– Именно поэтому ты даже не хочешь услышать наш с ней разговор из моих уст? – она наклонила голову набок.
– Не хочу дважды слушать одно и то же, – он сжал сухие губы.
– Я запомню… – негромко произнесла она куда-то в сторону.
– Эстия, хватит истерик.
– Если тебе нужно слепое подчинение, тебе не стоило жениться на мне.
– Права мать – Арьени слишком свободолюбивы, – Дрейк скривился. – Она, кстати, из-за этого ушла от мастера Эстена. Побоялась, что надоест ему, и он её бросит. Морели всё же в этом плане стабильнее.
– Не расстаются с добычей, да?
– Холят и лелеют – если точнее, – он слегка улыбнулся. – И всё же, будь потактичнее с моей матерью.
– Только после неё.
– Эстия, не будь так упряма! – он повысил голос.
– Ты тоже, – девушка встала с кресла. – Мне надо прилечь.
– Спокойной ночи.
Он проводил жену взглядом. Что-то в ней стало его раздражать. Непокорный нрав, это невнятное спокойствие, безразличие к нему. Как будто его обманули. Как будто под яркой обёрткой оказалась посредственная начинка.
Слишком разговорчивая и строптивая начинка. А это утомляет. Жена должна быть мурчащей домашней кошкой – в меру высокомерной и независимой, и всё же довольно ручной. Шипящей на других и лояльной хозяину. Спокойной к его отсутствию. Ненавязчивой. Способной самостоятельно умыть свою шубку.
Но волчица, похоже, не в состоянии стать мурчащей кошкой. Она ищет выход в лес и не понимает правил. Она не будет ни кошкой, ни даже собакой. Уж слишком неподвижный и пронзительный взгляд – и ни капли гибкости. Молчание – не знак согласия и не знак смирения, как должно быть, как было всегда у его матери. В её случае молчание – это выводы на будущее.
Неутешительные выводы.
***
Откладывать в долгий ящик – плохая привычка. Несделанное дело тяготит и отнимает силы. Несделанное дело превращает человека в раба.
Эрик Кортэр не любил откладывать дела. Поэтому сейчас он наблюдал за читающим письмо Дрейком – брови мага были вздёрнуты, на лице проступало удивление. Чего-то подобного он и ожидал. А что будет дальше – его волновало мало. Он всего лишь посланник.
– Что за бред? – выплюнул Дрейк, сложив лист пополам. – За кого они меня принимают?!
– За сильного мага, который изнутри знает тех, кто вечно расшатывает миропорядок. За мага, которому тесно в обыденности. Только и всего.
– Они принимают меня за предателя.
Эрик устало на него посмотрел.
– Дрейк, мне незачем тебя уговаривать. Это не моё дело и не мои проблемы. Это предложение может быть или интересно для тебя, или нет, только и всего. Но я понимаю, почему начальство предложило это именно тебе. Ты – возмутитель спокойствия. Твою силу – да в мирное русло – и Магозащите останутся только мелкие преступления.
– Я из знатного рода.
– В ОСО таких много.
Брови Дрейка взметнулись.
– Там те, кто не вмещается ни в мир мирных жителей, ни в мир преступный. Уникумы с редкими талантами. Они там не из-за денег, можешь не оскорбляться предложенным жалованьем, – Эрик говорил спокойно. – Они там ради адреналина. Кто-то любит гонки, кто-то охоту, кто-то прыгает с парашютами – а кто-то работает в ОСО. Сбрасывать пар можно по-разному.
Дрейк снова открыл лист.
– Я понял тебя, Кортэр.
– Рад это слышать.
Эрик кивнул мрачному магу и направился прочь. Свою часть обязательств перед Магозащитой он сейчас выполнил. Дальше – ход Дрейка.
***
Что-то рушилось. Что-то смутное, на границе чувств.
– У тебя проблемы? Ты стал резче…
Он вскинул на неё глаза, оторвавшись от завтрака.
– Много работы. Хочешь, после обеда свожу тебя куда-нибудь?
– Я хочу к Селене. Может, я пойду к ней, пока ты у родителей, а потом, когда ты вернёшься…
– Да, можно. Пообедаем вместе где-нибудь. Я подумаю, где, – он встал из-за стола. – Ты готова? Я открою тебе портал.
– Да, – Эстия встала и подошла к нему.
Из дома они вышли молча. На улице было ветрено. Облака караваном следовали на запад. Эстия исподволь рассматривала мужа, но Дрейк не обращал на это внимание. Он был отстранён, сосредоточен и спокоен.
– Дрейк… – она коснулась его руки. – Заклятие твоей матери… Его надо снять.
– Зачем? – ледяные глаза смотрели ровно.
– Она погибнет. Заклятие питает тебя её силами. А они не бесконечны, – Эстия говорила с давлением.
– Энергия бесконечна, – усмехнулся он снисходительно.
– Но не жизненные силы. Она расходует себя, Дрейк. Она не преобразовывает свободную энергию, а тратит своё.
– А затем своё же и восполняет, – скучающе продолжил он. – Эстия, зачем ты так в это вцепилась? Тебе лично надо, чтобы мать отказалась от помощи мне? – он повернул на неё голову. – Ты завидуешь, что сама так не можешь или что тебя так никто не питает?
Девушка отпрянула.
– Я понимаю последствия этой магии, которых, видимо, не понимаешь ни ты, ни она. Тебе кажется нормальным ходить в пузыре из чужой энергии.
– А что здесь такого? – хмыкнул он.
– То, что ты как будто ещё не родился! – Эстия не сдержалась.
Она остановилась, с возмущением и бессилием глядя на него.
– Ты как будто в матке. Ты соединён с ней пуповиной. Ты лишён своей воли – тебе диктуется воля матери…
– Ооо, только вот не надо про это, – он перебил её, скривившись. – Какая такая воля матери, что за бред?! В нашем роду женщины не могут свою волю направить никуда.
– Это очень печально, – в голосе Эстии звякнул металл, а налетевший весенний ветер переворошил её волосы. – Но всё же она смогла создать это заклятие. А ребёнок в утробе зависит от выбора матери. Может статься, ты в своей жизни ничего сам не сделал. Может быть, ты руководствовался в своих «вроде как сознательных» действиях, – она сказала это с сарказмом, – предпочтениями своей матери. Ты ведь пропитан ею. Может быть, ты и меня выбрал не просто так…
– А как? – он усмехался, глядя на неё сверху вниз.
– А так! Через призму её старой тяги к моему отцу! – она проговорила это с вызовом. – Её энергия, окружающая тебя, почувствовала нотки энергии моего отца в моей ДНК. И ты решил, что я тебе нужна. Может быть, я не твой выбор.
– Эстия, ты преувеличиваешь, – он скривился.
– Ты – всё ещё плод, Дрейк! Ты не хочешь родиться?! – её глаза были широко открыты.
– Твоя метафора ушла слишком далеко от реального положения дел, – смуглый маг устало посмотрел на неё. – Успокойся. Это всего лишь забота. Моя мать умеет любить. Учись – тебе это никто так хорошо не покажет, как она.
– Я никогда никого не буду «любить» как она, – Эстия презрительно выдохнула это слово.
– Оно и видно… Хорошо, что у нас не будет детей. Я не пожелал бы им такой матери. До встречи, – он взмахом создал мерцающее окно.
– Пока…
***
…Она смотрела на неё испепеляющим взглядом, ненавидя, презирая, как дикое животное, загнанное в угол. Вестник от Марко застал её на пороге дома Селены. Пришлось возвращаться за нужным эликсиром. А к тёте она зайдёт в другой раз.
Она всего лишь принесла нужный эликсир. Ей бы оставить его, и умыть руки. Но что-то держало. Именно поэтому она смотрела в эти красные от слёз глаза.
– Только не начинай, всё равно не поверю, – Дана зло скривилась. – Не надо мне твоего лживого сочувствия.
– Это было бы странно и нелепо с моей стороны.
– Тогда чего стоишь?
– Ощущение, что мне надо побыть с тобой. В одиночку встречать смерть – это больно. А я из рода валькирий. Мы провожаем души. Я только недавно поняла это. Не знаю, смогу ли сделать это, будучи в теле. Но попробую…
– Ты не захочешь провожать её.
– Перед смертью все равны.
– Ты ненавидела её.
– Скорее, опасалась.
– Ну и зря. Она была самым лучшим человеком в моей жизни. А теперь… Теперь…