— Нет. Это твоя участь. Тебе вся слава и честь! — Пафосно заявила Молли.

— Я с ней согласен. Да и он не так уж сильно пахнет. Пара мух и всего-то. Да и на лицо всё тот же Хозяин Жуков. Почти как живой. — Произнёс Джимбад какую-то ерунду.

— Ты же его сам принёс обратно после общения с Баяном. — Выпалил Фермер. — Может это твой план?

Ану и Стенн прикинулись, что они просто роботы, стоят себе без звуков. Они как сговорились так стоять, меня аж передёрнуло. Сторожат труп… ИДИОТЫ! Потащил я смердящую тушу обратно Баяну. Идиотизм какой-то. Что?! БЛЯТЬ! ААА!

— Что теперь скажешь, уважаемый Баян. Дошли ли до тебя слухи о моих отношениях с Торговой Гильдией?

— Да. За это ты войдёшь в историю, как истинный союзник Шеков…

— Не стоит благодарности. Я наслаждался этой трудностью.

— Ммм… — Баян стал рассматривать тело. Чёрт бы побрал моих друзей, если бы он был живым, я бы получил не 50 тысяч, а все 100! — Это и правда он… Наш самый бесславный враг. Поговори с Эсатой, сородич. Твоя компания для неё будет честью.

Эсата стояла в этот момент прямо за моей спиной. Её голос обрушился на меня с нескрываемой радостью и уважением.

— Тебе удалось то, что так и не удалось ни одному Шеку… Хозяин Жуков, наконец-то, мёртв, убит твоим мечом. Реверанс. Для Шеков ты больше не чужеземец… Ты — наш сородич.

— … - Я лишь вжал губки и раскрыл глаза от удивления. Почести… это так необычно для меня.

— В этот день я нарекаю тебя воином Крала, почётным Несокрушимым… Голый чел, Рождённый в Битве!

Вот тут меня переклинило… Голый чел?! Ну, я человек, но голым-то был… ах. Наёмники подсматривали за моим боем с хозяином жуков? Кто-то видел как я его нёс сюда? Когда? Что за глупое прозвище…

— Честь Битворождённому!

— Слава Битворождённому!

— Честь Битворождённому!

— Слава Битворождённому!

— Честь Битворождённому!

Вся пятёрка Несокрушимых стала скандировать.

— Пусть знают все! Враг Несокрушимого Битворождённого есть враг Шеков! — Произнесла Эсата.

А в моей голове только одно: меня запомнят как несокрушимого голодранца. За что мне это?

— Чего ты ржёшь? — Уставился я хмуро на Фермера.

— Голый чел.

— А самого-то зовут Фермер!

— А ты что хотел, голый в башне бился прилюдно и чтоб тебя Кузнецом называли? Я своё имя выбрал, чтоб сокрыть настоящее и не иметь дел с прошлым! А ты получил кличку! Да даже еслиб Воином звали и то не так тупо.

— Ну и что. Запомнят как голодранца. Чёрт возьми, кузнечных дел мастера, кующего выдающиеся доспехи, сбежавшего десяток раз от рабовладельцев при помощи одних только рук! запомнят как голожопого бойца на мечах. Да это… Хватит ржать, твою королеву!

— Да брось ругаться, это великая почесть. — Заявил Джимбад. — Сама Эсата тебя сородичем назвала. Несокрушимый..

— ДА я СПОКОЕН! — Как же спать охота.

— Фермер, как смеешь ты издеваться над несокрушимым человеком! — Вмешалась Молли.

— Для человека быть голым есть срам, стыд, неприличие. Сам он дружит с Шеками и поклялся уничтожить Союзные города и Святую Нацию — оплоты людские. Его первым другом стал трутень-изгой из западного Улья, а после второй друг — скелет! Точно ли это человек? — Все уставились на Фермера.

— На что ты намекаешь? — Спросил Джимбад.

— А ты помнишь какой ты был раньше? — Уставился Фермер на меня. — Был миролюбивым и в драку не лез. Ты не доверял людям, но доверял шекам, трутням, скелетам. Всё болтал, что люди лживы, люди убийцы, люди хотят власти и богатств. А кем ты стал? Сам убиваешь людей сотнями, чтобы доказать шекам какой ты хороший? Я не против, это твоя война и тебе методы выбирать, но почему ты так ненавидишь людей? Тебя же бесит не то, что тебя заклеймили “голым”, а именно “человеком”. Так?

— Да, Фермер, видишь меня насквозь. Во всех моих бедах всегда были виноваты люди. Союзными Городами управляют Император Тэньгу и его Лорды, это всё люди. Один из них, верховный дворянин Лорд Инабой, написал книгу о высоком значении рабства, как основной источник могущества, богатства и благоустройства в Союзных Городах. Он порицает всех противников рабства за то, что те пользуются благами рабской силы: ткань, железо, прочие материалы. Именно после прочтения этой книги я стал думать о полной автономности своего города, чтобы ничего не покупать в городах, потому как всё без исключение изготовлено с использованием рабов. Это мир людей, жестоко использующих всех. Нельзя так поступать с инструментами. От грязи нож заржавеет, от сырости стол сгниёт, но виноват хозяин, державший их в таких условиях. Для рабовладельцев же во всём виноват слабый, больной, голодный раб. Потом я познакомился с Гильдией Торговцев, теми кто владеют рабовладельческими поселениями, кто имеет тесный контакт со Святой Нацией и промышляют ресурсами, добытые рабами. Люди, использующие людей и торгующие людьми. Я узнал о других людях, которые ни во что не ставят женщин, будь она на вид светлокожим человеком, всё равно она Порождение Нарко и использовать её можно как скотину, но даже так к скоту больше уважения. Это люди, для которых священное писание людей выше людей и если со слов жреца все вокруг зло, а он святой, то все должны жизнь отдать, чтобы потешить его самолюбие. Я лучше буду дружить с Техохотниками, которыми заправляют Скелеты, ищущие осколки истории, чтобы восстановить картину событий. Или с Крабовыми налётчиками, они хоть и свихнувшиеся люди, но даже они благородны и чистосердечны, нежели упомянутые ранее. Я ненавижу таких людей. Я с удовольствием уничтожу всех приверженцев, всех защитников рабовладельческому укладу. Всякий раз в любой момент люди скатываются к использованию себе подобных. Люди — зло. Люди недостойны жить!

— Постой. — Вдруг прервал меня Фермер. — Вот именно, что теперь ты всех хочешь уничтожить. Раньше ты был другого мнения. Ты считал, что их можно образумить.

И правда…

Взяв это оружие Кат-Лона и увидев его разрушительную мощь я наслаждался лёгкими победами, не замечая, как оставляю гору мертвецов за собой. “Все они фанатики, я не такой.” — говорил себе. Но не оно меня таким сделало, я сам, а оно лишь раскрыло как легко я становлюсь безумцем, не считающим человеческих жизней. Я сам перестал ценить то, что ценил больше всего. Люди-люди… а сам в фанатика превратился.

— Ты прав. Спасибо, что напоминаешь мне кто я есть.

***

Я ушёл из города, в одиночку. Подумать. Шёл по неизвестной дороге и держался за голову, открывая рот в беззвучном крике. В какой-то момент я остановился и сел на корточки. Как я докатился до такого? И что я собирался сделать? Построить светлый мир на костях тысяч людей? Да чем я лучше прочих? Это же безумие. Может я всё таки себя плохо знаю? Фермер прав, он то знает кто я и помнит к чему стремился. Он всегда был рядом. А я решил предать самого себя, свои идеалы. Я… чего я хочу и ради кого? Зачем? Я хотел изменить мир и не придумал как. Хотя постой… Ах, выкинул, что ли. Где-то. А! Руководство для смутьяна. В самом конце написано где мне найти усмирителя Противников рабства. Точно, вот с кем мне нужно пообщаться! Я же теперь очень понятным образом доказал что не дружу более с Гильдией торговцев. Мне нужно поговорить с Противниками рабства, вдруг я смогу понять, куда идти дальше?

Пробежал, наверное, пару километров прежде чем остановился и задумался, и что это я опять один собрался в поход? Каждый раз я куда-то иду один, а им сидеть в Адмаге ещё неизвестно сколько. Нет, надо быть вместе. Мы команда, хватит уже всё время рассчитывать на себя. Да, тот случай ударил по моему самолюбию. Да какое самолюбие? Страх! Просто страх потерять всех. Удар по психике. Признаюсь, я напуган вести за собой… Возьми и переступи через страх. Ух… трясёт. Ладно, я и моя семья, мы вместе, всё будет хорошо… Я… ммм… За секунду до слёз я собрался с силами.

Домой в Адмаг вернулся ночью. Стенн и Ану на первом этаже стоят как стражи. Все остальные спят на втором этаже. Я даже этих двоих боюсь… Увязнут в болоте, заклинит в дороге, эх… Хватит! Сплошные оправдания, я просто не хочу ни за кого отвечать. Грустно.