Кажется странным, что арендодателей называют хозяевами. В этом есть нечто рабское. Он господин, а ты холоп. Впрочем, учитывая отношение к квартиросъёмщикам, ничего странного.

Сразу оговорюсь: мне с хозяевами повезло. Интеллигентная семейная пара.

– Холодильник новый. Сантехнику поменяли. Мы не будем к вам ходить. Возьмите ключи и договор, – сказал Артём.

– Всего хорошего, Сашенька! Звоните, если что, – добавила Маша.

На этом они ушли.

В течение следующих трёх лет желание съехать возникало по другим причинам. Меня замучили бытовые проблемы.

Сначала в квартире появились осы. Они пробирались через старый балкон. Некоторые застревали между стёклами и погибали от голода. Другие ползали по квартире. Проблема исчезла сама через год. Возможно, кто-то обработал фасад.

Гораздо больше неудобств доставляли комары, летавшие с мая по октябрь. За ночь я убивала до пятнадцати особей. Два года жизни с фумигатором изрядно вымотали нервы. Потом комары, как и осы, пропали.

Далее моё терпение испытывали соседи, которые вывесили график уборки подъезда. Мыть полы я не собиралась. С соседями перестала разговаривать.

Через полгода в квартире заклинило дверь. Это сломался входной замок. МЧС решили не вызывать. Артём освободил меня сам, но взаперти я просидела целый день. И к тому же чуть не опоздала на зачёт – хорошо, что он был вечером.

Зимой в подъезде обосновался бомж и сломался лифт. Соседи начали курить в туалете. Вентиляция практически не работала. Запахи тянуло ко мне. С учётом отсутствия в квартире межкомнатных дверей это была катастрофа.

В апреле ЖЭК заварил мусоропровод, потому что тот постоянно ломался. Формально это было сделано под предлогом ремонта. Фактически от нас просто отмахнулись. Ближайшие мусорные баки располагались в нескольких кварталах. Я носила туда мешки объёмом сто двадцать литров. Закидывала их на спину, как Дед Мороз на новогодней открытке.

Вскоре от короткого замыкания упала люстра. Собственно, это был мой неудачный опыт замены лампы накаливания.

Протекал стояк. Хулиганы резали провода от интернета. Горячая вода регулярно отсутствовала. Холодная лилась струйкой толщиной с мизинец…

Апогеем кошмара стала летняя жара. Оказалось, что квартира находится с восточной стороны. Солнце палило уже с шести утра. Спать было невозможно. Через маленькую форточку ничего не охлаждалось. В октябре деревянное окно заменили пластиковым – теперь можно было открывать настежь.

Со всеми бытовыми трудностями я смирилась. Привыкла. Целыми днями работала в офисе. Жаркое лето старалась проводить у родителей. Но на третий год приехали новые соседи, которые гремели сутками. Мешали отдыхать и ночью, и по утрам. Чем они там занимались, доподлинно неизвестно. Иногда я дремала за компьютером. Иногда, как сегодня, – в буфетах, коворкингах, фуд-кортах. Мечтала о частном домике. Лучше где-нибудь в деревне.

Знакомые жаловались на аналогичные проблемы…

Люди! Как вы живёте в мегаполисах?

Праздник Двадцать третье февраля наша редакция как-то упустила. Материал никто не просил, а инициативу мы не проявляли. А игнорировать Восьмое марта не получилось. Вызвал меня Алексей Степанович.

– Саша, – говорит. – Хочу попросить вас набросать материал.

– К празднику? – спрашиваю. – Может, лучше к студентам тогда обратиться? Мальчикам?

– Нет, мне именно ваш стиль очень нравится.

Да, здорово, у меня праздник, и мне ещё работать. Вслух произношу:

– Хорошо, конечно. А в каком виде вы хотите?

– Вы лучше в этом понимаете. Поздравление какое-нибудь?

– То есть ваше?

– Если можно, и ректора.

– А это… – задумываюсь. – Несколько поздравлений, как вариант?

– Несколько? Прекрасный вариант!

– А кто поздравлять будет? Вы, ректор, Анастасия Дмитриевна?

– Нет, женщин-деканов не трогаем. Давайте только к мужчинам обратимся.

Ага, а меня трогать можно.

Возвращаюсь на рабочее место, открываю сайт и начинаю искать кандидатуры. Нервно обзваниваю собеседников. Соглашаются, как обычно, не все. Один декан в командировке, второй резко говорит, что занят. Ну и ладно, без вас обойдёмся.

Первым откликается декан факультета международных отношений. С ним я ещё не общалась ни разу, это будет первое знакомство. Быстро накидываю куртку: идти придётся в другое здание.

В нужную дверь меня сначала не пустили.

– Вы к кому? – рявкнула секретарша.

– К Игорю Евгеньевичу.

– Он занят.

– Понимаете, я журналист. Мы договаривались насчёт интервью.

– Подождите в коридоре.

– Хорошо, – отвечаю.

Выхожу в грязный холл. Ёжась, застёгиваю куртку. Тут явно не больше пятнадцати градусов. С тоской достаю телефон. В ленте маячит счастливое лицо Дениса. На почте у меня три новых письма. Погода морозная, ожидается снег. В регионе увеличилось число заболевших ОРВИ… Стоп, прошло уже двадцать минут. Они издеваются? Заглядываю:

– Игорь Евгеньевич не освободился?

– Я же сказала: нет! Вы мне мешаете работать! Хватит сюда заглядывать! Расхлебенила тут дверь – и давай ширь-пырь! Он вообще в другом кабинете!

Да, судя по лексике, тётя явно родилась не в городе.

– Как «в другом»?

Молодцы, проинформировали…

– Ушёл в бухгалтерию.

– Что ж вы сразу-то не сказали?

– Так общаться вы здесь будете!

Железная логика! Отправляюсь в бухгалтерию. Вежливо стучу. Приоткрываю дверь. В кабинете – пять девушек и один мужчина, которому далеко за шестьдесят. Несложным методом дедукции понимаю, что это тот, кто мне нужен.

– Игорь Евгеньевич, это Александра, я вам звонила насчёт интервью.

– Подождите в коридоре. Я занят. Работаю.

Работает он. А я, значит, ерундой занимаюсь. В углу кабинета замечаю стол, на котором красуются немытые чашки и разрезанный торт.

Прислоняюсь к стене. Здравствуй, интернет, давно не виделись…

Дверь отворяется резко и сильно. Игорь Евгеньевич, с трудом переступая с одной ноги на другую, выкатывается наружу.

– Пойдём.

Хватаю вещи и направляюсь за ним.

– Меня не трогать, – бросает он секретарше на входе.

Я присаживаюсь на кожаный диван. Собеседник устраивается рядом. Наклоняется ко мне почти вплотную. Инстинктивно отодвигаюсь: всё-таки личное пространство каждый ощущает по-своему.

– Начнём? – спрашиваю.

В ответ он выдаёт:

– Одежду надо оставлять в гардеробе.

– Что?

– Мы тут студентов учим, чтобы на лекциях в куртках не сидели. А сотрудники в пуховиках ходят. Какой пример?

– Понимаете, я работаю в другом корпусе. И мне потом возвращаться. Вдруг гардероб будет закрыт?

– Ничего не будет.

– Извините, но они часто объявляют технический перерыв. А у меня слишком много работы.

– Добежишь, не замёрзнешь.

Сколько уже можно! На улице, однако, семнадцать градусов мороза. Я, пока тебя ждала, прогноз на весь месяц вперёд выучила! И кому из студентов нужен этот пример? Кто вообще увидит? Меня в толпе до сих пор со студентами путают. Отопление надо регулировать в аудиториях по-человечески. И с какой стати я за тобой вообще целый час бегала? Что за неуважение к людям?

Вежливо вздыхаю. И произношу совсем другое:

– Извините, пожалуйста, больше не повторится. Может, начнём интервью?

– Давай, я готов.

За десять минут Игорь Евгеньевич наговорил на целую страницу. Достаточно.

Вторым моим собеседником стал проректор по научной деятельности Владислав Игнатьевич. Общение было недолгим.

– Я назову вам людей, которых хочу выделить. А вы там придумайте что-нибудь, – заявил он. – Орлова, Маркелова, Вахрушина…

– Может, более развёрнутый комментарий? – спрашиваю.

– Что сказать… Это… Эмм… У нас работают прекрасные женщины, многие тесно связаны с научной деятельностью. Их разработки очень важны для университета. Что ещё… Хочу поздравить всех женщин. А особенно тех, кого уже назвал. Вы же на диктофон записали?