Столбин твердо сжимал в ладони набалдашник, а из лишившегося съемной части шафта торчали два армаферритовых ствола. И нацелены они были точно в лоб беглому вилару.

   - А ты идиот, Пион! - Столбин большим пальцем потянул за волчье ухо, оказавшееся потайным рычажком. - Единственный, наверное, в жизни раз проявил милосердие, да там, где уж точно лучше б мимо прошел!

   - Ерофей Алексеевич, вы чего? - уставился на начальника Максим.

   - Соображалку включи, Максим. Он посреди зимы притащил из леса девчонку, которую здесь никто не знает. Эй, Тайпен, что значит - она едва живая была?

   - Хреново ей было, - огрызнулся Митти, но из его тона куда-то улетучилась вся уверенность, он сообразил, что что-то пошло не так. - Горела как в огне, дохала что твой сапожник...

   - Не может быть! - одновременно выдохнула Варвара.

   - Лучше сдайся так, - Столбин уверенно держал вилара на прицеле. - За жизнь твоей заложницы гроша ломанного никто не даст. Все, что здесь случилось - случилось из-за нее. Не веришь?

   Митти помотал головой.

   - Ну, давай тогда, спроси-ка ее, кто сейчас император в России? - Столбин повысил голос. - Давай, спроси! Или пусть "Отче наш" прочтет, а? Хоть первые строки?

   - Да вы что, не видите, что девочка в состоянии шока?! - заволновался Горелов. - Какой ей император? Какой "Отче наш"? Вы совсем сдурели?! Она сейчас, небось, и как ее саму зовут, не вспомнит!

   - Стойте, Ерофей Алексеевич, ну нельзя же так! - поддержал врача Максим. - Она же просто ребенок!

   Он сунул в кобуру револьвер, протянул руку за спину и вытащил из-за пояса виларский нож.

   - Тайпен, видишь что это? - Максим вытянул нож перед собой. - Хочешь его обратно?

   При виде сигила вилар аж зашипел на своем наречье.

   - Максим! - рявкнул Столбин, сразу догадавшийся, что у поручика на уме. - Ты с ума сошел? Думаешь, я позволю тебе разменять жизнь за эту соплячку? Он никуда отсюда не уйдет, и он сам это прекрасно понимает, верно, Тайпен?

   В ответе вилар зашипел и еще глубже вдавил нож в шею тихо застонавшей девочки. Горящий взгляд вилара не отрывался от костореза в руке Максима.

   - Нет, Ерофей Алексеевич, - Максим расстегнул ремень и портупея грохнулась об пол. - Посмотрите внимательно - это же крыса, которую в угол загнали. Я его насквозь вижу. Что бы мы сейчас не делали, он девчонку убьет. Он ненормальный, иначе его б из Дома не вышвырнули. Эй, Тайпен, ты чего натворил, а? Свою, виларскую девку снасильничать пытался?

   Судя по сверкнувшему бешеному огню в глазах вилара, Максим понял, что попал в точку. Обитатели Высоких Домов терпимо относились к любым самым странным увлечениям своих соплеменников, но только не к сексуальному насилию. И так как вилары испытывали необоримое отвращение к смертоубийству, то за подобные проступки наказывали отлучением. Перед провинившимся закрывались двери всех Домов, он становился для виларского сообщества парией, прокаженным. А уж если преступником становился полукровка...

   - Гляньте, как на косторез-то пялится, - Максим крепче сжал рукоять сигила. - Нет, Ерофей Алексеевич, или я разберусь с ним по понятиям, или девчонке кранты. А с той она стороны, с этой - какая разница? Не виновата же она в том, что к нам больной свалилась.

   Он сделал шаг вперед, перегораживая Столбину линию огня.

   - Дурак ты, Максим, - беззлобно вздохнул Столбин. - Это тебя когда-нибудь и погубит, запомни мои слова. Всем опустить оружие!

   Сам он опустил трость первым.

   - Ну, чего ждешь? - обратился Максим к Митти, перекинул нож из руки в руку. - Так и будешь за девчачью спину прятаться? Всю жизнь бабскими слабостями пользовался, и сейчас даже за свой сигил не выйдешь драться? Так в селе свиней еще достаточно осталось, чтобы в их навоз твой косторез утопить. Давай, сможешь у меня свою зубочистку отобрать, честь по чести в домне спалим. Не можешь - будут ржаветь в говне.

   Вилар зыркнул на стоящих с опущенными винтовками жандармов.

   - Вот-вот, проткнешь девчонку - они тебя прямо здесь железом нафаршируют, - подначил его Максим. - Уговор будет, только если со мной один на один выйдешь.

   - Слышь, каплюжник, - Митти медленно отвел нож от шеи девочки. - Я же тебя, суку, на полоски нарежу!

   - Утю-тю, как мы заговорили! - ухмыльнулся Максим. - На словах ты крут. А на деле?

   Он перехватил нож и встал в стойку. Своего Максим добился - вилар вскипел. Оскорбления перевесили все доводы разума.

   Митти оказался быстрым. Он отшвырнул жалобно пискнувшую девочку и бросился на Максима. От первого выпада Тайпена, обычного для уличной драки удара под ребра, Хромов увернулся, пропуская руку с сигилом. Перехватить ее он не успел, вилар крутанулся на месте, уходя из захвата, и попытался полоснуть противника по горлу. Максим заблокировал удар, и тут же съездил по смазливой физиономии вилара кулаком левой руки, оставив на скуле багровый след

   Вилар, получив жесткий отпор, сделал пружинящий шаг назад. Двигался подлец легко и уверенно, к тому же ему не мешал защитный костюм.

   Максим тоже сделал выводы о своем противнике - тот оказался ловок и силен. В драке с обычной уличной шпаной Максим бы может на него и поставил - вилар дрался умело. Но и поручик не только в спортзале под грозные выкрики тренеров отрабатывал стандартные удары, которые многие его коллеги зазубривали до автоматизма только чтобы пройти квалификационную коллегию. Еще когда Максим был помощником простого питерского околоточного, он начал раз в месяц, а то и чаще, наведываться по ночам в Осиновую Рощу. Тамошние тренеры кричали мало, за постановкой удара не следили, зато школа боя у них была высший класс - трое, а то и четверо на одного. В первый раз Максим вернулся из Осиновой Рощи с рваной раной на руке, во второй с трещиной в ребре. После третьего визита в Осиновую Рощу, его противники расползались кто куда, опираясь на стены. После того, как занятия затянулись за год, местные старожилы старались обходить стороной весело насвистывающего Максима, дефилирующего посреди улицы.