— Слава Богу! — Папа залетел в помещение и присел рядом со мной, поцеловав меня в лоб. — Я так волновался за тебя!

Джек стоял в проходе, не решаясь войти. Оба они были совсем не бодры: во взгляде читались печаль и усталость. Глаза были красные и потухшие.

— А где мама? — Я посмотрела на отца, а потом на Джека. Но они молчали. — Где моя мама? — Я отчеканила каждое слово.

Приборы запищали быстрее. В палату вошла врач и начала осматривать меня. Спустя пару секунд она вколола что-то в мою капельницу.

— Что вы мне дали? — Я пыталась отмахнуться от неё. — Пап? Почему вы все молчите?

— Ты не помнишь, что случилось? — Папа громко сглотнул.

— Я… — Глаза забегали палате. — Мама развернула меня и был выстрел… — Ну, давай же! Вспоминай! — Но я видела её в скорой! Она сидела рядом со мной…

— Дочка… — Папа опустил глаза. — Мама не выжила…

— Нет… — Слёзы брызнули из глаз. — Ты всё врёшь! — я ударила ладонью по плечу отца.

В груди я почувствовала боль. Боль, казалось, уничтожала меня изнутри. Будто все органы по очереди отказывали. Это всё неправда. Она не могла меня бросить! Не могла!

Веки тяжелели. Несмотря на желание выяснить правду, я хотела спать. Через несколько секунд я отключилась.

***Проснувшись, я истерично огляделась. За окном были лучи вечернего солнца. Я так хотела верить, что это всего лишь сон, но, осознав, что я в палате, то поняла, что это вовсе не сон. Мама… Вспомнив всё, до меня дошло, что её больше нет. Никто больше не посмотрит на суровым взглядом, если я провинилась. Никто больше не даст мне дельного девчачьего совета…

Пустота внутри меня распространялась с такой скоростью, что казалось, будто она вытесняет все положительные эмоции и чувства, которые я когда-либо испытывала. Чернота заполняла сердце и душу.

— Детка… — Из моих размышлений меня вывел голос Джека. — Ты как? — Он несмело присел на самый краешек кровати.

— Не знаю… — Я взяла его за руку и едва дёрнула на себя. Он понял, что я хочу, и придвинулся ближе. — Где папа?

— Он где-то там. — Джек указал на дверь. — Медсестра силой его заставила пойти в ординаторскую и поспать там. Позвать его?

— Нет-нет. — Я мотнула головой. — Что со мной случилось?

— Ты была ранена… — Джек коснулся губами руки.

— Но как? — Я не могла понять. — Выстрел же был один?

— Один. — Он опустил глаза. — Ты… Еву прошла эта пуля на насквозь и попала в тебя, застряв в правом лёгком.

Я закусила губу и молча заплакала, уткнувшись ему в грудь. Джек крепче обнял меня, поглаживая по волосам. Он дал возможность выплакать всё, что накопилось. Мне казалось, если сейчас проплачусь, то избавлюсь от чувства пустоты. Но истерика усиливалась. С каждым моим всхлипом чёрная дыра, наоборот, становилась только больше.

Не знаю, сколько прошло времени, но, я наконец-то, начала успокаиваться. В голове закралась мысль, что мама была бы совсем недовольна моим слезам. Я не должна быть слабой.

— Ты в порядке? — В дверном проёме стоял папа, облокотившись о косяк.

— Да, если можно так сказать. — Я чуть отодвинулась от Джека. — Я хочу её видеть.

— Но… — Глаза отца расширились, и он подошёл к кровати.

— Я хочу её видеть. Сейчас.

Папа понял, что спорить бесполезно. Он вышел из палаты и вернулся через несколько минут со словами, что врач разрешил мне встать. Папа и Джек помогли мне подняться и весь путь до морга придерживали под руки.

Перед входом в морг папа накинул на меня пиджак. Я колебалась всего секунду, а после толкнула дверь. Мужчина, что стоял у стола, указал рукой на соседний стол. На столе лежало тело, накрытое простынёй.

Я сглотнула и подошла ближе. Коснувшись пальцами ткани, я вздрогнула. Готова ли я прямо сейчас? А что если я не выдержу? А что если?.. Нет, я должна. Я кивнула патологоанатому, что он может открыть. Мужчина поднял покрывало. Я на мгновение прикрыла глаза, но всё же заставила себя открыть их.

При виде тела мамы, я почувствовала, что слёзы снова собираются, но взявшись за переносицу, я остановила их. Нельзя. Нельзя плакать. Не сейчас. Иначе отец уведёт меня и больше не разрешит сюда прийти. Выдохнув, я снова посмотрела на неё. Белое тело почти сливалось с цветом полотна, которым она была накрыта. Но мне казалось, что она просто спит и вот-вот проснётся. Я взяла её за руку и провела пальцами по маминой ладони.

Холодные… Очень холодные руки. Да и всё тело было словно ледышка. Отпустив руку, я провела по её волосам. Странно, всегда чистые волосы мамы сейчас были настолько сальными, что на подушечках пальцев сразу ощущалось жирное вещество.

— Она такая красивая… — Нагнулась и поцеловала её в щёку.

Раньше я не могла понять, как люди могут целовать труп. Но когда это твой близкий человек… Это становится совсем не важным.

— Я обещаю тебе. — зашептала я, нагнувшись к ней. — Обещаю, что всегда буду сильной и позабочусь о папе.

Поцеловав маму в лоб, я отошла на шаг от стола, давая понять патологоанатому, что можно накрывать. Кивнув отцу, что я готова идти, я ещё раз взглянула на накрытое тело мамы и направилась к выходу. Всю дорогу до палаты я беззвучно плакала, лишь мои тихие всхлипы выдавали меня.

Джек и папа проводили меня обратно до палаты. Почему-то хотелось есть. Хотелось горячего куриного супа. Сказав Джеку, чтобы он принёс еду, я легла на кровать.

— Пап. — Я посмотрела на него. — Что будет дальше?

— Фишер задержана. — Папа процедил каждое слово. При упоминании Катрины я сжала кулаки с такой силы, что ногти оставили следы на ладони.

Папа рассказал, что после задержания Фишер так испугалась, что сможет понести высшее наказание — смертную казнь — за измену{?}[В Англии нет смертной казни. Это лишь вымысел автора.], что незамедлительно выдала всё.

Рассказала, что вирус поражает лишь тех, у кого проблемы с лёгкими — астматики, переболевшие пневмонией, разными формами туберкулёза, А ещё курильщиков. Вирус поражает этот орган с такой скоростью, что вызывает туберкулёз в самой агрессивной форме. Организм не успевает справляться и клетки начинают убивать себя сами. Болтон считал, что люди с подобными заболеванием слишком слабы. Он считал, что естественный отбор должен сам уничтожать таких людей, поэтому он просто помогал планете.

— Enfermo hijo de puta{?}[прим. испанский — Больной ублюдок. ]. — я презрительно сморщила нос. — Его нашли?

— Его не было в замке, но Катрина выдала все их планы и места убежищ. — Папа заправил прядь моих волос за ухо. — Несколько команд уже отправились на его поиски.

— И ты так просто отдал его арест кому-то другому? — Я вскинула бровь. Не похоже на отца.

— Малышка — Папа ухмыльнулся. — Есть дела поважнее, чем он. Тем более, я боялся, что сразу убью его за то, что…

Я закусила губу. Дура. Нашла, что спрашивать…

Что ещё удалось выяснить: Виндзорский замок был всего лишь репетицией. Настоящая и более масштабная угроза была запланировала на второй День Рождения королевы в июне. И это просто ужасно. В этот день собирается практически вся Англия в Лондоне. Столько людей могло умереть…

— Я рада, что это закончилось. Наконец-то…

— Жаль, что не обошлось без жертв. — Папа грустно опустил глаза на телефон. — Прости, милая, мне надо ехать в штаб. Болтона привезли.

— Конечно, иди. — Я кивнула. — Люблю тебя. И будь осторожен.

Папа поцеловал меня в щёку и вышел из палаты. Через пару минут зашёл Джек. Но не успела я насладиться горячим супом, как в палату вломились ребята. Роберт с Амелией и Томас с Алекс. Все, кроме Алекс, вошли и окружили меня. Каждый из них принёс мне соболезнования по случаю смерти мамы. Плакать вовсе не хотелось… Поэтому я быстро перевела всё внимание на Алекс.

— Почему ты не заходишь? — Я чуть наклонила голову, чтобы я могла видеть её.

— Я… — Алекс опустила голову. — Я не знаю, имею ли я право права находиться здесь.

— Войди, пожалуйста. — Я приподнялась на кровати, а Джек поправил подушку за спиной. — Я не могу разговаривать громко, мне больно.