-Да что я такого сделала?! - взвилась Гермиона. - Какая тебе разница, почему, если ты получишь то, что хотел?! Разве все не сложилось для тебя как нельзя лучше?
-Нет, Грейнджер, - он резко мотнул головой, закрывая глаза, чтобы не смотреть на неё. - Это, блядь, вообще не то, чего я хотел. Я хотел, чтобы ты выбрала меня не из-за пророчества, не из-за будущего, а из-за меня, понимаешь? Чтобы ты выбрала меня, несмотря ни на что, и пусть все горит Адским пламенем! Я хотел быть нужным тебе – не потому, что “ах как все удачно сложилось!”, а потому, что ты не можешь иначе! А так… так мне не нужно.
-Конечно, - фыркнула Гермиона. - Я, значит, должна света белого за тобой не видеть, а если не так – то ты и обойдешься, женишься на Астории или найдешь себе очередную подружку на ночь. Хороша любовь, Малфой! Что же это за любовь такая, раз она нужна только на твоих условиях?.. Снейп всю жизнь любит маму Гарри, и ты думаешь, он отказался бы от неё, если бы ему представился хоть малейший шанс? Ромео отказался бы от своей Джульетты, если бы ради мира в Вероне ему вручили бы её и сказали – вот, пожалуйста, женитесь? А…
-Хватит примеров, Грейнджер, - криво усмехнулся Драко. - Я и без того знаю, что я не идеал романтического возлюбленного, тоже мне новости. Да, я не такой, как Снейп, не Ромео, не прекрасный мистер Дарси, и я уж точно не тот человек, о котором ты мечтала. Я знаю. И любовь моя, может, не такая, какая тебе нужна – но это не значит, что я не люблю тебя так, как только способен. Как умею уж, и прости, что это не укладывается в твои представления об истинной любви – но другой у меня нет. И сам я другим не стану. И я не хочу, чтобы меня с моей глупой любовью выбросили, как старую, ненужную тряпку, когда окажется, что твой драгоценный мир вне опасности, или объявился новый пророк, который напророчит что-то там еще.
-Я не собиралась тебя выбрасывать… - затрясла головой Гермиона. - Что ты такое говоришь?..
-Подумай, Грейнджер, - предложил он, - что будет, если все волшебное сообщество узнает о том, что золотая девочка, героиня войны, связалась с бывшим ПСом? Представь, как ты ведешь меня на дружескую встречу с Поттером и его Уизлеттой. В подробностях вообрази их перекошенные лица – и это будет только начало. Толпы журналистов покажутся тебе раем, когда вокруг тебя будет бесноваться толпа, требуя, чтобы публично раскаялась в своей ошибке и отреклась от порочащей тебя и весь Орден связи. Тебя свергнут с твоего сияющего пьедестала, а Бруствер лично вышибет тебя с работы, чтобы ты не бросала тень на его новое Министерство. И ты останешься одна, Грейнджер, без работы, поддержки, без друзей – у тебя буду только я. Тебе этого будет достаточно? Хватит ли тебе только жалкого, презираемого всеми Малфоя, которому только что не плюют в спину те, кого ты так отчаянно хочешь спасти? Ради великой цели ты вынесешь и это? Или же возненавидишь меня лютой ненавистью, особенно если окажется, что все эти жертвы были напрасными? Что все зря, ты неправильно поняла пророчество, потеряла все и осталась с человеком, которого ненавидишь? Это не говоря уже обо мне – повезет, если удастся спрятать родителей, а мэнор не спалят Адским огнем, как дом Ноттов. Я не хочу такого ни тебе, ни себе, Грейнджер. Если ты считаешь это эгоизмом – пусть так.
-Тогда чего же ты хочешь?.. - потерянно спросила Гермиона. - Вчера тебя все устраивало, чего же ты хочешь теперь?..
-Подумай, Гермиона, - криво усмехнулся Малфой. - Ты же умная девочка. А лучше отправь сову Нотту или Флинту с вопросом, не встречаются ли они с какой-нибудь хорошенькой магглой. Тогда и думать ни о чем не придется. В конце концов, нельзя бесконечно тащить ответственность за весь магический мир на себе.
Он давно ушел, напоследок хлопнув дверью, а Гермиона еще долго сидела посреди огромной пустой кровати, усыпанной листками газетных вырезок с её лицом, в рубашке с его плеча и теребила в руках все такую же яркую, как пять лет назад, розовую бархатную ленту.
========== Глава 46. ==========
Малфой был прав: Гермиона не была глупой. Да и не нужно было много ума, чтобы понять, чего он хотел. Простого ответа на простой вопрос. Хотела бы она быть с ним, если бы не было никакого пророчества? Выбрала бы его, если бы судьба прихотливым путем не привела её сюда, в его комнату, в которой она живет вот уже двенадцать дней, не видя никого, кроме него, если не считать Снейпа?..
И этого ответа, как ни стыдно было это признавать, у неё не было. Да, он интересовал её, как ни один другой человек за всю жизнь, она научилась ему доверять, с ним было тепло и надежно. Гермиона отчаянно ревновала его к Астории, к той неизвестной девушке, чьими духами от него разило позавчера, ко всем его настоящим и мнимым подружкам, о которых говорила его мать, и хотела, чтобы он смотрел – лишь на неё, улыбался ей, чтобы в его взгляде всегда было то восхищение, что ей удалось заметить только однажды. А еще его прикосновения и поцелуи – они кружили голову и творили с её телом что-то странное, заставляя кожу покрываться мурашками, а саму её - хотеть большего, всегда чего-то большего, чем она получала. Но все же – разве этого достаточно, чтобы говорить о чем-то серьезном? О чем-то таком огромном, столь значимом, чтобы променять весь мир на него?.. Гермиона совсем не была уверена, что готова пообещать ему так много, но могла бы попробовать с чего-то начать – а он не желал соглашаться на меньшее.
Пат.
Чтобы отвлечься от тяжелых мыслей и заглушить горькое разочарование, Гермиона прибралась в комнате, аккуратно собрав содержимое ящика и вернув его на место. Заправила постель, которая все еще пахла им – и их ссорой. Приняла душ. А потом, не зная, куда еще себя деть, трансфигурировала клатч в удобную сумку, проверила наличие всего необходимого и активировала артефакт. Нужно было все-таки подбросить пророчество в Отдел Тайн.
Никакого плана не было. Оказавшись в том же переулке, что и в первый раз с Малфоем, Гермиона надела мантию-невидимку и трансгрессировала к “Дырявому котлу”.
О точном времени перемещения она не подумала – а потому и попала в кабачок в самый неудачный момент, что стало понятно сразу же, как только она проскользнула внутрь вслед за невысокого роста волшебником с длинным крючковатым носом, в помятой шляпе и свитком пергаментов под мышкой. У стойки спиной к дверям стоял Малфой, и, нетерпеливо постукивая каблуком по полу, о чем-то расспрашивал хозяина. Он обернулся – и Гермиона ясно поняла по мелочам, которых, казалось, раньше не замечала: крохотному залому между бровей, опущенным уголкам губ – что он встревожен и озабочен. Конечно же, это же было наутро после их ссоры, когда она оставила его здесь, а сама улизнула в Министерство!..
Малфой без раздумий ступил в камин и исчез в зеленом пламени. Ей нужно было последовать за ним – но, как назло, какая-то компания уселась за большим столом прямо напротив камина, и не было ни единого шанса, что они не заметят огонь, вспыхнувший зеленым сам по себе.
Время тянулось мучительно медленно. Гермиона попыталась вспомнить, когда именно та ядовитая тварь напала на них, и с каждой минутой нервничала все больше. Разумеется, она помнила о строжайшем запрете вмешиваться в события, которые уже произошли, и знала, что не сможет ничем помочь ни себе, ни Драко – и все же тревога все сильнее стискивала клещами её сердце. Ей казалось, что она должна быть там в момент нападения, иначе произойдет что-то совсем страшное – но что именно, понять было невозможно.
Наконец компания расплатилась и ушла, и девушка, не медля, метнулась к камину, пока их место не занял кто-нибудь другой. Заметил ли еще кто-то вспышку зеленого, или услышал её тихий шепот – она не знала, и думать об этом не могла. В голове стучала одна-единственная мысль: только бы не опоздать. Лишь бы успеть.
Однако по прибытию в Министерство стало ясно, что тревоги её были напрасны. Вокруг не было ни паники, ни суеты, а Малфой, похожий на изящную статую, с самым безразличным видом подпирал колонну. На мгновение Гермионе показалось, что его серый пронзительный взгляд направлен прямо на неё, и она окинула взглядом себя, насколько могла: не распахнулась ли мантия, не задрался ли край, оставляя на виду подошву кед или край джинсов. Но все было в порядке, и она отошла в сторону, прячась за той же колонной, возле которой уже стояла более ранняя и такая же невидимая копия её самой.
