— Я думал, что уже избавил вас от необходимости беспокоится о моих плебейских привычках, — он хотел язвительно добавить «матушка», но слово застряло в его горле.

Но леди Вальпургу было не так-то легко смутить. Она лишь дёрнула покрытым бардовым бархатом плечом, будто уклонилась от проклятия, и без промедления перешла к нотации:

— Волшебнику твоего положения совершенно не пристало появляться в обществе в таком виде; меня не интересует, к чему ты привык со своими приятелями сомнительного происхождения, — она слегка поморщилась на этих словах, но не позволила себе прямо посмотреть на Северуса, — но в доме своего отца ты обязан следовать определенным правилам. Я надеюсь, ты не собираешься назло мне хватать мясо руками или отхлёбывать суп из тарелки?

От ответа на эту высокомерную тираду Сириуса удержали две вещи: во-первых, Северус, почти впившийся сильными пальцами в его бедро и всем своим видом говорящий «Не поддавайся», а во-вторых, Кричер наконец подал первое блюдо. Исходящие ароматным паром тарелки с луковым супом сделали несколько пируэтом над столом прежде чем по очереди опуститься перед участниками трапезы, первая — перед Орионом, затем его супругой, потом Сириусом, Регулусом и, наконец, Северусом.

Появление первого блюда немного снизило напряжение за столом. Глава семейства первым невозмутимо приступил к еде, и остальные последовали его примеру. В отсутствии слов их заменяли взгляды: как сглазы во время дуэли, они пересекали обеденный обед стол во всех направлениях. Даже Северус, сосредоточившийся на своей тарелки, то и дело бросал исподтишка короткие взгляды на Блэков.

Сириус принялся за суп почти с яростью. Он кипел от негодования и с трудом сдерживал себя, чтобы не высказать его вслух. «Собственными руками выжгла меня с этого проклятого гобелена! Скандал на весь магический мир, целый спектакль разыграла с официальными письмами от юристов — и всё это только ради того, чтобы теперь в очередной раз ткнуть меня носом в то, что я никогда не смогу сбежать от этого! Нет уж, я больше не пятнадцатилетний мальчишка, которому можно грозить всеми карами за недостаточно глубокий поклон. Я покажу им…»

Его ход мыслей был прерван тихим, юношеским голосом. Регулус, как всегда, терпеливо дождался, пока буря утихнет, прежде чем высказать своё мнение:

— Матушка, Сириуса можно понять. Он делает всё возможное, чтобы произвести впечатление на своих новых друзей.

Вальпурга поморщилась от этих слов и даже, кажется, была готова отчитать младшего сына. Сириус намеренно громко звякнул ложкой о тарелку, зная, как это ненавидели его родители, и не остался в долгу:

— Слава Мерлину, у неё есть один правильный наследник, который завёл себе правильных друзей.

Регулус и не собирался отвечать на это: это была его проверенная стратегия, сначала разозлить Сириуса и спровоцировать на очередную дерзость, а потом с самым невинным видом наблюдать за начавшейся из-за этого ссорой. Но в этот раз всё пошло не по его плану, зарождающийся конфликт резко прервал его отец:

— В этом бедламе не слышно собственных мыслей! Немедленно прекратите этот балаган, иначе я наложу на вас обоих силенцио до конца ужина.

Регулус виновато опустил глаза, а его старший брат настолько опешил от такой детской угрозы, что не сразу нашел слова. Когда он наконец открыл рот и собирался высказать отцу всё, что думает о его власти патриарха, Северус с силой ущипнул его за ногу. Сириус посмотрел на него — в обсидиановых глазах ясно читалось: «Если ты не прекратишь вести себя, как идиот, в следующий раз я воткну в тебя вилку». Сириус закатил глаза, но молча вернулся к еде.

До первой перемены блюд разговаривали только супруги Блэк. Они обсуждали недавний ужин у Гринграссов. Регулус принял вид почтительного внимания, а Северус, не отрываясь от своей тарелки, старался запомнить каждое слово в надежде услышать что-то важное для Ордена.

С супом было покончено и на столе появился теплый салат из куриной печени и сезонных овощей. Сириус демонстративно поморщился при виде брюссельской капусты, но не сказал ни слова. Леди Вальпурга попробовала салат и наконец обратила своё внимание на кого-то кроме супруга. Её царственный взгляд впервые за весь вечер пронзил Северуса.

— Я вижу, что само по себе обучение на слизерине не добавляет хороших манер.

Северус медленно поднял голову и после короткого промедления ответил с безукоризненной вежливостью:

— Прошу прощения, миледи, я просто не хотел прерывать ваш семейный разговор. Полагаю, вам уже известно, что моё имя Северус Снейп. Для меня большая честь быть гостем в вашем доме.

Никто не опустился до того, чтобы указать ему на то, что его самого никто сюда не приглашал, хотя это и так было очевидно для всех присутствующих. Вальпурга сдержанно переспросила:

— Снейп?

В этом коротком и хлестком слове не было слышно упрёка, но Северус всё равно слегка покраснел, хотя тут же взял себя в руки:

— Возможно, вы могли знать мою мать, миледи. Она была из семьи Принцев.

На лице миссис Блэк пронеслась какая-то неуловимая эмоция. Можно было догадаться, что само упоминание о скандально вышедшей замуж за маггла Эйлин было для неё проявлением неуважения, но, против обыкновения, она не стала это комментировать. Вместо неё заговорил её муж:

— Так значит, это тебя нам стоить благодарить за привитую нашему сыну склонность к побегам?

Это было слишком откровенно, слишком напрямую для Блэков. Глаза Регулуса сверкнули в ожидании новой сцены, даже Вальпурга метнула на супруга осуждающий взгляд. Северус снова потупил глаза, но Сириус не собирался позволять отцу почти открыто оскорблять его:

— Будь добр, оставь в его в покое. Мы с Северусом начали встречаться только на седьмом курсе, уже после всего.

Орион, казалось, простил старшему сыну эту дерзость и не собирался продолжать придираться к его спутнику. Но Регулус не мог упустить такой возможности и не поддеть брата. Он отпил глоток вина и усмехнулся:

— Да уж, я помню, как вы «общались» до этого.

Сириус посмотрела на него с гневом. «Северусу лучше и правда воткнуть в меня вилку, иначе я прокляну этого маленького пожирателя прямо сейчас».

Он посмотрел на сидящего рядом с ним Северуса и поймал его предупреждающий взгляд. Напряженный до предела, максимально сосредоточенный, он выглядел сейчас почти также, как когда-то в школе на Зельях, во время варки особенно сложного состава. Невольно Сириус сам вернулся мыслями на их последний курс. Всю школу тогда лихорадило в ожидании скорой войны, стычки между будущими аврорами и будущими пожирателями становились всё чаще, заклинания, летавшие между ними — всё более жестокими. Сам Сириус после летнего побега из дома был до краёв полон гневом, болью, и хорошо скрываемой обидой, а Снейп будто пытался погрузиться в свои зелья настолько, чтобы не видеть больше ничего вокруг. Они с юношеским пылом ненавидели друг друга, но к этой чистой детской ненависти примешивались другие чувства, портившие её свежий и острый вкус. Северус, как ни старался это скрыть, боялся Сириуса ещё с со времен «шутки» с Люпином. Сириус же, глядя на своего заклятого врага, испытывал что-то, что не мог даже облечь в слова.

Они так и не могли потом вспомнить, как они оказались вместе на отработке — к тому времени все профессора уже знали, что оставлять их вдвоём в одном помещении означало непременную драку. Как они от взаимных оскорблений перешли к неумелым мокрым поцелуям тоже никто не помнил — каждый потом был уверен, что начал второй. Потом были тайные встречи в пустых классах, взгляды украдкой во время занятий, сгорающие после прочтения записки… Ремус заметил это самым первым, но не говорил не слова, да и от Джеймса, вооруженного картой, сложно было что-то скрыть. Лили мгновенно увидела в их отношениях шанс спасти своего друга детства из пропасти, куда он уже давно любовно заглядывал. Сириусу пришлось не один раз подраться с разозленными таким «предательством» слизеринцами, да и на других факультетах нашлось немало желающий крикнуть им в спину какое-нибудь оскорбление… Оба были рады наконец закончить школу. Поступление в Орден Феникса стало само собой разумеющимся.