на балу, и он с готовностью, сам того не зная, бросился подыгрывать своему коварному отцу.

Несмотря на суетливо-оживленную атмосферу, которой было пропитано поместье в разгаре приготовлений, постоянные подначки Скорпиуса и прозрачные намеки его отца, дурное предчувствие никак не желало отпускать Гермиону.

Она не ждала от этого приема ничего хорошего.

И, разумеется, не собиралась туда идти.

Комментарий к Глава 43.

Господа!

Мне не нравится описание фанфика в шапке, да и многие из вас наверняка заметили, что оно совсем не отражает его сути. Если у кого-то из вас есть желание помочь с этим и предложить свое видение - милости прошу в личку. Вы мне очень помогли бы :)

========== Глава 44. ==========

Комментарий к Глава 44.

Глава вне очереди в знак благодарности Марине 1516 :)

Этому вечеру определенно должен был достаться золотой гран-при в номинации “Худший вечер в жизни Гермионы Грейнджер”.

Нет, ей не впервой, конечно.

С балами в её жизни с самого начала как-то не заладилось. Чего стоил хотя бы Святочный бал на четвертом курсе, который так волшебно начинался ожидающим её у подножия лестницы Виктором, и так бесславно закончился скандалом и нелепыми, беспочвенными обвинениями Рональда. Потом в их жизни ворвалась война – и, разумеется, никаких балов. Выпускной, который она пропустила из-за важной командировки, потому что уже тогда параллельно последнему курсу в Хогвартсе строила карьеру в Министерстве. Свадьба Гарри и Джинни – светлое, радостное событие, но все же отравленное привкусом зависти и горечи, потому что у них с Роном все было не так – уже тогда. Её собственная свадьба, которая больше напоминала ей ответственное мероприятие, которое необходимо провести на высшем уровне, чем праздник любви и соединения сердец. Ежегодные приемы в Министерстве в честь победы во Второй магической войне, с ощущением пепла на губах и призраками мертвых, которые этой победы так и не увидели. А сегодня – этот торжественный прием у Малфоев.

Однозначный победитель хит-парада дерьмовых праздников.

Гермиона не собиралась сюда идти. Не собиралась, когда обнаружила в своей комнате тот самый конверт с изумрудной печатью. И когда увидела коробку с платьем, которое Драко выбрал специально для нее. И даже тогда, когда Скорпи перед тем, как отправиться в постель, с горящими глазами спросил: “Ты же пойдешь, Миа, правда?”, она лишь покачала головой. Внутренний голос надрывался, крича ей, что ей не стоит наряжаться в это проклятое платье, которое наверняка обошлось Малфою не в один десяток галлеонов, не стоит спускаться вниз, что ей лучше вообще бежать подальше от этого проклятого места. Но она не послушалась.

Оглушительно громкие вопли разума заткнула всего одна фраза Малфоя, Малфоя в этом невозможном темно-сером смокинге оттенка грозовых туч, в котором он был прекрасен, как Бог.

“Ты же придешь?.. “

И она пришла.

Зачем?..

Зачем она это сделала? Что ожидала увидеть? Едва ли он осмелился бы при всех даже просто подойти к ней, не говоря уже о чем-то большем – да она и не мечтала. Но когда, войдя в бальную залу, Гермиона увидела, как Драко оживленно разговаривает с какими-то волшебниками, крепко прижимая к себе Асторию, она почувствовала, как что-то внутри неё треснуло и посыпалось водопадом мелкого, растертого почти в пыль крошева, словно горный обвал, словно оползень, погребающий под собой все, что еще оставалось на его пути.

Она стояла там, не в силах пошевелиться, и смотрела на прекрасную пару – блистательную шатенку в серебристом платье и ослепительного блондина в идеально подходящем в тон к этому платью костюме, смотрела, как свободно и собственнически его сильная рука обвивает её тонкую талию, как её изящно причесанная головка ложится на его грудь чуть ниже плеча, наверняка ощущая его дыхание у себя в волосах и слыша, как под тонкой тканью бьется его сердце, как он наклоняется к ней, что-то нежно шепчет в маленькое розовое ушко, переливавшееся бриллиантами серег, а потом сладко, страстно целует алые губы…

Гермиона не была дурочкой. Никогда. А еще она обещала когда-то больше ни за что не врать себе.

И она не врала.

Ей было больно. Детали паззла в её голове складывались в одну картинку, и каждый ложился на свое место, вспарывая острыми краями её нутро.