Хосе отодвинулся от окна, чтобы у его спутника был обзор получше.

   - Видите ту гору? Это Марсианский Сфинкс. Лет двадцать назад, когда строили монорельс, сюда протащили в разобранном виде два дирижабля, которые снимали местность для прокладки дороги. Когда снимки проявляли, кто-то глянул - Матерь Божья, а сверху чисто рожа человеческая! Понабежало каких-то очкариков из Большого Сырта, где они в развалинах копались, а потом оказалось, что это просто ветер обычную скалу поел, да тени так легли.

   Вагон едва заметно покачивался, усыпляя своих немногочисленных пассажиров, большинство из которых уже клевало носом.

   - А что ваш брат-переселенец рассказывает про марсиан? - спросил отец Винсент, отвлекшись от созерцания Сфинкса.

   - Да какие марсиане, падре! Сгинули они давно. Ну есть тут какие-то руины, в Сырте да в Эрии. Самым древним, в газетах писали, по десятку тысяч лет, самым свежим - пару-тройку. Да только кроме пирамиды в Тьерра де Польво ничего толком не сохранилось. Когда про первые раскопки написали, сюда куча народу рвануло золото искать - и шиш. Ничего не нашли, ни самой завалящей монетки, за пару лет интерес полностью спал. А и чего удивляться - в сезон ветров тут такие ураганы, мясо с человека в момент сдерут, и кости в пыль сточат. Я уж не говорю о том, что к северу отсюда вообще полпланеты снесено - я слышал там с небес когда-то здоровенный каменюка рухнул, который и пришиб всех марсиан. Я же вам говорил - на Марсе навалом только песка и камней, да на полюсах еще ледники сохранились. Сюда от хорошей жизни никто не бежит.

   - А ты, Хосе, почему так часто здесь бываешь? - отце Винсент отвернулся от окна и устроился поудобней.

   - Мне здесь нравится, - пожал плечами Хосе. - Здесь просторно, каждый сам себе хозяин. Там, дома, ни денег, ни работы. Меня из университета потому и выперли, что платить нечем после смерти отца стало. А в Мехико еще и на каждом углу по шпику Диаса - все высматривают, как бы кто что про нашего славного президента лишнего не брякнул. Вы бы знали, падре, сколько народу просто за то, что не к месту его упомянули, забрали на серебряные рудники! Я может вообще на Землю не стал возвращаться, если б не мать и сестры. Я здесь зарабатываю не так уж и мало, да хоть тем же проводником у ученых. Но туда, куда мы с вами идем, мало кто ходит. На Марсе дальше западных каналов и Большого Сырта ни карт нет, ничего. Может там эти ваши марсиане и живут, да только пока мы до них доберемся, они снова вымрут...

   Хосе окинул вагон подозрительным взглядом, наклонился вперед и поманил отца Винсента пальцем.

   - Я тут в Тьерра де Польво кое с кем парой слов перекинулся - за день до нас с Земли прибыли четверо чачальмеков с ребенком. Все четверо в татуировках, злобные, бошки бритые с хвостами - ни с кем не перепутаешь. Мальчишка, сказали, якобы болен, да больше похоже на то, что его морфием обкололи. Погрузились эти четверо на поезд и отбыли к каналам. За каналами, если в сторону плато Солнца идти, есть лагерь, Тлакопан, где эти ублюдки постоянно собираются - их там под тысячу, может больше, живут чуть ли не с самого первого дня, как переход открылся. Тлакопан на самом краю исследованных земель стоит, что дальше находится - никто не знает, не бывал. Нутром чую - пацана вашего, падре, туда тащат. Слухи о жертвоприношениях солнцепоклонников давно ходят, но тут никому до таких вещей дела нет.

   - Мы успеем нагнать их до Валле дель Маринеро? - отец Винсент задумчиво жевал нижнюю губу.

   - Вряд ли, они считай нас сутки опережают. Но в Залба Тану им никто хороших лошадей не даст, а у меня там друзья. Обзаведемся парой лошадок, вот тогда есть шанс их в долинах перехватить. Только, падре, вы как этих лошадок увидите, не горячитесь так сразу. Помните, что здесь везде свои порядки...

   Хосе не договорил, потому что в это мгновение вагон дернулся, а сверху донеся металлический скрежет. Индеец и священник не удержались, от души приложившись лбами так, что из глаз посыпались искры

   - Ох, отче, если вера ваше крепка также, как ваш лоб, то быть вам святым при жизни! - выдохнул Хосе, держась рукой за голову.

   - Остынь, сын змия, - отец Винсент проморгался и уставился в окно. - Лучше скажи, что это было?

   Металлический скрежет повторился.

   - Пресвятая дева, за что ж нам все это?! - Хосе схватил винтовку, выщелкнул барабан и принялся проверять патроны. - Надеюсь, что револьвер у вас, отче, не для красоты на ремне болтается! Слезайте на пол!

   - Да что случилось-то? - насторожился отец Винсент.

   Вместо ответа индеец указал в окно. Состав огибал очередную грязно-красную скалу, когда из-за нее показался острый нос баллона дирижабля. По бортам гондолы сверкнули вспышки и от воздушного судна к поезду протянулись несколько черных линий. Одно из стекол в вагоне с яростным звоном брызнуло россыпью осколков, а в проход между деревянными скамьями вонзилась металлическая труба, оканчивающаяся решетчатым барабаном. Вагон наполнил свист ветра, а на зубах заскрипел песок. От барабана в разбитое окно свисал тонкий трос. Внутри трубы что-то громыхнуло, барабан на ее конце завертелся, стреляя струями пара, и весь этот странный якорь ушел под пол. Затем раздался резкий удар и трос натянулся.

   В окно было видно, как в бортах локомотива открылись люки и из них выскользнули куцые дула пулеметов "максим". За свистом врывающегося в окно ветра огненные язычки на них, казалось, выросли бесшумно.

   Хосе подполз к окну и осторожно выглянул наружу. Отец Винсент последовал его примеру.

   Дирижабль плыл параллельным монорельсовому пути курсу. Несколько тросов с якорями волочилось по земле, однако три или четыре прочно сидели в вагонах. Локомотив, к счастью, не пострадал, продолжая поливать нападавших огнем.

   - Видать на поезде везут зарплату на рудники, - пробормотал Хосе. - Сейчас к нам пожалуют, так что готовьтесь нарушить шестую заповедь.

   Индеец оказался прав - бандитский дирижабль основательно укрепили, и пока выстрелы с поезда лишь высекали снопы искр из металлической обшивки баллона. А, между тем, по тянущимся к составу тросам уже неслись человеческие фигурки, сжимавшие в руках оружие.

   Первым в вагон ввалился здоровенный детина в мятой кирасе со штуцером. К счастью, он оказался нерасторопен и пока возился с карабином, удерживающим его у троса, Хосе вскинул винтовку и всадил пулю в горло бандиту. Захрипев, тот завалился на бок, но в окно тут же въехал еще один налетчик, сжимавший в каждой руке по шестиствольному пеппербоксу. Сдвоенный залп заставил Хосе и отца Винсента вжаться в пол между скамьями, сзади раздался стон - кому-то из пассажиров не повезло. Бандит швырнул опустевшие пистолеты на пол, ловко отстегнулся и, вытащив из-за пояса мачете, одним ударом зарубил застывшего рядом рабочего с рудников. Но тут очнулись остальные пассажиры, и под шквалом огня бандиту пришлось ретироваться за скамью.