- А в последнее время новые люди в Грачевке не появлялись?

   - Господин подполковник, вы сами-то как сюда прибыли, на дирижабле? Большую часть зимы другого пути нет. Спасибо Митрофановой, хоть на ее деньги пневмопочту пустили, а то в феврале я даже на своем вездеходе иногда не могу до ближайших деревень добраться на обход.

   - Значит, чужих не было? - уточнил Столбин.

   - По крайнем мере мне про таких неизвестно. Вам бы может Прохоров что подсказал, да вы слышали - преставился он...

   - А из местных нам еще кто-нибудь может помочь? - спросил Максим.

   - Сейчас - вряд ли. Я бы на помощь грачевцев вообще не рассчитывал, - Горелов бросил быстрый взгляд из-под полуприкрытых век на торчащий из рамы самострельный болт. - Люди боятся, озлоблены и не понимаю, почему их в карантине держат. Не объяснишь же им, что такое эпидемиологический протокол... Ситуацию небось засекретили, да?

   - Засекретили, Дмитрий Валентинович, - согласился Столбин. - Лично генерал-майор Дубельт указание дал. И вам, я полагаю, не нужно объяснять, для чего это сделано.

   - Так, а кого же вы-то ищете? - спросил Горелов.

   - Если бы мы и сами знали... Ну, а вот у вас не было такого чувства, что все это неспроста в Грачевке началось?

   - У меня и времени над этим задуматься-то не было. Сперва других лечил, как мог, потом сам слег...

   - Послушайте, но ведь это кошмар какой-то, - снова заговори Максим. - Как же так получилось, что почти все село заразилось?

   - Да нет в этом ничего удивительного... - Горелов протянул Максиму стакан. - Вы мне еще кипятку не нальете, а то знобит жутчайше.

   Максим набрал воды из чайника, стоящего на разогретой плите в углу кабинета.

   - Так вот, - Горелов высыпал в стакан какой-то порошок и сделал глоток. - Здесь же все друг другу братья, сватья и кумовья, и всю масленичную неделю из гостей не вылазили. И собираться в хате меньше чем по два десятка рыл не принято. В такой обстановке стоит одному чихнуть - а меня и сомнений нет, что болезнь воздушно-капельным путем передается - как остальные тут же подхватят. И потащат дальше по гостям. А потом, когда все началось... Я же глотку надорвал, уговаривал деревенских по домам сидеть! Но меня разве кто послушался? Панкрату поплохеет, так к нему соседские Иван с Петром наведаются помочь. Ивану с Петром плохо станет - так вообще полдеревни помогать припрется... Ну, какой тут, к чертям, режим карантина?! Теперь-то уже никто носу до двора не кажет, от страха трясутся, а толку?

   Горелова прервали. Дверь распахнулась, и в приемный покой влетел Матвеев, которого узнали по голосу.

   - Господа, у нас чрезвычайное происшествие - солдат из патруля пропал!

   - Я знал, что рано или поздно этим закончится, - тяжело вздохнул Горелов. - Я же вам говорил - люди на взводе, и вооруженные солдаты в защитных костюмах их совсем не успокаивают!

   - Может, еще и врачей с медикаментами присылать не надо было?! - огрызнулся Матвеев. - Господа, я вас пока прошу не покидать здание больницы, по крайней мере, пока мы ведем поиски.

   - Я вам помогу, - подскочил Максим. - У вас все равно людей мало.

   - Я, собственно, не возражаю, - согласился полковник. - Отказываться не буду.

   - Ерофей Алексеевич, не против? - обернулся Максим к Столбину.

   - Иди, Максим, иди. А я пока с Дмитрием Валентиновичем еще побеседую.

   Максим и Матвеев вышли на улицу. За воротами больницы стояли все солдаты из патруля.

   - Значит так! - начал Матвеев. - Где последний раз Никитаева видели?

   - У дома Скопина задержался сапоги поправить, вашбродь, - отозвался прапорщик. - Остальные вперед ушли, а когда хватились - его уже и след простыл.

   - Двор Скопина обшарили?

   - Так точно, первым делом. Нету там никого, и хозяева еще позавчера померли.

   - Тогда разбиваемся по двое, - скомандовал Матвеев. - Из виду друг друга не упускать. Сперва обшарить все людские дворы, осмотреть все пристройки. В сами дома, где еще живые есть пока не соваться. Пустые дома прошмонать сверху донизу. Оружие держать наготове, но без крайней необходимости не стрелять. Иначе лично шкуру спущу! Прапорщик, подели людей и определи участки! А вы, поручик, - Матвеев обернулся к Максиму. - Вы, пожалуй, давайте со мной. Начнем с дома Ипатьева, он в самом конце, на въезде.

   Матвеев направился вниз по улице.

   - Сбежать ваш солдат не мог? - спросил Максим, пока они шли.

   - Да куда он денется? Село окружено, родственников у него тут нет... Бежать надо за периметром, а не посреди карантинной зоны.

   Они подошли к красным деревянным воротам. Двумя размашистыми мазками белой краски на них был намалеван крест.

   - Эти скончались одними из первых, - Матвеев толкнул калитку. - Вся семья почти в один день, семь человек.

   Во дворе Максиму первым делом в глаза бросилась припорошенная снегом деревянная лошадка-качалка, стоящая у крыльца. Распахнутая настежь дверь слегка поскрипывала в петлях, внутрь уже намело сугробы.

   Максим обшарил глазами двор. Как назло, покойные Ипатьевы хорошо следил за хозяйством - снег был расчищен и отвален к забору. Широкие дорожки, покрытые образовавшейся за последние дни слякотью, вели к кирпичному амбару, клеткам с кроликами и стойлу, в котором нервно переступали с ноги на ногу две лошади. Кто-то из сердобольных солдат подкинул им в ясли сена. Еще одна дорожка протянулась к гаражу без ворот. Внутри стоял новенький трактор "путиловец".