Иронию судьбы, направившую его в оперативный отдел Пятой экспедиции, ведающей делами утонченных и возвышенных виларов, он оценил несколько позже.

   Митти затанцевал вокруг Максима, не боясь повернуться спиной к жандармам. Видимо, убедился, что приказа те не нарушат. Сбежать у него шансов уже не оставалось, но, как и большинство виларов, Митти изрядно страдал грехом гордыни, а потому вырвать из рук Максима сигил в данный момент было для него важнее всего.

   Последовала серия быстрых ударов, скорее проверочных, чем направленных на то, чтобы достать Максима. Вилар изучал защиту поручика, пробуя ее на предмет слабых мест, которые Максим и не скрывал. Надо быть полным идиотом, чтобы не понять, что самое слабое место - это защитный костюм.

   А идиотом Митти все же не был. И его следующие удары оказались нацелены на то, чтобы порвать костюм Максима. Это позволило ему вести бой на дальней дистанции, а Максиму жизненно необходимо было навязать ближний бой.

   И он это сделал вполне успешно - поднырнув под вытянутую руку Тайпена, Хромов от души врезал латунной верхушкой шлема по подбородку. Вилар отшатнулся, но нож не выронил, да и контроль над ситуацией не потерял, на время уйдя в глухую оборону. Зато Максим с глубоким удовлетворением отметил, что прокушенной губы вилара брызнула кровь, украсившая ткань косоворотки алыми разводами. Митти сплюнул густой темный сгусток, звонко стукнувший об пол свежевыбитым зубом.

   После этого вилар словно озверел. Он набросился на Максима как ураган, сносящий все на своем пути без разбору. Удар, другой, третий... Максим парировал их сигилом, одновременно высчитывая, куда бы еще приложить Митти, чтобы отрубить. Убивать он его не собирался... И едва не прозевал появление в левой руке противника заточки, просвистевшей в опасной близости от брюшины.

   Уйдя с линии поражения, Максим поставил левой рукой блок на удар сверху, и мгновенно, действуя совершенно автоматически, со всей силы двинул рукоятью сигила Митти в висок. Тот выронил заточку и отшатнулся, замотав головой. Максим ринулся в нападение, нанося удары кулаками в потерявшее привлекательность лицо вилара. Митти оказался крепким орешком - его так и не удалось свалить с ног, и спустя какое-то время он даже начал закрываться от атак поручика.

   Этак все опять затянется, решил Максим, и, улучив момент, набросился на вилара. Боднув его головой в грудь, Максим вцепился в атласную жилетку и попер, толкая перед собой Митти, на стену. Он опасался, что вилар сможет достать его ножом, но тот сделал то, чего Максим действительно не ожидал - рухнул на колени. Максим выпустил из рук жилетку, вилар обхватил его за ноги и дернул на себя. Максим, естественно, полетел спиной в пол. Едва зажившие синяки от прошлого падения напомнили о себе адской болью, ребра отозвались жалобным хрустом, и Максим едва не потерял сознание.

   Тайпен уселся сверху на беспомощного Максима, у которого перед глазами плавали кровавые круги, и занес над головой нож. В этот момент для вилара во всем мире не существовало никого, кроме его противника.

   Но вот только мир этот никуда на самом деле не делся.

   Сухо щелкнул выстрел, из левого бока Митти выплеснулся фонтанчик крови. Вилар дернулся, выронил косторез и завалился набок.

   - Ерофей Алексеевич, я же обещал!!! - крикнул Максим.

   - Да плевать мне на твои глупые обещания, - Столбин опустил трость. - Игры в благородство закончились - он едва тебя не прирезал!

   Максим спихнул с себя тело вилара, отшвырнул сигил и с трудом поднялся на ноги. От боли в спине его мутило.

   - Я хотел его живым взять, - обиженно произнес поручик.

   Столбин не удостоил его ответом, но Максим не сомневался, что к этому разговору они еще вернутся. До него постепенно стало доходить, что в этой ситуации, возможно, он отличился не в лучшую сторону.

   И все же первым делом он направился к привалившейся к стене девчонке.

   Пока Максим и вилар дрались, никто не рискнул подойти к пришелице, теперь же к ней одновременно бросились Варвара и Горелов.

   Максим встал за спинами врачей.

   - Как она?

   Девочка глядела в никуда невидящим взглядом. Ее колотило, словно каждая мышца в детском теле решила вибрировать сам по себе.

   Варвара деловито ухватила ребенка за подбородок, посветила в рот, нос, ощупала горло.

   - Похоже, гриппа у нее уже нет. Это все результат шока и общего истощения.

   В этот момент, словно девочка отреагировала на слова Варвары, ее взгляд приобрел осмысленность.

   Она с ужасом оглядела окружающих. Максим готов был поспорить, что для нее мир превратился в босховский кошмар - ее окружали чудовища в латунных масках с выпученными глазами.

   - Бедный ребенок, - Варвара положила руку на лоб девочки. - Не представляю, что ей пришлось здесь пережить...

   И тут взгляд девочки упал на распростертое на полу тело вилара.

   Она судорожно всхлипнула, глаза ее закрылись и она мягко сползла по стене на пол.

   - Готова, - невозмутимо констатировала Варвара. - Да не дрыгайтесь вы, господин поручик, это просто синкопа, обморок. Нагрузка на психику для нее оказалась непомерной... Ах ты ж мать твою! - глаза Варвары при взгляде на Максима широко раскрылись. - Ваше плечо... Левое...

   Максим скосил взгляд налево. Через матово-серую ткань костюма тянулся ровный разрез, который оставила остро заточенная виларская сталь. Края разреза набухли кровью, тонкой струйкой стекающей по груди...

   Лихо разбрызгивая майские лужи, таксомотор мчал Максима по гранитному ущелью Суворовского проспекта. Мимо проносились распахнутые окна, которые рачительные домохозяйки надраивали по причине окончательно установившейся весны, массивные деревянные двери парадных да истошно звонящие трамваи.