Он думал. Божественная сущность. За это вкупе с девчонкой ему положено ещё больше награды. Действительно интересно.

Девчонка топнула ногой и кинула ему под ноги шпильку.

— Бери, чёрт тебя дери! Если ты так хочешь поскорее вернуться в ваше отвратительное логово, то бери!

Она так забавно злилась.

Юстиниан поднял шпильку, размышляя всего доли секунды.

Нет. Нет-нет-нет. Одна дочь Мамона — это слишком просто. Когда придёт время — он сдаст её и это оружие. Оружие в их руках. В его руках.

Он был достаточно циничным и горделивым, чтобы верить в какие-то идеалы и пацифизм. И всё равно ему было… интересно. Почему демон против войны. Его буквально грызло изнутри любопытство, хотелось её разгадать. Что в ней не так?

Она выглядит слишком поверхностной. И избалованной. Капризной. Всё, что его раздражало в женщинах, было сконцентрировано в ней, в каждом её актёрском движении плечом или хлопке ресницами. И всё же она говорила о прекращении войны с большим пылом.

Она была типичным демоном — совращающим, бесячим, порочным. Ко всему этому ему внушали ненависть с самого детства. И всё же… Всё же он сканировал её глазами, пытаясь понять.

Что-то не сходилось.

— О боги, я буквально слышу, как у тебя крутятся шестерёнки в голове, — она закатила свои подведённые глаза и снова дёрнула плечом. — У меня много друзей среди ангелов. Я вас не ненавижу, как это делает большая ваша часть, засранцев. Ну и я просто адекватна.

— В чём состоит твой план? — всё-таки спросил Юстиниан, спрятав шпильку в карман.

Её глаза снова заблестели, и она хлопнула в ладоши.

— О нет, в нём тоже сохранились крупицы адекватности, а я уже начала сомневаться!

— Рассказывай, — напряженно процедил Юстиниан. Всё же в нём было больше раздражения, чем интереса.

— Есть одно место, где можно узнать все сплетни. В том числе и о том, где божественная сущность. И да, поведу нас я. Не потому что я не доверяю тебе, не подумай, — она окинула его насмешливым взглядом.

Так и началась их дорога. Долгая, странная, потому что никто из них не знал, как вызывать портал. За это время он пытался убить её несколько раз, и каждый раз жалел, что не довёл дело до конца. Потому что она была невыносимой.

— И кем же ты был? Почему ты настолько важен? Ты был типа… главнокомандующим, поэтому тебя захватили?

Она выбегает вперёд, заставляя его смотреть на себя, чего он так тщательно избегал. И разговоров с ней избегал, но она опять-таки кидала его мордой в свой жизнерадостный голос. Чем веселее была она — тем более хмурым становился он. И от этого уже веселилась она. Замкнутый круг.

Он просто грубовато отодвигает её, но Мими снова возникает перед ним.

— О, я так люблю, когда ты злишься, — смеётся она, когда он уже начинает закипать. — Знаешь, меня заводит мужская грубость.

Он отталкивает её плечом, но в ту же секунду валится на траву, прибитый её телом. А она довольно-таки сильная.

Юстиниан свирепо выдохнул, когда она прижала его бёдра своими, а руки придавила к земле.

— Но я всё равно люблю быть главной, — мурлыкающе выдохнула она ему на ухо, и Юстиниан дёрнулся. Волна жара в паху была неожиданной и резкой. Блять. Ебать. Блять. Чёртова девчонка! Она самодовольно ухмыляется. — И я всегда получаю всё, что захочу. Поэтому когда я хочу ответов — мне всегда дают ответы.

Как бы не так. Миг — и теперь она лежит под ним, грубо прижатая его телом. Он схватил её за горло, не собираясь церемониться. Это ведь демоницы. Позорно даже пытаться вести себя с ними так, будто они нормальные женщины. Он весь горел гневом, глядя на одно лишь её лицо, но когда она вдруг вдохнула под его рукой, легко подаваясь вперёд — так невесомо, с таким трепетом, он вдруг ощутил несколько другое желание. Не побить её.

Она была демоницей, а ему говорили, что они грубые, порочные, неотёсанные. И он сам видел таких. Но она была другой. Её податливое, гибкое тело было воплощением лёгкости и нежности. И эта же лёгкость была в её глазах, даже когда она пыталась язвить и строить из себя главную. Это… Это было чувственным. Завораживающим.

Это заставляло его иногда на неё смотреть.

Она вся была воплощением актёрства, и это тоже могло быть очередной её уловкой. Но…

— О, да я тебе нравлюсь, — засмеялась она, толкаясь вперёд и безошибочно угадывая кое-что. — Ну, какой-то твоей части точно.

Юстиниан резко спрыгнул с неё.

Не смотреть. Не смотреть.

Он грациозно тряхнул головой, словно лев, и свысока посмотрел на неё. Демоница. Такая же, как и все.

— Не расстраивайся, ангел мой, мы уже близко, — он ненавидел, что в этот момент её голос показался ему перезвоном колокольчиком. Слишком женственный. Слишком красивый. Троекратное блять. Она показала рукой на что-то виднеющее впереди. — Вон в той деревне должно быть то, что нам нужно.

Там, вдалеке действительно виднелись какие-то огни. Наступала ночь, а день прошёл так незаметно.

Это расстояние они прошли пешком, не решаясь лететь. Начертили на себя маскирующие руны от людей, чтобы эти неразумные создания начали видеть в них себе подобных. И так и произошло. На человеческих улочках редкие прохожие совершенно не обращали на них внимания. Мими повсюду с детским, непосредственным любопытством оглядывалась, Юстиниан же гордо шёл вперёд, не опуская головы. Ему не интересно.

Они остановились возле какой-то арки. Мими ходила вокруг неё, что-то сосредоточенно ища.

— В этом твой план? — заносчиво спросил Юстиниан. — Просто ходить здесь кругами, пока у тебя не откроется третий глаз?

Не обращая на него внимания, она снова достала шпильку из волос и проткнула ею палец. Кровь полилась на землю, и в этот момент им открылось другое зрелище, вместо пустых степных пейзажей. Перед ними выросли цветные шатры, витрины с выложенными диковинными товарами, фонари, прогуливающие люди и нелюди.

Юстиниан настороженно смотрел на всё это. Люди, ангелы, демоны…

— Ты боишься? — игриво спросила Мими, уже делая шаг навстречу этой суматохе. — Не стоит. Это обычный рынок. Никогда не слышал о таком? О, да чем вы там на небесах занимаетесь!

Заполнением бумаг и каранием неугодных. Юстиниан задумался. И пошёл вслед за ней.

На них здесь тоже никто не обращал внимания. Они повсюду натыкались на продавцом, предлагающих им клыки церберов, чешую драконов и рога самого Сатаны.

И вдруг Мими остановилась — возле одного из шатров. Несколько демонов тихо переговаривались, но можно было уловить отдельные слова.

Школа ангелов и демонов, нападение Сатаны, мечи…

Не успел Юстиниан и одуматься, как она подлетела к ним, натянув на лицо правдоподобную доброжелательную улыбку.

— Простите? Вы что-то говорили о школе? Слышала, Сатана напал на неё вчера…

— Да, ради каких-то Мечей, — охотно поддержал беседу один из них. — Не знаю, мне кажется, это всё бред и подделка. Всем известно, что настоящие давно уничтожены…

— И не говори. Ради этих безделушек — такой сырбор.

— Там были наши дети. По-моему, это уже перебор, Сатана выжил из ума, — тихо сказал другой, и остальные тут же зашикали на него, тревожно оглядываясь.

— Заткни свой поганый рот!

— Неужели все были убиты? — спросила Мими. Её лицо вдруг резко побелело. Она еле двигала губами.

— Да конечно, разве какой-то школе выстоять против натиска армии Сатаны? Они сопротивлялись, но…

— Может, кто-то сбежал? Или успел спастись? — её голос звучал так тихо, что можно спутать с шелестом ветра. Юстиниану пришлось прислушаться. Он и сам не знал, почему жадно вслушивался в каждое её слово.

— Не слышал о таком, — с жалостью покачал головой демон. — А это кто с тобой? Ангел? Присоединяйся к нам, красотка!

Она даже не ответила. Когда она возвращалась к Юстиниану, стоящему чуть поодаль, её шатало. Казалось, она сейчас упадёт на землю.

На её лице была написана такая всепоглощающая боль, что он даже опешил. Она растерянно посмотрела на Юстиниана, ища что-то, за что можно зацепиться. Её пальцы беспомощно складывались в замок.