– Но что он мог?! – её глаза были широко открыты, она незаметно для себя подалась вперёд, слушая его.

Мир вокруг не существовал.

– Отправить вас к вашему отцу. Договориться. Дать понять, насколько всё серьёзно, – Хелиус говорил жёстко. – Но его гордыне это не подходило. Он мог договориться и со мной – о помощи ему и об укрытии, полноценном укрытии, а не урывками – для вас.

– Вы отказали ему.

– Леди Эстия, – он улыбнулся, хотя в голосе слышались нотки раздражения, – когда кто-то говорит, что ему отказали, поинтересуйтесь, а как этот кто-то попросил. Вам сразу многое станет понятно. О, я вижу, уже понятно, – он удовлетворённо кивнул, глядя в её расширившиеся глаза. – Не устаю восхищаться вашим умом, леди Эстия.

– Мне больно, мистер Морель.

– Вы попали в очень плохую историю, леди Эстия, – кивнул он. – Надеюсь, вы сумеете это исправить.

– Историю?

– Что вы, леди Эстия! Свою привычку попадать в истории. Они же не сами на вас свалились. Вы что-то делали для этого. Найдите, что именно, и измените это.

Ведьма нахмурилась.

– Я что-то делала не так, из-за чего оказывалась в беде раз за разом… – тихо проговорила она. – Что это… Доверие? – она взглянула в его глаза.

– Нет.

– Доверчивость?

– Уже ближе, и всё же – нет. Есть в вас один порок, леди Эстия, который ведёт вас в самую пучину.

– Глупость? – рассмеялась она.

Маг улыбнулся.

– Нет, леди Эстия. Вы очень умны. Умнее многих, кого я знаю. Легкомыслие.

– Я – легкомысленна?!

– Да, леди Эстия. Вы даже сейчас со мной так доверительно общаетесь… А ведь я могу навредить, – он смотрел в её глаза пристально. – Вы легкомысленно сблизились с проклятым и опальным, едва оправданным полу-преступником – это стало началом ваших злоключений. До этого вы легкомысленно пустили свою жизнь на самотёк, позволяя вашему отцу выбирать за вас. Вы легкомысленно согласились на брак с Кадини. И вы легкомысленно открыли тогда портал, прекрасно зная, кто ваши враги. Вы легкомысленно надеялись, что там, в ситуации опасности, вы что-то успешно предпримите. Легкомыслие, леди Эстия. Оно заставляет вас попадать в беду раз за разом. Вы легкомысленно отдаётесь течению событий. А потом исправлять становится поздно.

Девушка слушала его, не перебивая.

– Но как это изменить?

– Выбирать себя, – его глаза слегка сверкнули. – Свои интересы. Думать сначала о них, и лишь потом про всех остальных. Это не эгоизм, леди Эстия. Эгоизм – хотеть, чтобы другие думали в первую очередь про вас. Он не так уж и плох, если уметь им пользоваться, – он тонко улыбнулся. – Но вам пока рано.

– Почему вы помогаете мне, мистер Морель? – она слегка прищурилась, склонив голову к плечу.

– Осень, леди Эстия, – он улыбнулся. – Тёплая осень.

Ведьма, не выдержав, ответила на улыбку, а затем отвела глаза.

– Кхм…

Эстия резко обернулась. Губы её ещё улыбались. Хелиус спокойно взглянул в сторону входа.

– У вас урок метания клинков? – Дрейк смотрел на них, приподняв бровь. – Или рун?

– Мы не ограничиваем себя чем-то одним. И тебе желаем того же, – маг слегка улыбнулся. – Проходи, Дрейк. Потренируй навыки.

– В другой раз, – он сжал губы. – Эстия, нам надо домой. Пошли.

– Благодарю за ценный урок, мистер Морель, – она, не скрываясь, улыбнулась Хелиусу. – И, знаете, а я ведь тоже не люблю пироги. И шарфы.

– Я и не ожидал от вас иного, леди Эстия, – он галантно склонил голову.

Дрейк с раздражённым непониманием смотрел на жену. А она улыбалась.

– Тебе, я смотрю, весело?

– Мне тепло, – она рассмеялась.

– Прекрасный повод для радости, – он крепко взял её за руку. – Пошли.

– А я не могу идти сама? Меня надо водить за ручку?.. – невинно осведомилась ведьма.

Дрейк обернулся, собираясь что-то сказать, но напоролся на её безмятежную улыбку. И на нечто странное в её глазах.

– Такая как ты – свернёт не туда. Приходится заботиться и об этом тоже.

– Понятно. Буду знать…

…Он смотрел вслед этой пока-что-паре, и усмехался. В его игре осталось всего лишь несколько ходов. Но вот финал, похоже, стоит сделать иным, чем он планировал. Более выгодным для себя.

Ведь серым может быть не только холодный камень надгробной плиты. Серым может быть и мягкий мех, и кашемировая накидка. Да, пожалуй, накидка. Отороченная мехом. Она очень подойдёт к её глазам. К тёплым серым глазам.

А револьвер с серебряными пулями – подождёт.

– Мне не нравится, что ты общаешься с моим отцом. Ваши встречи слишком частые, и ты слишком счастливая после них, – неестественно-светлые глаза вперились в лицо Эстии.

Чашка кофе остывала на столе.

– Мне тоже, Дрейк, – она не отвела взгляда. – Я бы предпочла общаться с тобой. Но тебе не до меня. Может, исправим это? Давай чаще бывать вместе…

– У меня нет времени на пустые разговоры.

Эстия едва заметно вздрогнула.

– Дрейк, я не хочу быть формально твоей женой. Для меня отношения – это нечто большее.

– Тогда почему я чувствую недоверие и холод, Эстия? – зло усмехнулся он. – Я не вижу с твоей стороны ни тепла, ни нежности. Чем я это заслужил?

В комнате повисло неприятное напряжение.

– Ты правда хочешь это знать? – она взглянула на него странно-отстранённо.

– Да уж хотелось бы, – усмехнулся он, скрестив руки на груди.

– Ты солгал мне.

– В чём?!

– Что брак тебе нужен, чтобы обойти контракт с отцом и терпеливо завоёвывать меня. Ты ведёшь себя так, будто я уже попросту капитулировала. Как будто я – твоя собственность. Ты указываешь мне моё место заодно со своей матерью. Критикуешь. Раздражаешься, – она смотрела как будто сквозь него.

Как будто смысл этого разговора уже был ей полностью понятен.

– Я живой человек, я имею право чувствовать.

– Я тоже, – улыбнулась Эстия. – Но ты про это забываешь.

Дрейк чуть прищурился. Такой Эстия была лишь в их первые встречи – до того, как он начал ломать её жизнь.

– Как заговорила-то… А чего раньше молчала? Со мной, с отцом, с Кадини?

Его губы слегка изогнулись. Настолько, насколько надо, чтобы любая жертва чётко осознала, что она именно жертва, а не противник. Это действовало всегда – тихий голос, медленная речь, неотрывный взгляд и эта улыбка.

…Но, видимо, на дочерей валькирий это не действует. Равно как и родовая магия Морелей, подчиняющая волю.

Эстия смотрела, чуть наклонив голову, исподлобья.

– Доверяла. Была легкомысленна.

– Какая ты, оказывается, – он рассмеялся.

В его душе шевельнулась злость – природная, животная. А потом с его пальцев потекла магия, обхватывая Эстию плотным змеиным объятием. Девушка содрогнулась, но было поздно – невидимые путы уже спеленали её.

– К такой смелости и такому шикарному взгляду ещё бы добавить силы, – ледяные глаза смотрели сквозь лёгкий прищур, а магия, повинуясь его едва заметному движению, заставила Эстию приподнять подбородок. – Иначе получаются пустые слова. Не находишь?

– Угрожаешь?

Дрейк расхохотался.

– Ты бы видела себя со стороны! Даже связанная – дерзишь.

– Морель.

– Настоящая валькирия, – он как будто любовался ею.

Её дыхание стало затруднённым – магия сдавила. Но лишь на миг. Повинуясь Дрейку, путы ослабли, но не растворились.

– Морель, отпусти, – её голос стал ледяным.

От её лица должна была отлить кровь, зрачки должны были расшириться. Но этого не происходило. Она, не моргая, смотрела ему в глаза.

– Как хорошо держишься. Молодец…

Маг слегка усмехнулся. Магические путы опали, и девушка тут же оказалась в кольце его рук.

– Я тебе не наврежу. Я забочусь о тебе… Ты просто не привыкла к такому, и думаешь, что я тебя ограничиваю. Ты ошибаешься. Всё нормально. Просто прекрати вызывать меня на ревность и держись подальше от моего отца.

Девушка молча наклонила голову к плечу и внимательно посмотрела на мага.