========== Глава 1. ==========

-Все то же самое, - безнадежно выдохнула Гермиона, почти падая в руки высокому беловолосому мужчине в строгой черной мантии.

Тысячи часов расчетов. Сотни теорий и гипотез. Десятки экспериментов.

И каждый раз – один и тот же результат.

Что бы они ни делали, по какому бы пути ни пошли – итог всегда получался один.

Третья магическая война.

А за ней – Великая Охота, война магглов и магов, в которой гибнет весь мир, полыхая в огне.

***

Год назад всем казалось, что все самое страшное, самое плохое уже позади. Волдеморт был побежден, и впереди манило бескрайней вышиной мирное голубое небо. Магический мир, который последние годы провел замершим в ожидании, словно встрепенулся, ожил, и жизнь покатилась своим чередом.

Когда мертвые были похоронены, а руины отстроены, юные волшебники вышли в большой мир, мир за пределами Хогвартса, Ордена Феникса, сражений и потерь – и обнаружили, что эта война была по большей части только их войной. Большинство магов продолжали жить, как ни в чем не бывало: ходили на работу, готовили еду, воспитывали детей. В их жизнях ничего не изменилось с приходом к власти Волдеморта; все осталось на своих местах и после его смерти. Да, конечно, перестановки и чистки в Министерстве магии многих взволновали, преследование магглорожденных кое-кого не обошло стороной. Но в основном все осталось по-прежнему, хотя годы, проведенные в тревоге и страхе, не прошли бесследно. Часть волшебников несколько крепче цеплялась за власть, другая чуть сильнее переживала за жизнь, и в прозрачном, больше не отравленном дымом войны воздухе отчетливо разносился острый электрический запах озона.

Это было совсем не то, чего ожидали Гарри, Рон и Гермиона.

Да, их чествовали, как героев. Их расположения искали. Перед ними лебезили и заискивали. Но во всем этом проскальзывало куда больше страха, чем радости. Восемнадцатилетний парень, победивший Темного Лорда, одного имени которого привыкли бояться целые поколения волшебников, вызывал не меньшие опасения, чем его проигравший соперник. Кто-то видел в нем героя, а кто-то – потенциального нового тирана, и атмосфера напряженного, тревожного ожидания сопровождала Гарри Поттера и его ближайших друзей на каждом шагу.

Первым не выдержал Рон. Он решил, что подвигов с него достаточно, и теперь он гораздо нужнее собственной семье, чем магической Британии – и с головой погрузился в восстановление пошатнувшегося во время войны бизнеса близнецов, пытаясь хотя бы отчасти заменить собой погибшего Фреда.

Следующей сдалась Гермиона. Получив предложение от новой директрисы Хогвартса, Минервы МакГонагалл, вернуться в школу и закончить обучение, она, после многодневных раздумий, приняла его. Ей некуда было возвращаться – память о ней была стерта у её родителей безвозвратно, а что делать одной в этом огромном мире теперь, когда цель, к которой они шли годами, была достигнута – девушка не знала. Поэтому, несмотря на страх перед возвращением в то место, где погибло так много друзей и знакомых, место, пропитавшееся смертью и кровью, в начале сентября она все же решилась, собрала свои нехитрые пожитки и уехала на Хогвартс-экспрессе. Учеба была чем-то знакомым, чем-то привычным, нормальным, и Гермиона надеялась, что эта пауза длиной в год поможет ей отдохнуть и сориентироваться в этом новом, пока еще неизвестном ей мире за стенами старинного замка.

Гарри же упорно шел дальше, невзирая ни на что. Как и собирался, он поступил на курс подготовки мракоборцев с тем, чтобы продолжать борьбу со злом – единственное, что он делал по-настоящему хорошо, не считая игры в квиддич. За годы взросления война стала его жизнью, и он не умел жить иначе; не знал, как, и не очень-то собирался учиться: далеко не все Пожиратели смерти были арестованы, егеря пойманы, преступники – осуждены.

Конечно, никто не воспринимал Мальчика-который-выжил-и-победил как рядового аврора. Он стал символом, знаменем нового времени, лучшего, справедливого порядка – и потому его обучение было ускоренным и больше формальным, и уже через год вместо положенных трех Гарри Поттер стал настоящим дипломированным мракоборцем и был торжественно, с должной помпой и почестями, принят на службу в аврорат.

Этот год пронесся стремительно не только для Гарри. Сбросившее гнет тревожности и страхов общество требовало легкости, веселья и развлечений – и потому дела “Всевозможных волшебных вредилок” стремительно шли в гору, не оставляя ни Джорджу, ни Рону много времени на скорбь. Они полностью восстановили магазин в Косом переулке, расширив его почти в два раза, открыли еще одну лавку в Хогсмиде, выкупив у его владельца “Зонко”, и теперь строили поистине наполеоновские планы по выходу на иностранные рынки – благо дети, жадные до шалостей и озорства, были везде.

Гермионе же этот год подарил лишь горечь разочарования. Еще до окончания выпускных экзаменов она предприняла несколько попыток устроиться на работу в Министерство магии. В своих мечтах она уже видела себя выступающей перед полным составом Визенгамота в защиту Билля о правах оборотней, домовых эльфов и других волшебных рас. Но переписка, начинавшаяся обычно весьма восторженно и многообещающе, со временем становилась все более сухой и немногословной, а те три собеседования, на которые её все-таки пригласили, прошли совсем не так, как Гермионе мечталось. Её результаты промежуточных аттестаций вкупе с блестящими рекомендациями директрисы МакГонагалл, профессоров Флитвика, Слагхорна, Спраут и Вектор впечатляли, но стоило ей открыть рот и начать излагать свое видение того, каких успехов они могли бы достигнуть в самые короткие сроки, как лица скучнели, улыбки становились натянуто-вежливыми, а ответные реплики – весьма немногословными и однообразными. Добило же гриффиндорку то, что на каждом собеседовании в той или иной форме повторялся один и тот же вопрос: не родственница ли она легендарному зельевару Гектору Дагворт-Грейнджеру?.. После её резкого ответа беседа, как правило, быстро подходила к концу, и, когда это повторилось и в третий раз, Гермиона просто встала и молча ушла.

Все было зря.

Победа над Волдемортом ничего не изменила. Все жертвы, все смерти были напрасными. Волшебное сообщество было все так же далеко от равноправия и беспристрастности, как и раньше – а может, и дальше, ибо год под гнетом диктатора с работающей на полную катушку машиной пропаганды не прошел даром, посеяв семена сомнений если не в разумах, то в душах.

Гермиона сдала выпускные экзамены – как и ожидалось, блестяще, чему в немалой степени способствовал тот факт, что заняться ей в Хогвартсе, кроме учебы, было нечем. Друзей не было рядом - из их курса вернулись немногие, а все остальные студенты предпочитали держаться от неё на расстоянии – кто из благоговения, а кто и с опаской. Немного скрашивала одиночество Джинни, но она всерьез решила посвятить себя квиддичу после школы, а потому практически жила на школьном стадионе. Гермиона же просиживала все свободное время в библиотеке, благо, директриса МакГонагалл подписала ей неограниченный доступ в том числе и в Запретную секцию, но понятия не имела, что собирается делать со всеми этими знаниями дальше. Дорога мракоборца, куда её звал Гарри по своим стопам, девушку совсем не привлекала, а касательно карьеры в Министерстве стоило смириться и посмотреть правде в глаза: упрямую, настойчивую и целеустремленную магглорожденную там никто не ждал, несмотря на блестящий аттестат, самые лучшие рекомендации и дружбу с самим Гарри Поттером – а может быть, отчасти и благодаря ей. Она совсем утратила надежду и чувствовала себя потерянно и очень одиноко, не зная, как распорядиться своей жизнью дальше.

Тихо и скорбно прошел памятный вечер в честь годовщины битвы за Хогвартс, пролетели экзамены, приближался выпускной бал. Минерва осторожно предложила гриффиндорке остаться в школе преподавать трансфигурацию – поначалу в качестве младшего преподавателя для первых и вторых курсов, а со временем полностью заменить на профессорской должности саму директрису – и Гермиона всерьез обдумывала эту возможность. Хотя преподавание никогда не было её мечтой, но это была работа, настоящая работа, с которой она совершенно точно способна была справиться, и на которой никто не станет относиться к ней с предубеждением только из-за того, кто её родители. Кроме того, ей банально нужны были деньги на жизнь и хоть какое-то жилье. Конечно, Гарри не уставал повторять, что особняк на площади Гриммо слишком велик и мрачен для него одного, да и семейство Уизли не отказало бы ей в приюте, однако одалживаться и висеть на чужой шее было не в характере Гермионы, к тому же мешать Гарри и Джинни заниматься личной жизнью, которой им так не хватало в очередной разлуке, не хотелось.