Наконец лошади были готовы, и Малфой жестом пригласил её следовать за собой.

Гермиона несмело подошла к серой в яблоках кобылке. Её эрудиции хватило на то, чтобы отличить дамское седло по двум лукам спереди – но на этом, увы, её познания заканчивались.

-Я подсажу тебя в седло, а потом ты должна обхватить верхнюю левую луку правой ногой, поняла? - негромко заговорил подошедший к ней Малфой так, чтобы их не услышали. - Садись прямо, основной вес должен приходиться на правую ногу, не сжимай луки седла коленями. На стремя не опирайся, это только для отдыха. Поняла?

И, не дожидаясь ответа, он обхватил её обеими руками за талию и поднял вверх, усаживая на спину лошади. Легко ему было говорить про “обхватить ногой”!.. Как это сделать, не запутавшись в чертовых юбках?!

Зло сверкнув глазами и закусив губу, чтобы не сказать вслух что-нибудь нелицеприятное, девушка попыталась следовать инструкциям. К её удивлению, это оказалось проще, чем она думала – нога удобно легла в то место, куда показал Малфой, и даже его нахальное вмешательство, когда он позволил себе руками поправить её ноги, придавая им более верное положение, воспринималось с благодарностью, а не с привычным уже глухим раздражением. Гермиона еще устраивалась, беспрестанно ерзая, пытаясь усесться поудобнее и поправляя платье, когда Малфой легко и грациозно вскочил на собственного жеребца и слегка стукнул его по бокам пятками, понуждая двинуться вперед.

Первое время они ехали шагом, не спеша – Драко давал своей спутнице возможность освоиться в седле и привыкнуть к ходу лошади. Но, стоило им выехать из городка на большую дорогу, как Малфой пустил своего жеребца быстрее – и лошадка Гермионы прибавила шаг вслед за ним.

Не то чтобы девушке было на что жаловаться – лошадь определенно была удобнее, чем гладкая спина фестрала, которого она даже не могла видеть, и уж тем более дракона, да и ровная поступь животного позволяла ей вдоволь вертеть головой по сторонам и любоваться окрестностями – и, что уж там скрывать, Малфоем. Чертов блондин держался в седле так свободно, как будто ездил верхом с детства и это было самым простым, самым естественным делом. Гермиона то и дело останавливала взгляд на его прямой спине, гордо поднятой голове, свободно держащих поводья руках – и не могла не признавать, что Малфой здесь, на этом коне, в этих высоких сапогах, старомодном костюме и мантии, свободно лежащей у него на плечах, во всем этом мире был удивительно органичным, как будто прожил здесь всю жизнь, как будто именно здесь и было его настоящее место. Для него этот мир с кучей нелепых правил и ограничений был понятен и ясен, в отличие от неё, и эта ясность как будто сбросила тяжесть с его плеч – никогда раньше Гермиона не видела его таким свободным и расслабленным. Впервые ей пришла в голову мысль о том, что то, что для неё было лишь глупыми рамками и веревками, вязавшими её по рукам и ногам, для кого-то другого могло быть картой, сводом указателей и подсказок, направляющих и помогающих, что и в самом деле проще не искать свой путь и свое место методом проб и ошибок, а просто знать его, видеть перед собой, словно прямую и широкую дорогу. Но каково было ему, когда внезапно этот путь оборвался, мостовая разрушилась прямо под ногами – и взамен не появилось никакой другой? Что было с ним? Он запутался? Потерялся? Нашел ли другую дорогу, или же до сих пор продолжает искать?..

Вопросы, десятки вопросов кружили в её голове – но Гермиона понимала, что не имеет права их задавать. Это было слишком личным, а она… Кто она для него? Они ведь даже не друзья. Когда все это закончится, и они добьются своей цели, он, наверное, женится на этой Астории, а она… что станет делать она сама? Раньше у Гермионы не было возможности задуматься об этом – как-то глупо тратить время на мечты, у которых нет шанса сбыться. Но однажды она уже вернулась с войны к жизни, в которой у неё, как оказалось, ничего не было. У Гарри теперь своя жизнь, он, кажется, наконец нашел свой смысл в Джинни, а Рон… В этот момент Гермиона как никогда ясно поняла, что, как бы ни сложились дальше обстоятельства – к Рону она больше не вернется. Эта страница была прочитана до конца и перевернута, больше не было ни обиды, ни горечи разочарования – только спокойное, отрешенное равнодушие.

Неспешное течение её мыслей было прервано остановкой в каком-то трактире на обед – и, неловко рухнув с лошади в подставленные крепкие руки Малфоя, Гермиона отметила для себя, что их прикосновения больше не были чем-то волнующим, от чего желудок переворачивался и возникало ощущение, будто падаешь в пустоту. Она пропустила тот момент, когда его руки перестали казаться опасными и чужими, сейчас они показались теплыми и надежными – и сердце укололо иглой разочарования от того, как быстро они разжались и выпустили её на свободу.

-Ты как вообще? - спросил Драко, внимательно следя за тем, как девушка неуклюже шагает по широкому двору таверны, пытаясь незаметно размять затекшие ноги.

-Нормально, - привычно отозвалась Гермиона, не желая признавать свою слабость, но потом что-то подтолкнуло её, и слова сами вырвались из её рта: - На самом деле у меня ужасно болят ноги, и я не уверена, смогу ли я еще когда-нибудь сидеть.

-Не могу тебя утешить – завтра будет еще хуже, - усмехнулся Малфой. - Когда я только начинал кататься на лошади, у меня болели даже те мышцы, о существовании которых я и не подозревал.

-Ну спасибо, - буркнула девушка, но улыбка все равно тронула её губы.

Задерживаться они не стали и, наскоро пообедав, снова пустились в путь. Малфой то и дело хмурился, поглядывая то на клонившееся к горизонту солнце, то на дорогу: добраться до места до наступления темноты они явно не успевали, а ехать ночью было все же небезопасно, да и лошади уже порядком устали.

Лес обступал их все гуще по обе стороны от дороги, так и норовя сомкнуться над головами незадачливых путников, которые не подумали побеспокоиться о ночлеге заранее, и вскоре стало совершенно ясно, что выбраться из него до ночи они не успеют.

-Я думаю, нам стоит сделать привал, - предложил Малфой, придерживая своего коня и давая возможность Гермионе с ним поравняться. - Лошади устали, да и мы тоже. С рассветом выдвинемся дальше, осталось миль двадцать – к утру будем на месте.

Девушка только кивнула – сил на большее уже не было. У неё болела каждая косточка, поясница просто разламывалась пополам, а еще очень хотелось есть и пить – но она сама не подумала о провизии в дорогу, так что теперь оставалось только молча терпеть. В конце концов, не в первый раз.

Малфою хватило одного взгляда на её бледное, измученное усталостью и покрытое дорожной пылью лицо, чтобы понять, что нужно было сделать это раньше. Он не привык беспокоиться о ком-то, кроме себя, а Грейнджер была слишком горда, чтобы показать слабину хоть в чем-то – и вот, пожалуйста, она была почти полумертвой от усталости, а он и не заметил.

Еще какое-то время ушло на то, чтобы отыскать подходящую поляну среди деревьев, неподалеку от которой журчал ручей. Девушка тяжелым мешком упала ему в руки, и, поняв, что она не в состоянии даже держаться на ногах, Малфой подвел её к ближайшему дереву и устроил поудобнее, насколько это вообще было возможно, укрыв собственной мантией. Полусонными глазами Гермиона следила за тем, как парень разжигает костер, как уводит куда-то лошадей, достает что-то из седельного мешка – но сил не осталось даже на то, чтобы задавать вопросы. Кажется, в какой-то момент её все-таки сморила дремота, потому что она не поняла, откуда вдруг перед ней возник Малфой, протягивающий ей тарелку с едой и кружку, от которой поднимался густой, ароматный пар.

-Что это?.. - нахмурилась Гермиона, пытаясь собраться с силами и протянуть руку, чтобы принять от него хотя бы кружку.

-Еда и чай, - терпеливо пояснил Драко. - Ты с обеда ничего не ела, давай.