— Я работаю на кинозвезд. Смотреть их фильмы — часть моей работы.

— Я заеду за тобой в шесть.

— Мне придется пройти мимо.

— Да ладно, кто не любит ярмарку?

— Я никогда не была на ней.

Его губы кривятся в полуулыбке, и он открывает входную дверь, похлопывая по ней изнутри.

— Я заеду за тобой в шесть.

— Подожди!

— Спокойной ночи, Уиллоу.

Дверь захлопывается за ним.

Три месяца назад

— Хочешь потанцевать?

Мы с Далласом оба вздрогнули от моего вопроса.

Неужели эти слова вырвались у меня изо рта?

Это виски влияет на мое безумие. Я не должна хотеть танцевать с Далласом. Я определенно не должна чувствовать эту странную тягу между нами после нескольких часов совместной выпивки.

Лорен остановилась возле нашего столика, чтобы подвезти меня обратно к Стелле, но я не была готова закончить свое общение с Далласом. Оказалось, что и он тоже. Он предложил проводить меня обратно к Хадсону по дороге домой. К удивлению, Лорен не сочла это странным и ушла.

Заведение почти опустело, если не считать нескольких одиноких рейнджеров в конце бара, а группа ушла со своей охапкой поклонниц. Музыка сменилась на пропитанные статическим электричеством песни в стиле кантри, звучащие из старого музыкального автомата в углу зала.

Он смотрит на меня, прикрыв глаза капюшоном, и я машу рукой в воздухе, когда отказ бьет меня по моему глупому, пьяному лицу.

— Забудь об этом, — бросаюсь я, опережая его. — Конечно, нет. — Мне будет очень стыдно, когда утром ко мне вернется рассудок.

Он подносит кулак ко рту и испускает дрожащий вздох.

— Мне не до танцев.

Он вскакивает со своего табурета, и я отвожу глаза на столешницу.

Именно сейчас он уйдет. У них здесь есть Uber?

Его высокая фигура возвышается надо мной, и я подпрыгиваю, когда его сильная рука берет мой подбородок, чтобы поднять его.

Наши взгляды встречаются, крепко прижимаясь друг к другу, и он понижает голос.

— Но я сделаю это ради тебя.

Он проводит кончиками пальцев по моему подбородку, ожидая моего ответа, и мой мозг затуманивается. Все люди и все звуки исчезают вокруг нас.

— Неважно, — заикаюсь я, не уверенная, что мои слова вообще можно расслышать. — Все в порядке. Я все равно ужасно танцую.

Его рука исчезает, и он наклоняется, так что его губы оказываются у моего уха.

— Вставай, Уиллоу.

Я вздрагиваю от его дыхания на моей коже, по шее пробегают мурашки.

— Ты отвечала на мои вопросы о Tinder и слушала, как я был несчастным ублюдком всю ночь. Я должен тебе танец.

— Ты… ты уверен?

— Уверен. Черт, мне это нужно не меньше, чем тебе.

Я беру его за руку и соскальзываю со своего барного стула.

— Веди.

Его хватка крепкая. Надежная. Я опускаю глаза, чтобы не видеть выражений на лицах людей, когда они видят, что он танцует с кем-то, кто не она.

Осуждающие взгляды не испортят мне вечер.

Мое сердце бешено колотится, когда его рука покидает мою, и он обхватывает меня сзади, обнимая за талию. Его рука оседает на дуге прямо над моей попкой, и он начинает двигать нас в такт музыке.

— Что это за песня? — спрашиваю я.

— «Hurt» Джонни Кэша.

Он закрывает глаза, прижимая меня ближе, и я вслушиваюсь в слова. Даллас не выбирал эту песню, но, Боже, как она подходит к его жизни сейчас.

Музыкальный автомат предупреждает меня. Беги! Беги! Ты наивная девочка. Этот человек только навредит тебе.

Острая боль наполняет его глаза, когда он смотрит на меня.

— Ты даже не представляешь, что ты вызвала во мне сегодня. — Он выдохнул рваный воздух. — То, что ты дала мне сегодня, Уиллоу. Я никогда и никому так не открывался.

Даже Люси? Это вопрос, который я хочу задать, но прикусываю язык. Я тоже — вот слова, которые я хочу сказать, но снова не делаю этого, боясь, что он убежит.

Почти десять лет с Бреттом, и никогда эмоции не бушевали во мне так.

Так вот что это за чувство — влюбиться в кого-то? Вот почему люди, испытавшие любовь, так жаждут ее?

Любовь.

Я проглотила тысячу чувств. Я слишком много думаю об этом.

Я не могу влюбиться в мужчину после одной ночи разговоров и танца.

— Я никогда ни с кем так не танцевала, — признаюсь я.

Вместо того чтобы отстраниться, он притягивает меня ближе, прижимаясь ртом к моему уху. Я вздрагиваю, когда его свежее дыхание касается моей потной кожи.

— Как?

— Без того, чтобы я терлась задницей о кого-то, пока Лил Джон играет на заднем плане.

Выпускные. Братские вечеринки. Клубы. Это единственные места, где я танцевала с мужчинами. Никогда так медленно, так интимно, так нежно. Никогда так.

Он смеется — не только удивляя меня, но и заставляя улыбнуться.

— Я лишаю тебя девственности в том, как настоящий мужчина танцует с женщиной.

В ответ я кладу подбородок ему на плечо и погружаюсь в музыку, пока он уводит меня в другой мир. В этот момент мы молчим, но это комфортная тишина, которая кажется мне необходимой прямо сейчас. Я жду, что он отстранится, когда песня закончится, но он этого не делает. Мы танцуем под следующую песню, мои руки лежат на его грубых плечах, мы питаемся тем, чем не должны.

— Последняя песня! — кричит голос вдалеке, выводя меня из моего мощного транса. Я не знаю, сколько песен мы протанцевали. — Пять минут до закрытия!

Я пытаюсь отстраниться, но Даллас крепче прижимает меня к себе, безмолвно прося не отпускать.

— Дай мне эти пять минут, — умоляет он.

— Конечно, — шепчу я, скользя руками по его спине. — Я дам тебе столько, сколько тебе нужно.

Он кивает в знак благодарности. Время замедляется. Эти пять минут кажутся целой жизнью. Наши объятия становятся все крепче, наше покачивание под музыку — медленнее, а связь — острее.

— Даллас, чувак, я ненавижу это делать, но я должен закрыть эту дыру, — предупреждает парень, который объявил последнюю песню.

Я теряю связь, когда он отступает на шаг, мои руки спускаются по его бокам, а затем падают на мои, и он бросает на меня извиняющийся взгляд.

— Извини, — шепчет он мне, прежде чем обратить свое внимание на бармена. — Ты молодец, парень. Приятного вечера.

Бармен, тот же самый человек, который готовил наши напитки, показывает ему большой палец вверх и улыбается.

— Рад был повидаться!

Его взгляд опускается к моему.

— Ты готова вернуться к Стелле?

Нет! Нет!

Я подумываю спросить бармена, сколько он хочет за этот бар, чтобы мы могли остаться подольше.

Я заставляю себя улыбнуться.

— Я должна быть готова, учитывая, что нас выгоняют.

Он берет мою руку, переплетая наши пальцы, и прижимает их к своему плечу.

— Сегодня на улице так красиво. Как насчет того, чтобы поехать по живописному маршруту? Наверное, это хорошая идея показать тебе красоту Блу Бич, раз Хадсон говорит, что ты его ненавидишь и отказываешься переезжать сюда со Стеллой.

Я наклоняю голову в сторону.

— Эй, он сказал тебе устроить мне веселье в попытке переубедить меня?

— Ты знаешь меня лучше, чтобы думать, что я стану выполнять команды своего младшего брата. Но, — я знала, что «но» наступает, — это не значит, что я не буду пытаться убедить тебя, что Блу Бич — хорошее место, и тебе действительно стоит подумать о переезде сюда.

— Я буду иметь это в виду. — Особенно если мне удастся провести еще одну такую ночь.

Он склоняет голову.

— Спасибо.

— Я не давала никаких обещаний.

— Спасибо не за то, что ты позволила мне показать тебе все вокруг. Спасибо, что заставила меня забыть, что я несчастный человек, лишенный половины себя. Спасибо, что не обращаешься со мной как со сломанным предметом, который нужно починить.

Я прячу лицо на его плече, чтобы скрыть улыбку.

— Ты сделал то же самое для меня. — Прижавшись ртом к его джинсовой рубашке, спрятав лицо, я иду на риск, который может пойти ужасно неправильно. — Ты знаешь место, которое я не видела в Блу Бич?