- Неужели нельзя получить вакцину? - спросил Максим.

   - Вакцина, молодой человек, появится, когда будет выявлен возбудитель, что произойдет не раньше, чем я смогу сделать вскрытия и поработать с образцами тканей. Но грачевцам она уже не поможет. Вакцина, молодой человек, позволит только предотвратить заболевание здоровых людей.

   - То есть вы еще ничего не сделали? - уточнил Столбин. - И не делаете, так?

   - В земской больнице нормальных условий для работы нет, - брезгливо фыркнул Шенберг. - Горелов нам помочь не в состоянии, и уж тем более у него нет должных навыков для работы с препаратами и возбудителем. Также как и у военных. Я... увольте, но я в Грачевку не пойду. И выносить из карантина тела не дам. Слишком опасно - это вам не ветрянка. Остается только ждать, кто выживет. Тогда можно будет исследовать и их, и тела погибших - когда передвижная лаборатория прибудет.

   - Профессор, а на кой тогда ляд тогда вы здесь сами сдались? - спросил Столбин.

   - Послушайте, милейший, да вы вообще такой, чтобы меня здесь строить?! - взвился Шенберг.

   - Заместитель начальника Особой экспедиции Третьего отделения Собственной Его Величества канцелярии, статский советник Столбин, - отчеканил Ерофей Алексеевич таким тоном, что, казалось, пар изо рта застыл.

   - И что, позвольте вас спросить, здесь делают жандармы? - Шенберг, резко сделавшийся Максиму неприятным, нарывался на скандал. - Разве болезнь крестьян дело политическое?

   Самым сообразительным оказался полковник Матвеев. Видя назревающую проблему, он прервал Шенберга.

   - Третье отделение, Лев Сергеевич, сюда вызвал я. И занимается Особая экспедиция делами совсем не политическими. В любом случае, учитывая полномочия Ерофея Алексеевича, я полагал бы неблагоразумным требовать от него какого-либо отчета.

   При этих словах Шенберг побагровел, но благоразумней не стал.

   - Ну, так поведайте нам, любезный Алексей Иванович, что вас сподвигло на такой шаг?

   - А вы, профессор, сами разок заглянули в Грачевку, глядишь и не задавали бы глупых вопросов, - огрызнулся Матвеев. - Вы в отчетах видели, чтобы там проскочили сведения о заболевших карлах? Хоть об одном? А ведь их там не меньше полутора сотен сейчас при фабрике живет.

   Взгляд Шенберга красноречиво говорил о том, что он думает о малых людях.

   - Так вот, докладываю вам, любезный профессор - все грачевские карлики чувствуют себя прекрасно. В отличие от людей.

   - И что?

   - Не знаю пока что, вот может Ерофей Алексеевич нам на этот вопрос и ответит, раз вы не можете. Вы все так же не горите желанием нам компанию составить завтра утром, когда мы в Грачевку пойдем? Осмотримся, так сказать на месте.

   На этот раз Шенберг заткнулся.

   - Я, с вашего позволения, выйду немного, - робко подал голос Урицкий. - А то что-то тут душновато стало.

   С места начальник полиции поднялся с трудом и, шаркая ногами, выбрался за полог. Не говоря ни слова, Шенберг вылетел вслед за ним.

   - Вы позволите? - подпиравшая столб некрасивая девица достала пачку папирос с фильтром.

   Столбин кивнул.

   - Меня Варвара Кольцова зовут, - сообщила девушка, сделав первую затяжку.

   - А по батюшке? - уточнил Столбин.

   - Варвара Ивановна. Вы не обижайтесь на Шенберга, у него жена и дети.

   - Милейшая Варвара Ивановна, у меня тоже жена и дети, - устало вздохнул Столбин. - И даже внуки со дня на день появятся. Но я все-таки здесь и, скорее всего, завтра в Грачевке буду. А по кой черт тогда этот ваш Шенберг сюда приперся, если он только штаны за периметром протирает?

   - Формально, вообще-то, он прав, - Варвара выпустила сквозь желтые, прокуренные зубы, дым. - Делать в селе нечего - все население заражено, заболевание протекает скоротечно. В том, что это вирус, Лев Сергеевич тоже, скорее всего, прав. А там, где дело доходит до вирусов, остается только руками развести - вот уже больше ста лет мы о них знаем только то, что они существуют. Вирусы - это такая дрянь, что ни в один микроскоп не видна и что они из себя на самом деле представляют, мы можем только догадываться. Так что эпидемиологический протокол как раз и обязывает нас изолировать зараженных и держать их под наблюдением, тем более при такой вирулентности и числе погибших. Помочь мы и в самом деле никому не сможем.

   - А если завтра такой же вирус Петрозаводске хозяйничать начнет? - Столбин постучал чубуком трубки по карте. - Это не глухая деревня, там так просто все пути-выходы не перекроешь!

   - Ну, так не хозяйничает же пока.

   - Но ведь нельзя так просто сидеть и смотреть, как люди гибнут! - не выдержал Максим.

   - Да вы уж пожалейте семью профессора, - девушка желчно усмехнулась. - У него простатит, жена-истеричка и две дочки-дуры на выданье. Но если вы, с вашими полномочиями, действие протокола отмените, я с вами в село пойду. Мне, в отличие от Шенберга, терять нечего.

   - Что вы чушь какую-то несете! - буркнул Максим.

   - Да ладно вам, господин поручик, что мне в жизни с такой рожей светит? - усмехнулась Варвара.

   - Ну что вы... - начал было Максим.

   - Я же говорю - ладно вам, видела я, как вы на меня глянули, когда я в палатку вошла. Чай, каждый день на себя в зеркале пялюсь. Шенберг просто дурак, вот и лезет в каждую дырку затычкой, лишь бы доказать, что это не так. А как до дела доходит, тут у него ручки-то и опускаются. Так что я пойду с вами в село, а то если Лев Сергеевич вскрытие делать начнет, того гляди еще и в обморок упадет. Все нужное у меня с собой, если позволите - размещу в больнице, и не в таких условиях приходилось работать. Пока передвижная лаборатория из Архангельска по железке прибудет, да сюда ее по частям на дирижаблях доволокут, может уже и будут какие результаты. А я, между прочим, тоже доцент кафедры эпидемиологии.